— Ты у него была? — ревниво спросил Глеб.
Привык он к Лилии, и что-то не хотелось ему ее кому-то отдавать. Но в то же время ничего страшного не случится, если она уйдет. Глеб новую красотку себе найдет, не такую порочную, будет привыкать к ней.
— Нет. Василиса сказала мне, что Матвей не может без меня жить.
— Василиса сказала?
Лилия подняла глаза, с осуждением посмотрела на Глеба и спросила:
— Ты почему Виктору отмашку не дал?
— Что-то я тебя не понимаю.
Не захотел Глеб связываться с Виктором, послал его к черту. Этот неудачник не смог найти отца, не решил с Василисой, хотя и мог, о Матвее и говорить нечего. Зачем он, такой никчемный, нужен? Слов много, а дел мало.
Не стал Глеб связываться с Виктором, отделался от него, вернулся домой, а там Лилия.
Дернул его черт за язык, взял и все ей рассказал.
— Хочешь отдать Василисе свой завод?
— Во-первых, комбинат. Во-вторых, не хочу.
— Ты должен грохнуть ее!
— Это мне решать, что делать! — отрезал Глеб.
— Лузер! — заявила Лилия и презрительно скривилась.
— Что? — вскинулся он.
— Не смог решить с Василисой, так вот знай, она разберется с тобой! Со мной уже пыталась.
— Когда она пыталась?
— Сегодня. Она стреляла в меня!
— Стреляла?
— Сказала, что нужно поговорить, вывезла в лес, заявила, что Матвей любит меня, это мой приговор, и достала пистолет. Я каким-то чудом убежала от нее!
— Достала пистолет? — Глеб не знал, что и думать.
С одной стороны, характер у Василисы достаточно жесткий, с другой — ему трудно было представить ее с пистолетом в погоне за Лилией.
— Это все из-за Матвея. Он любит меня.
— Это Василиса так сказала?
— А я люблю тебя. — Лилия жалобно посмотрела на него. — Это я говорю.
— А как же Матвей?
— Мне кажется, что я люблю тебя больше. А ты… — Лилия вздохнула, опустила голову, поджала губы.
— Жениться на тебе не хочу?
Лилия быстро подняла голову и с надеждой глянула на него.
В этот момент в прихожей громыхнуло. Это распахнулась дверь, не выдержав сокрушительного удара.
Глеб не знал, чем Матвей ее вышиб, кувалдой или тротиловым зарядом. Но в квартиру тот ворвался, схватил его за горло, прижал к стене.
Лилия в страхе забилась в угол.
— Зачем? — спросил Матвей, надавив на Глеба всей тяжестью своего взгляда.
— Что зачем? — жалко прохрипел тот.
— Это все я! — мышкой пискнула Лилия.
— Зачем? — На этот раз Матвей обращался к ней, но по-прежнему смотрел на Глеба.
— Бес попутал!
— Комбинат отдавать не хочешь?
Глеб и хотел сказать «нет», но не мог. Матвей давил на него взглядом, а его рука перекрывала кислород.
— Глеб здесь ни при чем! — выкрикнула Лилия, подскочила к нему, повисла у него на руке.
Только тогда Матвей отпустил Глеба и взялся за Лилию. Бить он ее не стал, просто взял под мышки, оторвал от пола и поднял на вытянутых руках.
— Я хотела вернуть тебя! Это все, что мне надо было! — провизжала она.
— А убивать Василису зачем?
— Так не убила же!
Матвей отшвырнул от себя Лилию, и она с треском рухнула на кровать.
Он снова повернулся к Глебу и приказал:
— Говори!
— Что говорить? — Глеб чувствовал себя жалким карликом перед чудовищным исполином.
— Последнее слово.
— Но я не хотел убивать Василису. Даже Виктора остановил.
— Остановил?
— Он ко мне приходил, сказал, что хочет закончить начатое, а я отказался. Так это Лилька хотела убить Василису?
— Буду с тобой заканчивать, — спокойно сказал Матвей.
Он выглядел, как судья, зачитывающий приговор.
От страха у Глеба что-то лопнуло в районе мочевого пузыря.
— Дарственная должна быть готова завтра утром. На комбинат. На имя Василисы. Сделаешь все правильно — будешь жить. Если нет… — Матвей не стал продолжать, все и без того было ясно.
Он давал Глебу последний шанс.
Матвей ушел, а Глеб осторожно потрогал у себя под гульфиком. Там было мокро. От обиды и унижения он заплакал.
— Лучше бы тебе моча эта в голову ударила, — заявила Лилька. — Может, и убил бы Матвея!
Глеб глянул на нее зло, чуть ли не с ненавистью. Он готов был задушить эту сучку. Из-за нее все!..
— Я-то хотя бы попыталась с Василисой решить.
— Заткнись!
— А комбинат придется отдать!
Глеб кивнул, коварно глядя на Лилию. Да, комбинат придется отдать. Но сначала он спустит эту дрянь с лестницы.
Документы подписаны, нотариально заверены, акции оформлены на Василису. Ехать никуда не пришлось, Глеб сам доставил весь пакет на дом. Но вместе с тем он привез и встречную бумагу: Василиса должна была письменно отказаться от всех претензий в адрес «Ру-банка».
Матвей качнул головой, тяжело глянул на Глеба и заявил:
— Претензии остались.
— Но мы же договорились.
Глеб приехал не один. За дверью топтались его телохранители, но их присутствие мало помогало ему. Страшно пареньку, взгляд без опоры, глазки бегают, не знают, за что зацепиться.
— А откуда я знаю, какого кота в мешке вы нам подсунули? — сказал Матвей, хлопнув по папке с документами.
— Да нормально там все, — сказал Глеб.
— Почему Шумаков мог твоего отца убить?
— Шумаков? Отца?…
— Вы же рассматривали такой вариант, да?
— Хорошо, пусть его Шумаков убил.
— Дело не в том, кто убил. Важно, почему он это сделал. Из-за комбината? Теперь это наш геморрой, да?
— Да не геморрой это. — Глеб отвел глаза в сторону.
— Это наш геморрой, и мы будем его лечить. А ты держись от нас подальше.
— И не поминай лихом, — с улыбкой сказала Василиса.
К Глебу она подошла с таким видом, будто собиралась его поцеловать или даже броситься ему на шею, но всего лишь взяла за руку и выставила за дверь.
— Когда все это закончится? — со вздохом сказала Василиса, поворачиваясь к Матвею.
— Это ты о чем?
— Не было печали. Купили кота в мешке. Вдруг Шумаков даст о себе знать?
