Ему ежедневно приходилось заниматься самыми разнообразными вопросами. Необходимость преобразований в России и искоренения порочных явлений Николай осознавал ничуть не хуже революционеров или масонствующих «реформаторов». Нет, государь осознавал их гораздо лучше. Конструктивно, а не деструктивно. И не случайно во время следствия над декабристами он поручил секретарю Следственной комиссии А. Д. Боровкову собрать мнения мятежников о состоянии государства, о реформах. Доклад, составленный Боровковым, император изучил очень внимательно, велел сделать копии для своих помощников.
Ранее упоминалось, что в 1826 г. Николай Павлович создал II Отделение Собственной Его Величества канцелярии, поставив перед ним колоссальную задачу – полную кодификацию русского права. И ценное, что увидел царь в идеях революционеров, он учитывал. Причем фактически работу стал выполнять Сперанский. Либерал, масон, подозреваемый в соучастии в заговоре. Но Николай знал и другие его качества. Феноменальную трудоспособность, особый талант в изложении юридических документов. А руководил им царь, контролировал и направлял лично. Поэтому ничего похожего на либеральное прожектерство времен Александра I даже близко не повторилось.
Гораздо глубже и куда более искренне, чем декабристы, царь пришел к убеждению упразднить крепостное право, доставшееся ему в наследство. С самого вступления на престол он начал собирать материалы по данному вопросу. 6 декабря 1826 г. создал Секретный комитет по улучшению государственного устройства и управления. Поручил ему заняться и крестьянской проблемой. Но на этом поприще Николай встретил сильнейшее противодействие аристократии, дворянства и даже собственных братьев Михаила и Константина. Поэтому на первом этапе были только подтверждены законы Павла I о запрете розничной продажи крепостных без земли, разделения крестьянских семей. Кроме того, Николай первым из монархов прекратил награждения отличившихся дворян селами и деревнями – заменил такие пожалования деньгами.
Разбираясь с идеологией тайных обществ, царь сделал выводы не только о цензурных мерах, но и о серьезной проблеме в системе образования. До сих пор в России юных дворян часто отправляли в зарубежные университеты – даже сам Николай когда-то чуть не поехал в Дрезден. Но за границей молодежь, наряду с техническими и гуманитарными знаниями, набиралась вольнодумства, «передовых» теорий. А чтобы прекратить столь неоднозначную практику, требовались новые и очень качественные учебные заведения на родине. Николай I взялся за это со свойственной ему деловитостью и энергией.
Уже в 1828 г. в Петербурге был восстановлен упраздненный в свое время Главный педагогический институт, учрежден Технический институт. В 1830 г. добавилось Архитектурное училище, в Царском Селе был открыт Александровский кадетский корпус. Вслед за ними были созданы Училище гражданских инженеров, Военная академия, Училище правоведения, Ветеринарная школа в Харькове. Было издано новое Положение об учебных округах. За закрытие Варшавского и Виленского университетов государя заклеймили «гонителем просвещения». Хотя вместо ликвидированных революционных гнезд он учредил новый университет – Киевский Святого князя Владимира.
При реорганизации сферы образования Николай Павлович желал придать ей и вполне определенное идеологическое направление. Созидательное, патриотическое. В 1833 г. он назначил Министром народного просвещения видного ученого Сергея Семеновича Уварова. 19 ноября он представил царю свой первый доклад, «О некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством народного просвещения», и в противовес либеральной триаде «свобода, равенство, братство», выдвинул патриотическую – «Православие, Самодержавие, народность». Четко сформулировал ту самую идеологию, которую старался проводить Николай. Она стала официальной.
Конечно же, царь постоянно держал в поле зрения и вопросы безопасности страны. Причем он изначально не тешил себя иллюзиями о дружелюбии западных держав, как было при Александре. Еще в 1827 г. Николай Павлович обратил внимание на Кронштадт – деревоземляные укрепления, устаревшие чугунные пушки. А ведь Кронштадт прикрывал столицу, был ее морскими воротами! Государь был прекрасным военным инженером. Сам взялся руководить строительством мощных каменных фортов, дальнобойных батарей. Прокатившиеся революции подтвердили, насколько ненадежен мир в Европе. Николай занялся укреплением западных границ. В Польше он уже давно оценил ключевое положение старинной крепости Модлин, построенной еще Карлом XII. Указал возводить здесь большую современную крепость Новогеоргиевск – базу для обороны Польши, а если понадобится, то и для наступления на запад. Также реконструировали крепость Демблин, Николай повелел переименовать ее в Ивангород, в честь Ивана Паскевича. На западном направлении он приказал усилить и старые крепости, Брест, Бобруйск, заново отстроить Динабург (ныне Даугавпилс).
Целый ряд проблем поставила перед государем и правительством эпидемия холеры. Она выявила серьезнейшие недостатки системы здравоохранения. Под контролем Николая I пошло строительство новых больниц, госпиталей. Крупные дотации были выделены на научные разработки в области медицины. А для детей, лишившихся родителей, царь начал создавать по всей стране Сиротские институты. Уже в 1830 г. такой институт был открыт в столице, в следующем году в Москве, потом они были организованы в Керчи, Киеве, Астрахани, Белостоке, Варшаве, Тифлисе и др.
Во время холерных бунтов Николай побывал в военных поселениях и пришел к выводу: эти уродливые образования пора упразднить. Хотя ум у него был поистине государственный. Делать это он наметил не сплеча, росчерком пера, а по возможности безболезненно. Хотя начал сразу же, в 1831 г. Крестьян, приписанных к военным поселениям, отделяли от войск, давали им статус «пахотных солдат». Но у них уже не было военных занятий, регламентации. Они приравнивались к государственным крестьянам, могли хозяйствовать по своему усмотрению. Но должны были 3 дня в неделю работать на армию, заготавливая для нее продовольствие и фураж. А строевые солдаты освобождались от таких обязанностей. За 5 лет задача была выполнена. Военные поселения остались таковыми лишь по названию, но фактически исчезли.
А польская революция попутно вскрыла давние угрозы в религиозной сфере. В Белоруссии, Подолии, Волыни, Литве за оружие брались простые мужики по призыву своих панов – которых им было совершенно не за что любить. Но подбить их на мятежи помогали католическая и униатская церкви. Государь еще раньше отмечал, что католики и униаты в западных областях занимают господствующее положение, а православные храмы находятся в жалком состоянии. 31 декабря 1831 г. он издал указ Подольскому и Волынскому военному губернатору о восстановлении и строительстве православных храмов за казенный счет [63].
Открытые гонения на католиков ополчили бы на Россию всю Европу. Но Николай I сделал поистине гениальный ход! Он и его помощники сумели откопать старую буллу папы римского об упразднении мелких монастырей, где проживают менее 7 монахов или монахинь. Их предписывалось распределять по другим обителям того же ордена. Об этом документе давно забылось, но в Белоруссии, Подолии, на Волыни большинство католических монастырей были именно такими. Российская власть принялась выполнять давнее указание папы, высылая монахов по принадлежности, а монастыри передавая православным [64].
