– Заливаешь! – снова наполняясь восторгом, сказал Конти, вспоминая свою серьёзную маму, Императрицу драконов, Золотую истинную.
– Да чтоб мне… магии лишиться, – клятвенно заверил, громко чихнув радугой, Семицвет.
– Да ты лишишься, как же! Тут же пойдёшь к маме или папе за новым запасом. Уверен, когда я подрасту, ещё и ко мне будешь ходить.
– Очень даже может быть, – облизнулся Радужный. – Тем более, что ты имеешь три стихии. Это побудет вкуснее, чем у Кириана.
Да. Тот факт, что у сына Золотой и Чёрного пробудилось целых три вида, возбудило искренний интерес со стороны всяких… учёных магов. Пытающихся урвать кусок нового мира, где дети Золотой от дракона с двумя стихиями рождаются с тремя. Даже возникли новые теории возникновения двух стихийных. Небось прошлая Золотая… Один сумасшедший (судя во всему, в переносном и в прямом смысле, раз на такое осмелился) предложил самой Императрице, мол, мы вам подопытных на спаривание, а вы нам результат. Больше про того учебного никто и не слышал. А судя по тому как Кириан Тъёрн ехидно улыбался, когда про него спрашивали, то и не найдут его уже.
Слушай, осталось всего полчаса, – изводился ребёнок. – Может, отменим?
– Щаз!!! – возмущённо пропыхтел Радужный. – Я эту операцию целый год готовил! Все ждал, пока ты воздух подтянешь до приемлемого уровня, чтобы катализатором быть!
Конти стыдливо опустил глаза, хотя это было не очень-то справедливо! Эта ящерица его весь этот год и гоняла, добиваясь нужного ему результата.
– Ладно, – помолчал Цвет. – Прости, перегнул палку. Но очень тебя прошу, Чёрный, не порть удовольствие. Хочешь, я целый месяц буду вести себя примерно?
– Да ладно, – фыркнул Конти, уже отошедший от обиды, – целый месяц? Двор умрёт от счастья.
– А то, – с гордостью выпятил грудь дракончик. – Я такой! Делающий людей счастливыми!
На это ребёнок засмеялся почти до слёз, от чего Семицвет уже хотел обидеться, но передумав подошёл к Чёрному и, перевернувшись на спину, посмотрел на него большими глазами. Мол, обидел? Приласкай!
– Впрочем, – задумчиво проговорил ребёнок, отсмеявшись, и начиная гладить подставленное пузико. – По нашей задумке тебе некогда будет шалить.
– О да! – закатил глаза Цвет в предвкушении и от удовольствия. Магию он у Конти не брал. Мал ещё. Но руки его всё равно любил.
– Так расскажи, чем же занималась мама с дядей Майклом? И почему я ничего не знаю?
– Кириан запретил тебе говорить про проделки матери, – почти мурлыча сказал Радужный. – Боится, что ты воодушевишься и продолжишь её дело.
– О! Расскажи, Цвет! Ну, пожалуйста! – взмолился ребёнок.
– Ну, хорошо, – вздохнул дракончик. – Ты помнишь старейшину Нячага?
– Того противного старика Белого, который приходит каждый день прошений? Про него вся Империя, по-моему, в курсе. Он требует найти своей дочери, которой стукнуло уже лет триста Истинную пару. Но мама всё отнекивается тем, что такого пока не родилось и она его не видит.
– Про него и говорю. Правда, его дочери уже триста семьдесят один и про её похождения и в образе драконицы, и девушки ещё лет двести назад слагали легенды. Та ещё блудница. Но тебе такого не положено знать.
– Ого! – восхитился Конти таким поворотом.
– Ага! – довольный произведённым эффектом на мальчугана. – Так вот, он так достал Милику, что она нашла самую старую и сварливую драконицу в Империи и, подкупив тем, что найдёт всем её внучкам и правнукам по Истинной паре, если она ей поможет проучить старика.
– А дальше? – спросил Конти в нетерпении, предвкушая что-то поистине интригующее.
– Так вот. Твоя мама заключила с ней договор. А перед этим два дня билась над каждым его пунктом, прописав абсолютно все. Даже специально купила дом рядом со стариком, поселив туда эту женщину, и теперь та согласно контракту, каждое утро должна в неглиже прогуливаться за газетой. А само нижнее белье тоже покупала Милика, набрав целый чемодан самых откровенных вещичек.
Правда, Радужный умолчал, что многие из них Айрин решила оставить себе, чтобы иногда радовать ими своего Чёрного.
– И как та женщина на такое согласилась? – Конти открыл рот в удивлении.
– Чего только не сделаешь ради счастья внуков и правнуков, – улыбнулся Цвет. От чего его мордашка стала очень презабавной. – А ещё по договору она каждый день заходит к нему по нескольку раз в день. То за солью, то просто пожаловаться на соседей. Или должна постоянно что-то ломать в доме и звать его починить. В общем, всячески изводить, напоминая о своём присутствии.
– Но это жестоко по отношению к Белому! – не удержался ребёнок, который пока противоположный пол воспринимал как помеху в жизни.
– Жестоко, – издал смешок Семицвет, продолжая млеть от почёсывания. – И то, что в Империи до сих пор не поняли, что их Императрица одна из самых мстительных и жестоких дракониц, искренне удивляюсь. Может Кириан всё скрывает? Собственно он единственный знает, насколько Милика не прощает малейших обид и порой бывает чересчур злопамятной.
– Но папа любит маму, – вступился Конти за родителей, любовь которых почти осязаема для любого, кто видит их вместе.
– А я разве говорил, что не любит? Просто он принимает её такой, какая она есть. И даже больше. По-моему, это одна из черт, которую он обожает в ней больше многих других. Но ты не переживай, у них там всё хорошо сложилось, буквально пару недель назад драконица расторгла договор и прислала его твоей маме с приглашением на их свадьбу. А в прошлый день прошений старейшины Нячага не было, – хрюкнул Радужный.
Конти только головой покачал от такой истории.
Пока они разговаривали, дело подошло к полуночи. И уже буквально с минуты на минуту должно начаться представление. Радужный подскочил в нетерпении. Они находились в тронном зале на балконе, спрятавшись за шторкой, чтобы их сразу не заметили.
Семицвет, явно нервничая, начал расхаживать из угла в угол, виляя попой, от чего смотрелся весьма комично, но ребёнок благоразумно промолчал, пытаясь не смеяться. Он очень любил дракончика, ставшего его нянем. Хотя до этого никогда не брал на дело, как он это называл. Кроме того случая четыре года назад, но тогда Императрица впервые по-настоящему разозлилась на питомца и он целый месяц ходил голодный, слоняясь по углам. Но этот вечер слишком важен для Цвета, чтобы отказаться от него. Настолько важен что вовлёк ради такого Чёрного, не боясь наказания. Заявив, что, мол, каждому дракону своё время и оно того точно стоит. Несмотря на последствия, он всё стерпит.
И вот часы начали бить полночь. Конти не надо было видеть, чтобы знать, что сейчас произойдёт в замке.
И в эту самую минуту… ожили все статуи, все доспехи рыцарей и даже картины на стенах начали скандировать… РОЖДЕНИЕ! СПЕШИТЕ, ЧУДО РОЖДАЕТСЯ! РОЖДЕНИЕ! ЧУДО РОЖДЕНИЕ! Они с этими словами начали шастать по замку, вытаскивая всех людей из их постелей и начиная тащить в тронный зал, как провинившихся драконят, чтобы ткнуть носом в сотворённое. Правда, в данном случае не ими. А убойной парочкой в виде Радужного с небольшой помощью Конти.
