Его руки как бы невзначай сменили губку, и он продолжил растирать пену ладонями, уже не моя, а дразня. Грудь, живот, и ниже… его пальцы пробрались между складок, начиная лениво поглаживать.
Довернула голову в его сторону.
– Второй раунд?.. Здесь?
– Предпочитаешь спальню? – он все еще играл на моем теле, заставляя внутри груди рождаться предвкушению.
Откинула голову ему на плечо.
– Начать можно и здесь. Но на кровати больше маневра для фантазий.
Услышала над ухом смешок.
– Мне определенно повезло.
Его рука все-таки оставила меня в покое, Марк быстро прошел губкой по собственному телу, смысл пену, да, проследив, что я также оказалась готова к выходу, коварно улыбаясь, подал руку, помогая переступить бортики ванной.
Быстро промокнуть влагу полотенцем… и мы идем в спальню. Ну как идем… Марк подхватил меня на руки, и понес, как принцессу. Все также голышом.
Я даже пискнуть не успела, как он оторвал меня от пола, беспрекословно направляясь в святая-святых.
Его мышцы стали еще более рельефными, я чувствовала легкое напряжение, перекат под кожей. Твердость. Мощь. Сила.
Кажется, я сошла с ума.
Безропотно позволяю ему… все.
Комната, как и остальная часть дома, радовала порядком, чистотой и мужским запахом. Его собственным, смешанным с дорогим парфюмом.
В отличие от остальной квартиры, спальня Марка была выполнена в темных тонах. Бархатно-серые стены, огромная двуспальная кровать, которая занимала большую часть помещения, черный шкаф-купе во всю стену, тяжелые занавески насыщенного фиолетового цвета, белый полупрозрачный тюль и зеркальная поверхность, идущая от пола до потолка. И в зеркале прекрасно было видно спальное место.
То есть, если довернуться с кровати, можно увидеть собственное отражение?.. во время процесса?..
По поему телу побежали мурашки.
Марк прошел к чудовищному ложу, укладывая поверх покрывала, и потянулся за поцелуем.
В этот раз он был нежен, словно решил посмаковать момент.
Его губы легко касались моих, язык не врывался в рот, а осторожно проходился по границам, лаская. Его рука вновь оказалась на моей груди, чуть сжав, после чего Марк начал перекатывать сосок между большим и указательным пальцем.
Коленом он раздвинул мои бедра, устраиваясь между ними, чтобы я чувствовала, как его член наливается кровью, пульсируя, набирая силу, подрагивая и передавая мне вибрации.
Разве может быть что-то более возбуждающее, чем осознание, что ты сама являешься предметом похоти для мужчины?!
Марк умело распалял мое уснувшее на время желание, пробуждая, заставляя тереться о него, нетерпеливо водить руками по спине, притягивать за упругие ягодицы.
Но Ольховский продолжал терзать мой рот, щеки, подбородок, шею, грудь. Поцелуи, поглаживания… все очень невесомо, аккуратно… так, что каждое его следующее прикосновение отзывалось в теле зарядом электрического тока.
Майор умело играл на контрасте. Практически жесткий секс с доминированием сменил невинными ласками?..
Хотелось хныкать от того, что желаемое орудие, что то и дело прикасалось к моему животу, не опускалось ниже, туда, где его ждали.
Снова попыталась выгнуться так, чтобы обхватить его член рукой, и направить в себя, но Марк перехватил мою руку, заводя над головой.
– Не спеши.
– Но я хочу!..
– Знаю. – Теперь он удерживал обе мои перекрещенные кисти одной ладонью. Твердо пригвоздив к кровати. Не позволяя сменить позу.
И эта беззащитность… завела меня еще больше!
Неужели я латентный сабмиссив?.. Меня дико заводят его диктаторские замашки!
И ведь в Марке они смотрятся так органично… словно так и должно быть. А ты – подчиняешься. Следуешь за ним. Принимая, соглашаясь и доверяя.
Да, я полностью доверилась мужчине, пусть мое тело и хотело скорее прийти к очередной разрядке. Вновь ощутить в себе толстый длинный член, что распирал меня так правильно, так вкусно, что хотелось одновременно смеяться и плакать.
Как я смогла оказаться здесь и сейчас в таком положении?
Как мне удалось сорвать цветок удачи?
Не важно!
Чем бы я это не заслужила, буду пользоваться благосклонностью судьбы. Ведь она в лице Марка была очень даже добра.
Ольховский, глядя мне в глаза, свободной рукой начал вести от моей шеи вниз, пока не достиг лобка, продвинулся еще чуть-чуть, облизывая губы.
– Я хочу, чтобы ты кончила от моих пальцев.
Очередная вспышка, прострелившая позвоночник.
Разве это честно?!
Говорить с такой хрипотцой, быть таким порочно сексуальным, да и одновременно проникать в меня?..
Стон сам сорвался с губ, а глаза закрылись.
Из-за вынужденной скованности движений мне приходилось тяжко, все чувства сосредоточились между ног. А я ведь не могла даже коснуться Марка! Оказавшись в стальном захвате, ощущая на себе его власть, я просто умирала. От желания, эмоций и неуемной страсти.
Бабочки в животе сменились знакомой пружиной, которая начинала скручиваться все туже и туже по мере порхания мужских пальцев.
Как?!
Как он это делает?!
Заставила себя открыть глаза. Но это стало ошибкой.
Его склоненный надо мной торс, покачивающийся член, на головке которого выступила смазка, глаза, подернутые пеленой… это было последним ударом.
Волна эйфории накрыла с головой, заставив задергаться под ним, что-то несвязно мыча.
Он хотел довести меня до вершины одними лишь пальцами? Поздравляю, то, что даже у меня занимает больше времени, Марку удалось за какую-то минуту.
Кажется, этот мужчина пробудил во мне нимфоманку!
Почувствовала, как он выпустил из захвата мои запястья, и опустился ниже… чтобы слизнуть выступивший сок.
Меня снова подбросило.
От неожиданности, яркости восприятия и осознания, что Марк старается доставить мне максимальное удовольствие, оттягивая собственное.
Пусть он был диктатором в плане распределения ролей, не хотел уступать пальму первенства, но в то же время чуткость и внимание к партнерше – покоряло. Умелый любовник, который точно знает, что нужно женщине. Давит на те точки, добирается до таких уголков, что, кажется, ласкает саму душу.
А ведь это так и было. Забота о том, чтобы твоя напарница оказалась на грани эйфории – разве это не способ показать, насколько ты дорожишь ею?
Эндорфины делали из меня фантазирующую о воздушных замках дурочку, но я жаждала думать, что являюсь для Марка кем-то большим, чем девушкой на один вечер.
