В глазах его защипало. Иногда эта боль, резкая и быстрая, как удар ножа, еще пронзала его. Тогда он представлял себе лицо Денни так же ясно, как свое собственное; и видел, как рот Холли Грейс свело в ужасную гримасу, когда он сказал ей, что ее ребенок умер, что он позволил их милому светловолосому малышу погибнуть.
Он замахнулся и врезал своим железным клэбом номер восемь по лежавшему кучей костюму. Он не будет думать о Денни. Лучше он будет думать о Холли Грейс. Он вспомнит о той далекой осени, когда им было по семнадцать; о той осени, когда они впервые «зажгли» друг друга…
— Вот она! Боже, Далли, ты глянь на эти сиськи! — Хенк Сиборски отступил от кирпичной стены, что за магазином, где в обеденный перерыв собирались покурить нарушители спокойствия колледжа «Вайнетт-Хай». Хенк обхватил себя за грудь и ткнул Ритчи Рейли локтем. — Боже, я умираю! Я почти умер!
Так дай же мне хоть раз прижаться к этим сиськам, чтобы я умер счастливым человеком!
Далли прикурил вторую сигарету от первой и взглянул на идущую по направлению к ним Холли Грейс Кохаган. Холли, вздернув нос, шла с учебником по химии, прижав его к дешевой хлопковой блузке. Широкая желтая лента стягивала волосы девушки, открывая лицо. На ней были синяя блузка и белые колготы с ромбовидным узором; он видел такие же, натянутые на пластиковые ноги в витрине магазина у Вулворта. Ему не нравилась Холли Грейс Кохаган, хотя это была самая эффектная из старших девочек «Вайнетт-Хай». Чувство собственного достоинства так и выпирало из нее: это смешило Далли, — все знали, что они с матерью живут на милости ее дяди Билли Т. Дентона, фармацевта из «Пьюрити Драгз». Далли и Холли Грейс были единственными по-настоящему бедными детьми в старшем классе их школы второй ступени, но она держала себя с другими как ровня, а Далли водился с такими парнями, как Хенк Сиборски и Ритчи Рейли, и поэтому каждый знал, что он спуску не даст.
Ритчи оторвался от стены и направился к девушке, чтобы привлечь ее внимание. Он выпятил грудь, чтобы не так бросалось в глаза, что Холли Грейс выше его на голову:
— Эй, Холли Грейс, хочешь сигарету?
Хенк тоже выступил вперед, стараясь напустить на себя спокойный вид, что ему не очень удалось: лицо начало предательски краснеть.
— Возьми мою — предложил он, протягивая пачку «Уинстона». Далли видел, как Хенк поднимается на цыпочки, стараясь прибавить себе хоть дюйм роста, но все равно не дотягивался до такой амазонки, как Холли Грейс Кохаган.
Она взглянула на обоих, как на кучу собачьего дерьма, и собралась идти дальше. Такое поведение задело Далли. У Ритчи и Хенка были кое-какие проблемы, и они не ходили в школу второй ступени, но это не значило, что с ними можно было обращаться, как с червяками или чем-то в этом роде, особенно если ты носишь эти дешевые колготы и синюю юбку, которые он уже видел на ней пару сотен раз. Далли выступил вперед — сигарета в углу рта, плечи растягивают ворот джинсовой куртки, глаза прищурены от дыма и вызывающий жесткий взгляд.
Даже без двухдюймовых каблуков его стоптанных ковбойских сапог он был единственным мальчиком в старшем классе, на которого Холли Грейс могла смотреть только снизу вверх.
Далли встал прямо на ее пути и скривил верхнюю губу в подобие улыбки, чтобы она сразу поняла, с каким сукиным сыном ей придется иметь дело.
— Мои приятели предложили тебе закурить! — сказал он голосом одновременно и мягким, и низким.
Она скривила губы точно так же, как он:
— Я отвергла их предложение.
