– Оу! Значит, полицейский?..
– Майор Ольховский, – приставил руку к виску Марк, вытягиваясь смирно.
– Майор, – протянула, уже мысленно раздевая наделенного властью. – Твоей жене повезло. Такая замечательная дочь, да и муж, с которым не страшно идти поздней ночью.
– Я не женат.
Господи, ну точно я что-то сделала хорошо! Подарок-то какой!
– А… – не знала, как тактичнее обозначить вопрос, но Марк помог.
– Я был женат. Но развелся. Жена посчитала, что Соне будет лучше со мной, а сама укатила с новым мужем за бугор.
Вот же дрянь!
Да как в здравом уме можно оставить такой экземпляр? Да еще и дочь?!
– Прости, но у меня нет печатных эпитетов, чтобы охарактеризовать твою бывшую.
Марк дернул уголком рта.
– Я оставил обиды в прошлом.
– Кто прошлое помянет, тому глаз вон?
Он прищурился, рассматривая меня внимательнее.
– Да. Что-то вроде. А ты… всегда помогаешь сестре? Как же парень, не ждет дома?
О-о-о! Значит, заинтересовался?
Кокетливо взмахнула ресницами.
– А нет никакого парня. И мужа. Свободна, как птица в небе. С моей учебой заводить долгосрочные отношения не получается.
– Ты еще учишься?
– В аспирантуре. В меде.
– Неожиданно. Значит, ты медик?
– Хирург, если быть точной.
Марк округлил глаза.
– Да-да, знаю, что моя внешность не совсем совпадает с выбранной профессией. Мне бы скорее в менеджеры идти или секретарши. А я… пошла по зову сердца.
– Кромсать людей?
– Сшивать. Лечить. Помогать менять внешность. Я – пластический хирург.
– Вау. – Ольховский еще раз прошелся по мне оценивающим взглядом. – В первый раз общаюсь с пластическим хирургом.
– Ну, точнее, почти что квалифицированный пластический хирург. Впереди последний семестр и защита диссертации.
– Поправь меня, если не прав. Аспирантура предполагает, что ты пошла на кандидата наук?..
Очаровательно улыбнулась, поправляя куртку.
– Ну да. Кандидат медицинских наук. Звягина Ася Николаевна.
– Значит, предпочтение все же в образовательной сфере? Будешь просвещать юные умы?
– Я думала об ординатуре. Но да, мне ближе профессорская работа. Теперь главное защитить кандидатскую.
– Учительница и медсестра в одном флаконе, – Марк потер подбородок, хитро улыбаясь.
Не стала его поправлять, что сестринское дело, вообще-то совершенно другое направление. Потому что ход его мыслей мне определенно нравился.
– И белый халат имеется. И очки. – Серьезно кивнула, после чего не выдержала, и подмигнула ему.
Хотела развить тему, но позвонил телефон. Это Катя решила поинтересоваться, забрала ли я ее чадо.
– Да, Кать, мы с Танюшей гуляем на площадке. Да, хорошо. Поняла.
Повесила трубку, разрываясь от желания продлить прогулку, но понимала, что если Екатерина уже едет в сторону дома, мне нужно успеть довести Танечку, да, как добропорядочной сестре, сварганить что-то уставшей и замотавшейся старшенькой.
– Кажется, нам пора. – Грустно посмотрела в сторону веселящихся деток.
– И мы поймем. – Марк поднял руку, подзывая к себе дочь. – Сонюш, солнце, давай ко мне! Таня с тетей Асей уходят.
– Мы уже уходим?! – Танюша состроила моську.
– Звонила мама, сказала, что едет домой. А нам ведь нужно сделать ей приятное, и приготовить ужин. Что скажешь?
– Нужно…
– Значит, пора выдвигаться к дому.
Девочка обняла подругу, и послушно подошла ко мне, хватаясь за протянутую ладонь.
– Было приятно познакомиться, Марк.
– Взаимно, Ася.
***
– Ка-а-ать! А ты чего не рассказывала про майора из вашего сада?
Сестра, только уложившая малышку спать, да вернувшаяся на кухню, закатила глаза.
– О! И ты туда же.
– Не поняла.
– Даже не мечтай, Ась. Наши мамочки с ног сбились, желая привлечь его внимание. Этот Ольховский неуловимый, как ветер. Проскальзывает сквозь пальцы даже у самых настойчивых. Помнишь, я тебе рассказывала про маму Олежки? Тамару Васильевну?
– Ну?
– Так она каждый раз за сыном приходила в чулках и юбке-карандаш, что ой-ах, якобы случайно задиралась, стоило лишь этой пергидрольной блондинке с накаченными губами присесть или наклониться, чтобы задницей быть кверху, да прямохонько на линии взгляда майора.
– А он?..
– Ноль эмоций. Причем взгляд возьми, да задержи. Но никаких комментариев, и, тем более, приглашений на свидание, не поступало.
– Так чего бы мужику, тем более здоровому, не полюбоваться тем, что ему, считай, на блюдечке с голубой каемочкой преподносят?
– Тоже верно. – Хмыкнула Катюша. – Но, говорю тебе, зайка, этот волк нам не по зубам.
– Нам? – изогнула бровь.
– Грешна, каюсь! Тоже был период, когда засматривалась на холостяка. Но он прошел. Ты же знаешь, у меня отношения с Володей.
– Который мог бы почаще приезжать.
– У него контракт. И по нему невозможно бросить службу, не завершив прописанное в договоре.
– Да знаю я. Но вам же с Танюшей папа здесь нужен.
– И деньги зарабатывать тоже нужно, – назидательно изрекла сестра и тяжко вздохнула. – Мои бухгалтерские замашки пока не вывели до главбуха. Вот окажусь в кресле начальницы, тогда и оклад сразу станет приятным. И смогу поманить Володю поближе, чтобы здесь искал себе место, а не горбатился у черта на рогах.
– Ладно, с Володей. Ты давай про майора расскажи. Что знаешь? Почему воротит нос от мамочек?
– Ну… как я поняла, после расставания с женой решил не пускаться в серьезные отношения. Видимо, обидела она его.
– Конечно, обидела! Бросила такого мужика! Да и с ребенком! Вообще не понимаю, что в голове у мамы Сонечки творилось.
– Что-что, беременность очередная. Она же укатила с новым мужем не просто так, а уже в положении. А бойфренд, видать, настоял, что на новом месте нужно будет с нуля начинать, и чужие дети ему не удобны.
Я закатила глаза. Типично мужское поведение. Которое я не одобряла.
– Допустим. Ольховского обидела бывшая. Но заводить интрижки-то никто ему не мешает…
– О, так ты нацелилась ему в любовницы?
– Кать. Ну ты же видела Его! Да я рядом готова быть разве что не в роли вешалки. Лишь бы поддерживать его одежду. Желательно, наблюдая, как он от нее избавляется.
