Нет, я прекрасно помню те минуты. И помню, какой на тот момент была сама Серая Шапочка, едва ли что-либо соображавшая или понимавшая, где она находится и что вообще происходит. К слову, я и сам пребывал не в лучшем состоянии, хотя зверь под моей кожей и черепной коробкой продолжал жадно и требовательно порыкивать. А уж сколько мы до этого сменили поз и перепачкали нашими смешавшимися эякулярными жидкостями и подушки, и ковёр, и друг друга… В самую пору записывать весь этот секс-марафон в книгу Гиннеса.
– Ты… псих… чёртов псих и… сукин сын!.. – она и до этого что-то мне говорила или как-то отвечала на мои сексуальные пытки, проводимые над ней с особо жёстким пристрастием. Особенно, когда я требовал определённых «ответов» на свои неумолимые действия и «вопросы».
А под конец вдруг решила напомнить мне, кто я есть в действительности, и как она до сих пор ко мне относится, даже не смотря на сотню оргазмов, до которых я успел её довести за последние часы.
– Ты же знаешь… что это ничего не меняет? Я всё равно… всё равно тебя ненавижу!..
– Ненавидь, сколько влезет. Ненависть удовольствию не помеха… как ты уже должно быть успела заметить.
Осознала она это настолько давно, что сейчас было просто глупо ей об этом напоминать. Ведь ей нужно было меня хоть чем-нибудь штырнуть напоследок, перед тем как провалиться в глубокий сон и даже не осмыслить того факта в каком именно месте и в чьих ревностных объятиях. Полностью обессилившая и «высосанная» мною вся до последней капли совершенная оболочка моих неуёмных сексуальных фантазий.
Я и сам был тогда на грани, практически не различая, где реальность, а где пульсирующие перед глазами и в голове размытые образы иллюзорных «видений». Действовал уже на одних чистых рефлексах и врождённых инстинктах, вжимая девушку спиной и горячими ягодицами в себя, словно надеясь столь незамысловатым образом лишить её возможности сбежать и отсюда, и от меня. И, заодно, зарываясь лицом в её пахучие головокружительной дурью волосы. Естественно, ни о чём при этом не думая, как и не зная, что же за всем этим должно последовать дальше. Выражение «После нас хоть потоп» подходило к нашему случаю, как нельзя идеально.
Плевать я хотел в те минуты на то, что должно было быть потом. Потом ещё банально не наступило и как такового не существовало. Оно находилось далеко за пределами нашего крохотного мирочка, сколоченного этого ночью на скорую руку из имевшихся подручных материалов и едва ли могло претендовать на что-то масштабное или серьёзное. Забойный трах с шикарной самочкой – это всего лишь забойный трах и ничего сверх того. Какие, к херам собачьим, совместные мирочки?
Разве что от всех моих предыдущих подвигов в пределах моей холостяцкой берлоги или где-то ещё, он отличался тем, что я его действительно почувствовал. Ведь других до него собратьев вообще никогда не существовало, кроме единого мира Тёмной Империи, в которой правил лишь один единственный, а также полностью единовластный и легитимный на все сто процентов подсчитанных голосов Владыка – Я. Никаких советников, тайных и явных министров, фаворитов и уж тем более королев! Я прекрасно справлялся со всеми своими императорскими обязанности самостоятельно, без чьей-либо помощи. Так что…
Так что я просто в ближайшие секунды провалился в собственный глубокий сон… Надеюсь, всё-таки в сон. Пусть частично и без снов. Хотя сны без снов меня в последнее время начинали, по известным причинам, слегка пугать и неслегка напрягать. И данный случай был не исключением. Ведь, когда я в следующий раз осознанно разлепил веки и не особо активно повёл по подушке головой, вспоминая со скоростью света незабываемые события последней ночи, я всё же был немного удивлён тому факту, что лежал в обнимку с Серой Шапочкой под… мягким пледом из верблюжьей шерсти, коего в данной гостиной до сего момента никогда не держал.
Другой, не менее удивительный факт касался моего почти пустого мочевого. Я совершенно не хотел в туалет, да и привычного утреннего сушняка во рту не ощущалось. Зато какой была утренняя эрекция. Даже непроизвольно потёрся твёрдым стволом о вжимающиеся в мой пах ягодицы, втискиваясь в их промежность, как в восхитительные горячие тиски идеального паза. Наверное, я бы и дальше продолжил столь увлекательное для себя и готового к очередным подвигам неугомонного мальца занятие, но тут проснулась Анна, а вслед за ней и прагматичный Влад Мареш, которого не так-то было просто обвести вокруг пальца подобными секс-провокациями.
– Чёрт… Нет!.. Чёрт! – пробурчала заплетающимся языком и не своим голосом Серая Шапочка, когда попыталась вильнуть хвостиком. Точнее, вильнуть попой и отстраниться от меня на безопасное для себя расстояние.
Ага, разбежалась. Я тут же вернул её на место властной хваткой всей пятерни на её бедре и вжал в себя с таким же единоличным правом на её тело, с каким подминал под себя всю предыдущую ночь.
Далеко собралась? И не мечтай. Стоять, бояться и не двигаться с места без моего прямого на то разрешения!
Анна проснулась уже окончательно и даже обернулась ко мне лицом (пусть и заторможено, но вполне себе «резко»), сделав очередную попытку увильнуть от меня своими бесстыжими ягодицами. Вот с последним у неё, естественно, ничего не получилось. Её персиковые щёчки и скулы тут же залились прелестным румянцем, а растёртые за ночь маняще припухшие губы и без того ярко-малиновые, вспыхнули ещё более провокационным, едва не агрессивным оттенком кроваво-алого. Из-за чего вдруг со страшной силой потянуло затянуть их в свой рот и с особой тщательностью изучить языком. И это несмотря на тот факт, что данная фишка была проделана мною далеко не раз и не два на этом самом месте, разве что несколько часов назад.
– Я что… осталась у тебя? – похоже, удивление Серой Шапочки данным фактом было очень даже искренним и далеко не наигранным. Казалось, она даже ему неслабо так удивилась, а потом ещё и нешуточно испугалась. Непонятно только чего именно.
– Везти тебя в том состоянии домой, в каком ты пребывала здесь этой ночью было бы несколько жестоко. Да и я… – и я, к слову, тоже с трудом узнал собственный голос, когда всё-таки соизволил заговорить. – Я тоже мало чем мог тебе тогда помочь. Так что, мой выбор был вполне очевидным. Да и ты не проявляла ни единого намёка на какое-либо несогласие…
– Меня вырубило? – она явно не хотела верить в настигшую её этим очень поздним утром реальность, потому что… Потому что та шла вразрез всем её последним представлениям и упёртым убеждениям на мой счёт. Она, наверное, до последнего верила, что после того, как я её наконец-то всласть оттрахаю, то тут же отпущу на все четыре стороны. Возможно, даже не дав ей одеться, привести себя в порядок и выставив голую вместе со всем её блядским шмотьём за порог своего холостяцкого логова. И тут на тебе, такое открытие века, граничащее с неожиданным для неё обломом.
– Не решусь до конца утверждать, но по всем внешним признакам и физическим показателям, да… Тебя вырубило.
Её до недавнего времени сонные глазки, раскрылись практически до максимального предела, а румянец на лице и даже на шее стал более отчётливым и характерным. Девочка не хотела верить, но пришлось. Тем более, что сами факты и окружавшая её действительность подтверждали её догадки весьма отрезвляющими доказательствами.
