— Далли, я хочу знать — где.
— Знаю, что хочешь, дорогая, но говорить не собираюсь, а то ты сразу забеспокоишься насчет цветового баланса. Хоть раз в жизни попробуй себя там, где, может статься, ты и не будешь выглядеть самым лучшим образом!
Франческе показалось, будто он поставил перед ней зеркало — маленькое, с мутным стеклом, но зеркало. Неужели она так тщеславна, как, по-видимому, считает Далли? Ей не хотелось так думать, но тем не менее… Выпятив подбородок, она принялась с вызывающим видом стягивать джинсы.
— Хорошо, будь по-твоему. Только не жди от меня чего-то особенного. — Тонкая хлопчатобумажная ткань цеплялась за босоножки. Наклонившись, Франческа принялась возиться с джинсами, однако каблуки застряли в штанинах. Она вновь дернула их, но ловушка затянулась еще сильнее. — Ну как, Далли, ты уже заводишься? — раздраженно фыркнула она. — Тебе нравится за мной наблюдать? Начинаешь возбуждаться? Проклятие! Черт бы все это побрал!
Он начал было приближаться к ней, но Франческа, глянув на него сквозь водопад волос, оскалила зубы:
— Не смей прикасаться ко мне! Я серьезно. Сама управлюсь.
— Френси, так мы никогда не приблизимся к многообещающему началу.
— Пошел к черту! — Стреноженная в лодыжках джинсам", Франческа в три прыжка добралась до автомобиля и, прочно усевшись на переднее сиденье, освободилась наконец от брюк.
Затем поднялась, оставшись в майке, трусиках и босоножках. — Вот! И больше ничего не сниму, пока мне этого не захочется!
— Понял, не дурак. — Он протянул к ней руки. — Тебе нужно посидеть минутку в моих объятиях и передохнуть.
Ей хотелось этого. Очень хотелось.
— Возможно.
Франческа уткнулась ему в грудь. Некоторое время он держал ее в объятиях, потом, запрокинув ей голову, снова стал целовать. Она так низко опустилась в собственном мнении, что даже ничего не предприняла, чтобы произвести на него впечатление, предоставив ему действовать самому. Спустя некоторое время она почувствовала, что ей это нравится. Его язык касался языка Франчески, а ладонь согревала кожу на ее обнаженной спине. Подняв руки, она обвила ими его шею. Он снова полез к ней под майку, и его пальцы, лаская груди, постепенно перешли к соскам. Это было так приято — мурашки и тепло одновременно. Играл ли тот скульптор с ее грудью? Должно быть, играл, но она не помнила. Тут Далли поднял ее майку над грудью и начал ласкать ее ртом — своим прекрасным, восхитительным ртом. Она вздохнула, когда он припал губами сначала к одному соску, затем к другому. Франческа с легким удивлением вдруг осознала, что ее собственные руки опять пробрались к Нему под рубашку и гладят его голую грудь. Он поднял ее на руки, прошел с ней, припавшей к его груди, немного вперед и опустил… на багажник своей «Ривьеры»!
— Ни в коем случае! — закричала Франческа.
— А давай попробуем, — ответил он.
Франческа уже собралась было сообщить, что ни за какие коврижки не согласится, чтобы ее распластывали на багажнике автомобиля, но он, как видно, принял ее открывшийся рот за своеобразное приглашение. Прежде чем Франческа успела облечь мысли в словесную форму, он снова набросился на нее с поцелуями. Не очень представляя, как это случилось, она услышала собственные стоны, усиливавшиеся по мере того, как поцелуи становились все глубже и горячее. Протянув руку вниз, он ухватил лодыжку Франчески и поднял ее ногу.
— Прямо сюда, — мягко и тихо прошептал он. — Милая, поставь ногу рядом с номерным знаком.
Она его послушалась.
— Продвинь бедра чуть вперед. Вот так, хорошо. — Его голос, утратив привычную мягкость, зазвучал хрипло, а дыхание участилось. Она подняла его майку повыше, горя желанием ощутить его обнаженную кожу на своей груди. Стянув ее через голову, он начал стаскивать с нее трусики.
— Далли…
— Все нормально, дорогая. Все хорошо. — Трусики исчезли, и ее попка очутилась на холодном металле, покрытом пылью. — Френси, та упаковка с противозачаточными пилюлями, что я заметил в твоем чемодане, она ведь не только для декорации, правда?
Она утвердительно кивнула, не желая портить настроение длительными объяснениями. Когда несколько месяцев назад месячные неожиданно прекратились, ее врач посоветовал перестать применять противозачаточные таблетки, пока месячные не возобновятся, заверив, что до тех пор она не забеременеет, а в данный момент это и было самым главным.
Рука Далли очутилась на внутренней стороне ее бедра. Он, нежно поглаживая кожу, мало-помалу начал все ближе подбираться к той части тела Франчески, которую она не считала особенно прекрасной, к той самой части, которую Франческа постаралась бы как можно скорее спрятать, если бы не почувствовала, что та стала горячей, трепетной и какой-то странной.
— А что, если кто-нибудь придет, — вскрикнула Франческа, когда Далли коснулся ее.
— Будем надеяться, что кто-нибудь да придет, — хрипло ответил Далли. Тут он прекратил свои поглаживания и дотронулся до нее… по-настоящему дотронулся. Изнутри.
— Далли, — полузастонала, полувскрикнула она.
— Тебе хорошо? — пробормотал он, осторожно двигая пальцы вперед и назад.
— Да, да!
Пока он так играл с Франческой, она, подставив лицо дольке луны, висевшей в небе штата Луизиана, закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало ее от разливающихся по телу необыкновенных ощущений. Она повернула голову набок, даже не заметив, как комочки грязи на багажнике царапнули щеку. Его руки становились все более нетерпеливыми. Они сильнее развели ей ноги и придвинули бедра ближе к краю багажника. Между ее ступнями, поставленными предусмотрительным Далли на бампер и сейчас уравновешивающими вес тела, был номерной знак штата Техас да полоска запыленного хрома. Он повозился у пояса своих джинсов, и она услышала, как расстегивается «молния». Он поднял ее бедра.
Почувствовав, как он вошел в нее, Франческа слегка задохнулась. Наклонившись к ней, он, не отрывая ног от земли, чуть отпрянул.
— Тебе больно?
— О нет. Мне… мне так хорошо.
— Так и было задумано, милая.
Франческе захотелось, чтобы он поверил, какая она замечательная любовница, захотелось сделать все как полагается, но мир, казалось, стал ускользать от нее. Все вокруг сделалось расплывчатым, зыбким, окутанным теплом. Разве можно сосредоточиться теперь, когда он так прикасается к ней, когда так двигается? Внезапно у нее появилась потребность почувствовать его еще сильнее. Сняв ногу с бампера, она закинула ее ему на бедро, а второй обняла его ногу и, прильнув к нему, вобрала его в себя, сколько было возможно.
— Полегче, милая, — сказал он. — Не торопись. — Целуя Франческу, он начал медленно двигаться в ее теле, и ей стало хорошо как никогда в жизни. — Ты чувствуешь меня, дорогая? — промурлыкал он ей на ухо голосом с легкой хрипотцой.
— О да… да. Далли… мой великолепный Далли… мой любимый Далли… — Она начала приближаться к финишу, и тут в ее голове словно взорвалась какофония звуков.
