С ума сойти!
– Погнали?
– А… куда мы?
– Секрет. Не боись, куколка, не обижу. Напротив, думаю, будешь в восторге!
И мы поехали. В неизвестность.
– Ась. А что еще эксцентричного о себе расскажешь? Кроме любви к хищным растениям? Чего ожидать? Приверженность к единоборствам? Прыжки с парашютом? БДСМ?
Веселов был бы не Веселов, если бы не добавил последнее предположение.
Но я почему-то не могла сейчас сердиться. Наверное, внимание к моим «предпочтениям» заставило немного пересмотреть мое строгое отношение к этому мажору.
Не полностью он отрицательный персонаж. Как малевало паренька воображение.
– На счет экстрима… да. Пожалуй, нравится. И с парашютом прыгнуть хотела. Когда мне исполнилось двадцать три. В университете со мной учился мальчик, который профессионально занимался этим делом. Пошел получать лицензию инструктора. Любил небо, и в принципе пошел на медицинский, чтобы лечить военных летчиков. Параллельно отрабатывал на военке, проходил строевую подготовку, в общем, уверенно шел к своей цели. Смотрела на него, и завидовала. Потому что в те года еще не до конца понимала, что же именно хочу – держать в руках скальпель или книги, вещая студиозусам о пользе врачебного дела.
– Книги перевесили.
– Так получилось.
– Допустим. Давай вернемся к теме преподавателя Аси Звягиной чуть позже. Что там с прыжками и самолетами? Прыгнула?
– Нет. Струсила. В самый последний момент. Этот друг звал меня, уже даже день назначили, и приехали на площадку, где ревели двигатели. Я посмотрела на это, на то, как облачаются в комбинезоны, проходят последний инструктаж, и… спасовала. Так что ждала его прыжка с земли. Аплодировала мужеству, завидуя смелому шагу в пустоту.
– А сейчас?.. Не надумала совершить опрометчивый поступок?
Покачала головой.
– Слишком это нервощипательно.
– Тогда… думаю, тебе может и не понравиться место, куда мы едем.
Мне бы напрячься, но вместо этого в груди начало разрастаться любопытство. И нетерпение, какое бывает в предвкушении чего-то интересного.
– Может, намекнешь?
– И убить всю интригу? Нет уж. – Кирилл с ловкостью вел авто, перестраиваясь в пустующие ряды, и покидая знакомые мне районы.
– Надеюсь, мы едем не в лес?
– Что зимой в лесу делать-то? Вот летом, да. Кстати, а ты любишь собирать грибы?
Совсем неожиданный вопрос. И переход на приличные темы.
– Люблю. И ягоды тоже люблю собирать. Особенно чернику. Правда, после нее пальцы потом долго отмываются.
Мажорчик, не отрываясь от дороги, кивнул.
– Запомнил. Значит, чернику тоже поедем собирать. Знаю одно место, где черничник располагается в практически нетронутом месте. А ягоды! Не поверишь, размером с вишню! Там скорее голубика, чем черника чисто внешне. Но сладкая, не водянистая. И собирать одно удовольствие.
– Тормозни. Ты хочешь сказать, что ТЫ собираешь чернику? В перерывах между совращением девушек, намного старше тебя?
– М… как бы ответить, чтобы и в твоих глазах не упасть, и до истины добраться, –он побарабанил по рулю, прикусил нижнюю губу. – Если признаюсь, что любимое летнее занятие – уйти в глушь с корзинкой и ножом, будет очень странно звучать, да?
– Только если твоей жертвой будут не грибочки с ягодками.
– А, ну тогда спокоен. – Он все-таки шально улыбнулся, посмотрев на меня. Подмигнул. – Значит, нашел я наши точки соприкосновения. Поедем летом в лесок один, я его берегу.
– В смысле, не рассказываешь о местах никому, чтобы самому больше собрать?
Кирилл повел плечами.
– Ну… так тоже можно сказать. На самом деле, на свое совершеннолетие уговорил батю выкупить пару-тройку десятков гектаров. И оформил под заповедник. Терпеть не могу охоту. И когда убивают ни в чем не повинных животных.
А вот тут я впала в ступор. Глупо хлопала ресницами, пытаясь понять, не шутит ли он.
– Скажи еще, что ты вегетарианец.
– Ну да. Мясо не ем. Правда, не до конца я вегетарианец. Все же яйцо, молоко и рыбу употребляю. Считаю, если рыба была настолько глупа, чтобы попасться на крючок, здесь действует закон выживания. Ты ведь знала, что рыбки умные? И, если сорвутся с наживки, снова не подойдут к опасной приманке? – Он хохотнул. – Не надо! Не разубеждай меня, если это не так! Я в детстве себе в голову это вбил, и теперь считаю так.
– Кирилл, ты меня удивляешь.
Он снова довернул ко мне свою мосю.
– Надеюсь, узнавая меня лучше, ты не разочаровываешься с каждым новым фактом?
Хитрый лис.
Хочет комплимент в свой адрес?
Ведь не может не понимать, как на девушек известие, что под ведомством его семьи (или считать, что приходить Кирилла по устройству заповедника лежит лишь на нем, этом татуированном мальчишке?) висит ответственность за организацию безопасной жизни множества жизней? Подумать только! Заповедник!
Да я их только по телевизору видела. И гуляла, когда ездила под Питер, смотреть зубробизонов.
А тут… какой-то шкет. И решил сделать такой огромный жест доброй воли?
Картинка прожженного эгоиста с золотой ложкой во рту трещала по швам.
А заявление про сбор грибов и ягод?
Не этим должна заниматься в свободное время элита. Совсем не этим! Собирательство – это же досуг обычных смертных. Таких, как я.
– Время покажет, – не стала слишком сильно его радовать моим переменившимся расположением.
Подумать только! Я ведь сейчас и не помышляю о том, чтобы повернуть назад. И с любопытством ожидаю, что принесет это удивительное свидание. Которое с первых же минут заставило выстроенный в голове сценарий сгореть, как головешка.
Веселов принял мой неоднозначный ответ, снова вернул внимание на дорогу, да… завел разговор о Лурье!
Я навострила ушки на макушке.
Не понимала, как этот малец точечно выбирал темы, которые мне были интересны, как воздух. Но Кирилл рассказал, как судьба привела его к Виктору Степановичу, вспомнил про то, как пребывал в палате в первые сутки после операции, насколько внимательным был Лурье еще на периоде консультации, и проверял, насколько хорошо идет заживление хрящей.
– В общем, мужик мировой. Так что снимаю шляпу. Твоя пластическая хирургия – вещь.
Боролась с собой, но все-таки не смогла не уцепиться за шанс.
– Скажи, а у тебя остались контакты Виктора Степановича? Может, его электронный адрес?
Кирилл нахмурился. Глянул на меня, быстро осмотрел фигуру, чуть задержался на груди.
