- Адски! - застонал я как последняя сучка.
- А кого-нибудь ещё хочешь так же сильно?
Карие глаза горели. Не только мне было тяжело. Безумие на медленном огне поджаривало нас обоих. Но моя девочка держалась как скала.
- Детка, я хочу, чтобы меня трахала только ты.
- Уверен?
- Я твой! Только твой! Сдои меня до последней капли.
Я упал ниже плинтуса в собственных глазах. Полуживой, подчиненный, безвольный. И постыдно ловил от этого кайф. Теперь уже без «казалось» и «наверное».
- Басманский, у тебя бред...
- Это все ты виновата. - Больше не в состоянии смотреть на жену, я откинулся головой на подушку. Уставился в потолок. И будто жертва смертельного языческого ритуала, произнес: - Убей меня своей сладкой киской. Не оставь ни одного шанса другим.
Глава 7. Передышка
Романтика для мужчин – это как лечение геморроя огурцом.
Смысл непонятен, приятного мало, но если женщине нужно...
Энциклопедия мужской мудрости
Эд.
Сколько раз за эту ночь я подыхал и возвращался к жизни, сосчитать было сложно.
Лена все же меня заездила. После первого безжалостного изнасилования тут же случилось второе – медленное и выматывающее. А потом ее сиятельство разрешило мне достать из-под матраса ключ, и настало время мести.
Сил к этому времени сохранилось не так много. Сердце, как было с первой секунды в предынфарктном состоянии, так из него и не выходило. Но пару очков я все же заработал. Вначале в своей любимой собачьей позе. Выбил из драгоценной жены остатки гордости. Заодно отшлепал, так что попа горела! А потом, упиваясь ее губами, трахая языком рот, оприходовал в миссионерской.
К финалу даже скатиться на бок было сложно. Так бы и придушил любимую стервочку собою. Чтобы больше не мучила и не сомневалась! Но эта ведьма так смотрела, так дрожала, что вместо спасительной для меня казни осторожно пристроился рядом и не рявкнул, когда отодвинулась.
Потом так и лежали.
Полчаса.
Час.
Будто учились заново дышать.
Тихо. Не шевелясь. Пока не пошел дождь.
Зарядил как зарядил! В лучших питерских традициях. С черным небом. С дурацким ветром, который менял направление чаще, чем ребенок настроение. И раскатами грома где-то вдали.
Для меня в этом ливне да еще под куполом приятного было мало. Капли лупили в стекло, как сотня птиц. Оглушали. Но откатившаяся на другой бок кровати Лена придвинулась к самому боку... холодным носом уткнулась в ухо, и нелюбовь к дождю как-то сама собой затихла.
Первое время дышать боялся. Чувствовал, как солнце мое иногда вздрагивает. Жмется к боку при сильных порывах ветра. Но даже руку за спину закинуть, даже обнять не решался. Выжидал как удав жертву.
Только когда сама положила ладонь на грудь, сорвался. Сгреб жену в объятия как в кокон. И укрыл нас до подбородков одеялом.
От этой близости, без ласки и намеков на нее, меня развезло окончательно. На юге все привычно отвердело, но даже начинать не хотелось.
Просто гладил медленно по спине.
Словно на чудо смотрел, как зевает.
И шептал на ухо какую-то херню про отпуск и острова. Про дурака, который ни в чем не виноват. Про детей без которых, оказывается, полная жопа. И нес полную ахинею про любовь.
Рот вроде бы был мой. Голос тоже. А слова... Я и не догадывался раньше, что так можно сочетать некоторые из них.
Чокнулся.
Заливал нас обоих сиропом. И не понимал, за какие заслуги мне досталось это чудо.
Трех лет вместе словно и не было.
Как в первый раз обнимал свою Лену. Готов был придумывать молитвы в благодарность всевышнему. И точно знал, что не отпущу.
Какую бы бумажку ни дал ей. Как бы ни обещал, но не разведусь.
Никогда.
Ни за что.
Если трех ночей будет мало, силой, обманом, хитростью заставлю впустить меня в семью. Даже если проклянет. Даже если до конца дней будет проедать плешь и клевать печень упреками.
7.2
Лена.
Несмотря на то что ночь я провела с мужем, утром чувствовала себя неверной женой, бегущей от любовника.
Собиралась домой как на пожар. Душ принимала так быстро, словно мне вот-вот отключат горячую воду. И не оглядывалась.
Смотреть на Эда было физически трудно! После всего того, что разрешила себе ночью, голова не поворачивалась в его сторону.
Я знала, что этот гад не спит. Чувствовала лопатками внимательный взгляд. Но одевалась, обувалась, торопилась убраться, как можно скорее.
Искушение вернуться в кровать подтачивало последние силы. Это ведь было так легко, так естественно – пройти пару шагов навстречу, откинуть одеяло и снова вернуться «домой». Туда где всегда было хорошо и спокойно. Где боготворили, ограждали от любых бытовых проблем и позволяли быть слабой.
Два шага и одна капитуляция. Что проще?
Дети обрадовались бы окончанию странной командировки своего любимого папы. Я – тоже. И не ради безумных ночей вроде сегодняшней. Не ради откровений или объятий, которые оказались лучше любого секса.
Нужно было всего лишь сдаться. Вычеркнуть все свои сомнения и забыть, с какой легкостью Эд предложил развод.
Наверное, более умная женщина на моем месте и не раздумывала бы. Не пугала бы себя новыми случайными встречами в отелях. Жила бы сегодняшним днем без оглядки на прошлое.
Ради такого мужчины... мужа и отца, как Эд, возможно, стоило рискнуть. Не проверяя свою удачу, вывесить белый флаг. Подарить ему прощение даром, без боя. Но с каждой застегнутой пуговицей решимости у меня становилось все больше. С каждой секундой молчания трусливый внутренний голос звучал все тише. И наивные глупости вылетали из головы все быстрее.
- Может, хотя бы на завтрак останешься? – Когда я была уже готова, лежачий памятник наконец-то не выдержал.
