Кончил, зажмурившись, толкнувшись глубже в горло, вырывая из горла полурык-полустон.
Аспирантка, что же ты со мной делаешь?..
Сочетание невинного образа и профессионализма в ублажении мужчин смешались в опасный, гремучий коктейль, заставляя меня терять рассудок.
Повалил ее на кровать, выуживая из заднего кармана квадратик с презервативом и растягивая его на не думающем успокаиваться члене.
– Обхвати меня ножками, милая. – Вышло хрипло, я едва сдерживал себя, пусть и получил первую разрядку. Но желал большего!
Я хотел взять ее. Насадить на себя, проткнуть, погрузившись в тугие, мягкие стенки, вырвать из ее груди протяжный стон, видеть, как по лицу блуждает неприкрытое удовольствие.
Ася послушно закинула ноги мне на талию, перекрещивая сзади у щиколоток.
Да, солнышко, так будет теснее. И ты полностью прочувствуешь всю прелесть погружения.
Приставил член к разгоряченному лону, нажимая.
И тут же потянулся, чтобы поцеловать девушку, захватить ее рот, прикусить губу, и медленно, безумно медленно толкнуться бедрами.
Ася простонала мне в губы, сильнее сжимая напрягшиеся плечи.
Лишь войдя полностью, заполнив ее до самых яиц, притормозил. Давал ей время привыкнуть. Прочувствовать. Ощутить, как я вздрагиваю внутри нее, пульсирую, тесно сжатый со всех сторон.
– Какая же ты горячая, – пробормотал где-то в районе уха, прихватывая мочку.
– Давай…
Чуть подался назад, чтобы резко вернуться в исходную позицию. Ася всхлипнула. И этот звук так понравился мне, так мягко лег где-то в районе живота, распространяясь внутри тела, что захотелось, чтобы она продолжила.
Я снова мягко вышел практически целиком, и тут же загнал член обратно, до шлепка и ее ногтей, прошедших по моим плечам.
– Держись, зайка.
Предупредил, прежде чем начать яростные толчки, опираясь на постель на вытянутых руках. А после – переместив ладони на ее бедра, позволяя комнате огласиться криками. Ее, и моими стонами.
Эта девочка плавилась в моих руках, открыто отвечала на любой выпад, забыла о застенчивости и шарила руками по моей спине, рукам, опустила их на бока, пробегаясь пальцами по ребрам, а после, поймав мой расфокусированный взгляд, обхватила мои ягодицы, откидывая голову назад, поставляя шею… и забилась в очередном оргазме.
Я тут же заработал еще активнее, желая поймать сжимающие меня мышцы, улететь в эйфорию вместе.
Шлеп! Шлеп! Шлеп!
И, наиболее тесно прижимая ее к себе, вытягиваясь практически в струну, кончил.
Наше удовольствие, одно на двоих, заставило перед глазами потемнеть, сердце суматошно биться о ребра, а меня рвано хватать воздух приоткрытыми губами.
Сгреб Асю в охапку, так и не размыкая нашей порочной сцепки.
– Моя девочка.
Ася… начала хихикать, а после смеяться.
Перекатился с нее, придерживая презерватив, ловко снял его, завязал, и, потянувшись, аккуратно положил на порванную упаковку, оставляя на полу.
Повернулся к девушке, что закрыла лицо ладонями.
И вот как воспринимать ее веселье?
– Я был так ужасен?
Она чуть раздвинула пальцы, выглядывая из укрытия. Снова хихикнула.
– Думаешь?
Почесал затылок, хмыкнул, после чего отрицательно покачал головой.
– И правильно. – Она все же убрала руки от лица. – Я над собой смеюсь. Бастионы пали, и я совсем не жалею. Так себе крепость.
Подпер голову рукой, по-хозяйски положив ладонь на ее бедро.
– Я же сказал, что не отступлюсь. Так что можешь во всем винить меня, развратителя.
Ася фыркнула и не отказала себе в удовольствии снова прикоснуться ко мне, провела кончиком пальца по плечам, обогнула трицепсы, перевела на бицуху, с нее соскочила на грудь, и ниже, обрисовав каждый квадратик пресса.
– Ты очень хорошо сложен. Неожиданно даже.
– А вот тут мне, наверное, нужно возмутиться.
Хитро прищурилась. И скользнула ниже, к успокаивающемуся, наконец, члену.
– И здесь ты тоже не подкачал.
Двинул бедрами, потираясь о ее пальчики плотью.
– Плюс один в копилку моих достижений?
Она заглянула в глаза.
– Удивительно: как ты можешь одновременно сочетать в себе скромность и наглость?
– Ну, я же мужчина. Должен быть уверен в себе. Как уже говорил ранее.
Она перекатилась на живот, подставляя мне для поглаживаний аппетитную попку.
– Ась.
– М?
– Ты же понимаешь, что теперь я буду лишь в усиленном режиме обивать пороги твоей обители?
Девушка положила голову на локоть, посмотрела на меня.
– Значит, ты даешь мне шанс до сих пор держать дистанцию? Даже после того, как мы переспали?
– Я бы с удовольствием откинул даже возможность, что ты дашь мне от ворот поворот, но я реалист. – Помолчал. – Ведь Ольховский все еще присутствует в твоей жизни?
– Не порти послевкусие. – Ася поморщилась.
– И все же?
Шатенка прикусила губу, уткнулась лбом в прятавшуюся под покрывалом подушку.
– Угу. – Вышло глухо, но мне хватило и этого.
– Никогда не думал, что у майора может оказаться хороший вкус… на девушек.
Теперь она вновь решила одарить меня своим вниманием.
– Когда вы в первый раз познакомились?
– Да уже и не упомнить, если честно. Ольховский как-то перманентно появлялся в моей жизни, когда отец заряжал очередную предвыборную кампанию, силовые структуры подтягивались, и он в их рядах.
– Твой отец… держит в руках нашу полицию?
Хитро улыбнулся.
– Думаешь, Марк бесится из-за невозможности протянуть руки и перекрыть мне воздух?
– Это не так?
– Так. – Зачем отрицать очевидное? – Но мне кажется, не только в этом заключается его нелюбовь к моей персоне. Да, не спорю, мне приходилось оказываться в зоне его юрисдикции, и не всегда я был невинно чист, аки младенец. – На это признание она приподняла брови, а я пожал плечами с задорной улыбкой. – Я молод, активен и любознателен.
– Это такой тонкий намек, что он завидует? Всему перечисленному?
– Это лишь предположение. Молодость в совокупности с большими возможностями папочки, и открытым миром. Тогда как он вынужден оставаться в рамках, в которые сам себя загнал.
– Офицерское звание – это рамки?
– Еще какие. – Я провел ладонью по ее спине, с удовольствием заметив, как по коже побежали мурашки. Начал вывозить узоры на коже. – Может, Марк и хотел также безбашенно носиться по городу, а он вынужден сидеть в кабинете и писать отчеты для вышестоящих. И огребать за подчиненных, которые не справляются со своими обязанностями.