Далли еще сильнее прищурил глаза от дыма, и вид его стал совсем вызывающим. Пора было ей напомнить, что она не в школе и имеет дело с настоящим мужчиной, а не с этими чистюлями из класса, распускающими перед ней слюни и готовыми исполнить любое ее желание.
— Я не слышал, как ты сказала «нет, спасибо», — медленно произнес он.
Холли Грейс вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза:
— Мне говорили, что ты педик, Далли. Это правда? Кто-то сказал мне, что ты красив и тебе собираются предложить работу приходящего гомика.
Хенк и Ритчи прыснули. У них не хватало храбрости задирать Далли, потому что он отколотил их после первой же попытки, но им доставляло истинное удовольствие смотреть, как это делает кто-то другой. Далли стиснул зубы. Он ненавидел свое лицо и поэтому напускал на него мрачное выражение. До сих пор лишь мисс Сибил Чандлер смогла разглядеть его по-настоящему. Далли намеревался и дальше действовать в том же духе.
— Зачем же слушать сплетни, — усмехнулся он, — я ведь не слушаю, когда мне говорят, что ты подставляешься под каждого богатого мальчика из старшего класса!
Это была ложь. Привлекательность Холли Грейс отчасти объяснялась и тем, что никто не мог получить от нее большего, чем несколько ни к чему не обязывающих прикосновении и невинных поцелуев.
Холли Грейс так стиснула свой учебник по химии, что начали белеть костяшки пальцев, но ничто больше не выдавало ее эмоций, когда она насмешливо ответила:
— Жаль, что ты даже не захотел стать одним из них.
Ее поведение довело Далли до белого каления. Она давала ему понять, какой он маленький и ничтожный, что он еще не мужчина. Ни одна женщина не разговаривала так с его стариком, Джейси Бодином, и ни одна женщина не должна разговаривать так с ним. Далли придвинулся ближе, почти нависая над ней, чтобы Холли Грейс могла почувствовать угрозу, исходящую от готового обрушиться на нее шестифутового мужского тела. Она быстро отступила в сторону, но у Далли была слишком хорошая реакция.
Выплюнув сигарету на тротуар, он шагнул за ней и придвинулся еще ближе, так что она должна была либо отступить, либо столкнуться с ним. Когда Холли сделала еще несколько шагов назад, ее спина уперлась в кирпичную стену.
Хенк и Ритчи причмокивали и мяукали сзади, но Далли не обращал на них ни малейшего внимания. Холли Грейс все еще прижимала к груди учебник по химии, так что вместо ее груди он чувствовал лишь твердые углы книги и суставы пальцев. Далли уперся руками в стену возле ее головы и навалился на Холли Грейс, прижав ее бедра к стене своими ногами и стараясь не обращать внимания на свежий аромат ее длинных светлых волос, напоминавший ему запах цветов и свежий весенний воздух.
— Ты должна узнать, что такое настоящий мужчина, — ухмыльнулся он и стал тереться своими бедрами о ее ноги. — А то ты слишком занята с богатыми мальчиками…
Он ожидал, что Холли Грейс отступит, опустит свои голубые глаза, смутится и он сможет ее отпустить.
— Свинья! — выкрикнула она, вызывающе глядя на него. — Ты слишком глуп, чтобы понять, какое ты ничтожество!
Ритчи и Хенк начали улюлюкать. Далли хотел бы прибить их… прибить ее. Он заставит ее с собой считаться!
— Вот как? — с издевкой спросил он. Его рука скользнула вниз до кромки синей юбки; тело ее было прижато к стене, так что она не могла вырваться. Она моргнула. Глаза ее открылись и закрылись один раз, потом другой. Она ничего не говорила, не сопротивлялась ему. Он опустил руку ниже и коснулся ноги через белые колготки с узором из ромбов, не позволяя себе вспомнить, как раньше желал он прикоснуться к этим ногам, сколько времени провел, мечтая о них.
