– Зачем ты приехала? – голос Тимура едва различим, в отличие от его недовольства. – Я говорил тебе…
– Просто мне все это надоело! – возмущается гостья.
– Я предупреждал тебя…
Голос Тимура стихает, или я перестаю его слышать из-за своего сердца, которое колотится как сумасшедшее. Глупое, глупое, кого ты слушаешь? Я не бегу – я даю тебе передышку!
Я смогу, не сломаюсь.
Нацепив на лицо беспечную улыбку, которой так долго училась, выхожу в коридор… и прислоняюсь к стене, глядя на гостью, которая топчется на пороге. Не узнать ее невозможно, хотя она изменилась, ее красота с годами лишь расцвела.
Это Настя. И она не одна. Рядом с ней увесистый чемодан на колесиках, а на руках у нее сидит маленький мальчик и с любопытством осматривается. Он же первым и замечает меня.
Красивый ребенок, серьезный, с чуть вьющимися каштановыми волосами и синими, как небо, глазами. Удивительное сочетание. И знакомое.
Глава 49. Анита, настоящее
Ему не больше двух лет. Почти три года назад Макс единственный раз уезжал без меня. Но даже если бы сроки не совпадали, сходство все равно очевидно.
Малыш сжимает кулачок, а потом, улыбнувшись, приветливо машет мне ручкой. Доверчивый к этому миру, еще не испорченный. Впрочем, если большее он возьмет от отца, таким и останется.
Глядя на него, я будто вновь рассматриваю детские фотографии Макса, над которыми когда-то смеялась. Он на них был очень забавным.
Не знаю, что я чувствую в этот момент. Чувствую ли что-либо вообще. Очень кстати приходятся уроки свекрови, которая учила держать лицо при любых обстоятельствах, и напутствия Макса, который учил закрываться.
Найдя взглядом свои туфли, обуваюсь, подхватываю сумочку. А когда делаю шаг к двери, Настя обхватывает малыша руками, как будто думает, что я собираюсь наброситься на него. Ребенок устал сидеть на руках, хочет встать на ноги, изучить новую для него обстановку, но она лишь сильнее прижимает его и отступает в сторону.
– Аня, мы не договорили, – слышу голос Тимура.
Слышу, а смотрю на мальчика на руках у его сестры. Потом перевожу взгляд на Настю, в глазах которой стынет тревога.
– А раньше ты ничего не боялась, – замечаю я слегка удивленно.
– Тебе не понять…
– Замолчи, Настя! – прерывает ее Тимур резким тоном.
– Не понять, – соглашаюсь я.
Делаю еще один шаг, и она отходит в сторону, чтобы меня пропустить. Ни возмущений, ни криков, ни выяснения отношений. Да, правильно говорят: материнство сильно меняет людей.
Дверь все еще распахнута, и хорошо. Слишком дрожат мои руки, вряд ли бы я открыла замок.
– Все-таки, – бросаю последний взгляд на ребенка, который беспечно мне улыбается, – подарок ты получила.
Настя ничего не успевает сказать, потому что мальчик, внимательно меня слушавший, начинает вертеться у нее на руках. Разворачивается ко мне и возмущенно мне сообщает:
– Макс!
Надо же, маленький, а уже умеет за себя постоять. Хочет сказать, что он не подарок. Он – Макс.
– Пока, Макс.
Он машет мне ручкой, прощаясь.
Сделав шаг за пределы квартиры, я на секунду прикрываю глаза, а потом несусь вниз по лестнице. Под стук собственных каблуков, под окрик Тимура – я не могу останавливаться, не могу, мне нужно скорее на волю.
На улице порыв ветра пронизывает насквозь – да, не по погоде одета. Быстро марширую к машине, но неожиданно кто-то перехватывает мою руку, заставляя замедлить шаги. Хотя «кто-то» – это лукавство.
Я узнаю его, даже не оборачиваясь. Это Тимур. Освободиться из его цепких пальцев не получается, приходится мириться с тем, что мы подходим вместе к машине.
– Решил меня проводить? – снова делаю попытку стряхнуть его руку. – Спасибо, что доставил в целости и сохранности. Дальше я могу и сама.
– Не можешь, – отрезает он жестко и тем самым заставляет взглянуть на себя. – Без меня ты дальше не можешь. Просто снова боишься.
Я не собираюсь это комментировать, да и он, видимо, понимает, что не место, не время, не то состояние.
– Ключи, – протягивает ладонь.
Спорить с ним бесполезно – упрямый, все равно настоит на своем. Не отдам ключи – увезет на своей машине, а мне потом возвращаться за Маздой. Не уверена, что захочу снова быть здесь.
Сжав ключ, он нажимает на пульт и открывает для меня пассажирскую дверь. Сам занимает кресло водителя.
Машина для него явно маленькая, но он будто не замечает неудобств. Ведет ровно и выглядит так, словно часто сидел за этим рулем. Только теперь замечаю, что он так и вышел – в домашних штанах и кроссовках, хорошо хоть футболку накинул.
Злится.
О чем-то сосредоточенно думает.
Хмурится, когда мы подъезжаем к моему парадному.
– Ты знал… – вырывается из меня. – Ты поэтому так?.. Поэтому заключил со мной эту сделку, чтобы убрать меня с ее дороги? Тоже хотел ей сделать подарок?
Вряд ли моя оранжевая «девочка» привыкла к такому обращению, потому что взвизгивает, когда он почти ударяет по тормозам.
Тимур разворачивается, и я впервые вижу в его глазах такую бурю эмоций – гнев, раздражение, какое-то отчаяние, хотя последнее просто нелепо.
– И трахал я тебя тоже, чтобы сделать приятно сестре! – добавляет он таким холодным, злым голосом, что у меня мороз по спине. И жар. Несовместимые вещи, как и то, что он и я сейчас вместе.
Дернув за ручку, выхожу из машины. Мне все равно, что ключи у Тимура. Все равно, что за ними в любом случае нужно будет прийти. И все равно, что так холодно, а я вчера и так попала под дождь.
Дальше…
Дальше от его взгляда, слов и цепей, которые с каждым моим шагом не ослабевают, а лишь сильнее натягиваются.
А потом и разворачивают. Сильными руками, которые сжимают мои плечи, обнимают меня, приподнимают мой подбородок.
Он так близко, что не только закрывает меня от ветра, но и делится своим жаром.
– Настя сделала много ошибок. Мы сделали много ошибок. У нас есть шанс не сделать еще одну. – Он длинно выдыхает, как будто ему становится тяжело говорить, и все-таки произносит: – Не возвращайся к нему.
Я медлю.
Скольжу взглядом по лицу, которое хотела бы изучать часами – пальцами, губами, дыханием. Встречаюсь с обжигающим взглядом осени, без которой тосковала все это время, хотя, казалось бы, осень была каждый год.
– Это… конечно… если ты напоминаешь мне об условиях сделки… о том, что я в полном твоем распоряжении и не могу отказать… то конечно, как скажешь… я сделаю так, как ты хочешь…
