Оказывается, не зря я недоумевала, как лекари исцеляют. В комплект к защитной одежде и посоху идут лекарские серьги и ожерелья или кулоны, которые как раз и отвечают за то, чтобы я видела повреждения и их серьезность.
— И как они мне помогут? — нахмурилась я, даже не пытаясь вообразить процесс.
— Серьги отвечают за то, чтобы ты видела область поражения человека. Если он ударился рукой, то подсвечиваться будет рука, если ногой — то нога. А кулон — это интенсивность. Чем сильнее рана, тем ярче будет свечение благодаря кулону, — пояснил Итан. — К счастью, ни у кого в команде не возникло вопросов, почему лекарь пришла без основного снаряжения…
— А что было бы, если бы возникли? И какие вопросы? — не сдержалась я.
— М-м-м, как бы тебе сказать, Кьяра… — задумчиво сказал Итан, а потом ухмыльнулся и сказал: — О, сообразил. Это как если бы ты пришла на операцию к хирургу, а он сказал, что работает исключительно на ощупь, потому что ничего не видит.
— А почему сразу о них нельзя было сказать? И при чем тут подарок? — тут же спросила я, решив разобраться с этим вопросом раз и навсегда.
— При том, что обычно такие вещи дарят близкие люди, выражая свое доброе отношение, — буркнул Кай. — Это как цветы на день рождения, только с пользой. Я купил и хотел тебе подарить… Ну, в честь встречи. Но упустил момент и думал, что Итан тебе уже купил…
Кай выглядел поразительно расстроенным, словно то, что он так и не отдал мне этот подарок, было почти трагедией. Неужели Кай до сих пор оставался таким же восприимчивым и очень остро реагировал на подобные вещи? Неужели до сих пор не забыл тот случай?
Эта история произошла, когда Каю было пять лет. На мой день рождения он очень долго рисовал для меня рисунок. Могу сказать, что для пятилетнего рисунок действительно был хорош, но, разумеется, совсем не картина. Мой муж, чтобы его новая благоверная его прибила, когда узнал о рисунке Кая, посмеялся и сказал, что покажет, что нужно дарить мне. И подарил картину известного художника нашего времени, предварительно показав Каю и заставив того спрятать свое творчество и купить мне обычный цветок на карманные деньги.
Это была такая дурость — соперничать с ребенком. И даже низость. Уже потом мне психолог объяснила, что мой муж воспринимал как соперников любых людей, которые претендовали на мое внимание, даже совершенно посторонних. И мне еще повезло, что он сам решил уйти, когда Кай заболел, иначе его токсичное отношение ко мне могло принять куда более неприятную форму.
К сожалению, я узнала о ситуации с рисунком только через год, когда помогала Каю с уборкой и случайно нашла старательно разрисованный лист бумаги. Вот только Кай, когда объяснил ситуацию, совсем не собирался мне его дарить. Он его порвал и выбросил в мусорку, сказав, что сам виноват, раз не умеет делать хорошие подарки.
И я боялась, что сейчас он сделает то же самое с этим лекарским комплектом. Потому что ситуация был уж очень похожа, почти до боли. Правда, сейчас он вырос, да и его ужасного отца не было рядом. Зато был Итан, с которым Кай отлично ладил.
— Если ты купил мне эти вещи, то, может, подаришь? — осторожно спросила я, искренне надеясь, что мой сын не вышвырнет подарок в мусорку, как когда-то поступил с рисунком.
Кай посмотрел и скомандовал:
— Передача. Можешь открыть инвентарь и посмотреть, если тебе понравится, то…
Что то, он так и не договорил. Да и вообще выглядел так, словно не подарок мне дарил, а повестку из органов правопорядка принес. Уф, главное сейчас — повести себя правильно. Я аккуратно достала переданные мне украшения, чтобы рассмотреть. Аккуратные серьги-висюльки, на конце которых был желтый полупрозрачный камень, похожий на топаз, и кристалл на цепочке из такого же камня в форме слезы.
И не смогла удержаться от улыбки:
— Здорово! Спасибо!
Здорово, что выбрал такой подарок. Спасибо, что помнил, какой цвет я люблю больше всего. Произнеся мысленно слово «надеть», я тут же обернулась в поисках зеркала. Но его нигде не было.
— Кхм, держи, — неожиданно Итан сунул мне в руку небольшое зеркальце.
Ничего себе. Кажется таким суровым, а на деле таскает с собой зеркальце, чтобы посмотреться, как выглядит?
— Потрясающе, — совершенно искренне сказала я Каю, после чего чмокнула все еще молчащего сына в щечку. — У тебя отличный вкус.
— Пожалуйста, — буркнул Кай, но взгляд потеплел.
Чтобы больше не смущать сына и дать ему прийти в себя, я сказала, что хочу рассчитаться за наш завтрак. Я пошла к небольшой стойке, где сидела симпатичная рыжая женщина лет сорока с лицом, полностью покрытым веснушками. Но, отойдя недалеко, краем глаза заметила, что Итан одобрительно похлопал Кая по плечу и сказал:
— Отличный подарок, мелкий.
— Думаешь? — немного неуверенно сказал Кай.
— Знаю. Твоя мама определенно была довольна, сам присмотрись. Да и комплект крутой, явно со всякими полезными прибабахами для лекаря, непросто же достать было?
— Непросто, — согласился Кай, после чего улыбнулся.
Я тут же отвела взгляд — не хватало еще, чтобы заметили, как я подслушиваю. Разговор-то личный.
— Госпожа? — сказала женщина, которая заметила мой отсутствующий взгляд. — Что-то не так?
— Нет-нет, все чудесно, — заверила я ее.
Все чудесно, кроме того, что я абсолютно не разбиралась в мужчинах и не смогла найти хорошего отца для своего ребенка. Но этого я точно не могла сказать улыбчивой доброй женщине.
— Вот и хорошо. Вот и хорошо, что у вас теперь все чудесно, — сказала женщина. — Знаете, я так за вас рада.
— Простите? — растерянно спросила я, пытаясь понять, к чему эту сказано.
— Милая госпожа, я на своем веку много всего повидала, так что передо мной можете не притворяться, — сказала женщина, улыбнувшись мне как-то понимающе-ехидно.
Теперь я недоумевала еще больше и подавила очередное вопросительное «простите» лишь нечеловеческим усилием воли. Но, видимо, все мои вопросы были видны по лице невооруженным взглядом, поэтому женщина махнула рукой и сказала:
— Я очень рада, что вы воссоединились, несмотря на все прошлое…
Ах! Она про Кая, наверное? Я тут же расплылась в улыбке, согласно закивала:
— Да, я тоже очень рада, что мы сейчас вместе. До сих пор не понимаю, как смогла перенести разлуку…
— Ну-ну, для них разлука иногда полезна, а то сами свои чувства не осознают, пока не потеряют. И столько глупостей делают, что словами не описать, — закатила глаза женщина, а потом безжалостно припечатала: — Так что вы все правильно сделали, милая! Так и надо было! Главное, чтобы потом все хорошо закончилось.
— Подожди, подождите, — тут же запротестовала я, понимая, что мысли женщины потекли совсем не в то русло. — Вы о чем?
