Не могу же я просто заявиться к трем часам домой к Ольховским?
Хотя хотелось.
Потянулась в шкаф Тани, чтобы забрать из верхнего отделения шапку, да вместе с пушистым помпоном на пол упала какая-то бумажка. Наклонилась, подняла, подумала, что очередной рисунок с урока, чтобы отнести домой. Развернула, и замерла.
Там была записка, написанная резким, отрывистым почерком.
«Ася! Связь восстановил. Прочтешь – позвони. Марк». И номер телефона. Тот же, что был записан у меня.
Сердце приятно екнуло.
Не забыл.
Как отвела Таню домой, да добралась до собственного жилища, не помню, все было словно в вате. Я горела единственной мыслью – позвонить. Услышать его голос. Было интересно, как меняется тембр через призму телефона. Да и поговорить хотелось без лишних свидетелей и звуков.
Только оказавшись в комнате, дрожащими руками набрала заветный номер.
– Майор Ольховский. Слушаю.
Бо-о-оже… по телефону его голос еще строже, гортанные нотки, кажется, бьют мне прямиком куда-то глубоко. Очень глубоко и интимно.
– Алло?..
Опомнилась.
– Марк, это Ася.
– Значит, нашла записку? Я поздно сообразил, что за Таней сегодня может прийти мама. И только когда ушел из сада, задался вопросом, как моя просьба будет смотреться в глазах твоей сестры.
Подразнить?.. Или не нужно?
Не удержалась, уголки губ начали подрагивать.
– Да, Катя мне передала.
– Гкхм. – Он вздохнул. Кажется, смутила мужчину. Но мне стало интересно узнать его реакцию. – Ну… главное, что информация нашла адресата.
Интересно как. Быстро берет себя в руки. Или просто пытается делать вид, что все в порядке?
Впрочем, на работе-то ему приходится тяжко. Наверняка Марк привык к неожиданностям.
Мне бы такую выдержку.
– Ты просил мне позвонить… это касается субботней встречи? Хочешь отменить?
– Почему ты так решила?
– Вангую.
Марк фыркнул.
– Значит, не быть тебе провидицей. Нет. Договоренности в силе. Просто я думал, что как следует не выразил благодарность за то, что позаботилась о Соне. Вещи, кстати, забрал, спасибо. – Он сделал паузу. – Не каждая девушка будет так тактична, чтобы ребенка не смутить, и выполнить роль феи-крестной. Это я уже молчу о том, что ты догадалась отвести Таню домой, да не афишировала случившееся. Девчонки в трехлетнем возрасте очень ранимые. И Соне не хотелось бы терять подругу из-за конфуза. Спасибо, Ась.
Неужели для Марка это так важно? Что я поступила как взрослый человек?
Да любой бы на моем месте поступил бы также!
– Я не сделала ничего, за что стоило бы так… Я хочу сказать, что нужно помнить, что дети – всего лишь дети.
– Чужой ребенок не всегда остается ребенком. Скорее – дьяволенком. Мешающим, орущим, бегающим. Словом – делающим все, лишь бы вывести тебя на эмоции.
Сердце ухнуло в пятки.
Почему я за каждой его фразой видела двойное дно?
Ведь сейчас мне показалось, что Ольховский этим вопросом пытался проверить мое отношение к чужому ребенку. Как будто он спрашивал, не против ли я, что у него есть дочь.
Так. Ася, ты уже пытаешься видеть то, что хочешь видеть. Там, где этого нет.
Напридумывала себе всякого, стоило лишь увидеть «любовную» записку после приглашения. Только и всего.
Как обычно – фантазии скачут дальше реальности.
– Такова природа детей – активничать там, где взрослые хотят спокойно посидеть. И попить кофе. Кстати, пусть мы и поднимали эту тему, я забыла уточнить, ты какой предпочитаешь?
– Кофе?..
– Ну, раз так сложилось, что я обладаю некоторыми умениями по его приготовлению, готова показать мастер-класс. Если допустишь до своей кухни, конечно. А Танечке сделаю молочный коктейль. У вас есть миксер?
– Миксер?..
Какая интересная реакция.
Будет переспрашивать по последнему моему предложению?
Или он не ожидал резкого нападения сразу после развооружения вопросами про детей?
– Ну да. Машина такая, которая взбивает.
– Есть. Кажется. Я обычно по старинке, венчиком взбиваю, когда нужно блины приготовить.
Воображение тут же услужливо подкинуло мне картинку, как майор в фартуке колдует возле жидкого теста. Закатанные рукава рубашки, позволяющие видеть загорелые руки, сосредоточенный взгляд, отмеряющий необходимое количество ингредиентов, и легкая улыбка, когда дочка приходит поинтересоваться, скоро ли будет готово лакомство.
Пожалуй, я хочу это увидеть собственными глазами.
– Правда?.. Тогда, на повестке дня будут блинчики. Обычно мы их по воскресеньям готовим, но для гостьи сдвинем график.
Я распахнула глаза.
Неужели я про желание лицезреть его у плиты сказала вслух?!
Щеки стремительно стали набирать цвет, загораясь.
Стукнула себя по лбу ладонью.
Вот же!
– А по поводу кофе – я всеядный. Так что… удиви меня.
И снова бабочки в животе, что своими крылышками начали дарить щекотку.
– Постараюсь… Встретимся в три? В субботу?
– В три. Буду ждать.
«Буду». Не «будем».
Когда разговор был закончен, опустила трубку, чувствуя, как все мое лицо горит. Не только щеки, но уши тоже стали, как маков цвет.
Стало жарко.
Это ведь был намек?.. Я ведь правильно поняла все?.. Пожалуйста, пусть это будет намек!
Глава 6
– Да, я все поняла. Спасибо, Маргарита Юрьевна, – попрощалась с научным руководителем, выходя из кабинета.
Уф!
А исправлять-то придется много. Целый раздел.
Посмотрела на часы. Ну да, закономерно. Уже девятый час. И на улице темень, холодрыга, мокрый снег и гололед. Все в одном флаконе.
Прямо сказка!
Надвинула шапку пониже, шарф повыше, да побрела к остановке.
О! Маршрутка! Мне повезло!
Хотела перебежать дорогу, чтобы успеть на чудо общественного транспорта в миниатюрном размере. Но что-то пошло не так.
Визг тормозов, моя поскользнувшаяся, поехавшая по льду подошва… и удар. Не сильный в бок, но ощутимый об обледеневший асфальт. Я ударилась плечом, чуть проехав по покрытию, наверняка обдирая куртку.
Как уцелела голова – не знаю. Да и сердце, не ускакавшее в пятки, а вполне себе работающее, пусть и на повышенных оборотах, напоминало, что я отделалась лишь небольшим испугом.
