К нему сразу потекли эмигранты из Франции во главе с их лидером Адамом Чарторыйским. Деньгами на проезд их снабжали французские революционные власти, а прусские устраивали им торжественные встречи, разрешили бесплатно пользоваться своими железными дорогами. В Познани было создано подобие правительства, Польский национальный комитет. Организовали военные лагеря, в них набралось 7 тыс. человек. Мерославский настоял пока не кричать о независимости, чтобы не поссориться с немцами. Заменили обтекаемым термином «национальная перестройка». С таким требованием отправили делегацию к королю. Обратились и во Франкфуртский революционный парламент, чтобы герцогство Познань зарегистрировали как автономное образование.
Но ополчение у поляков получилось разношерстное, дисциплина была отвратительная. А польские жители Пруссии возбудились первыми же призывами о «свободе» и «возрождении Польши», сколачивали отряды. Нападали на прусских чиновников, евреев, на немецкие фермы. Те создали свои национальные комитеты, Немецкий и Еврейский, принялись вооружать свое ополчение. Посыпались жалобы в Берлин. Однако король и правительство боялись раздражать революционную «общественность», запрещали своим генералам трогать поляков. Вместо этого посылали представителей вести робкие переговоры. Но… у границы собиралась царская армия. Прусские либералы перепугались. Осознали, что буйные поляки обязательно заденут русских. А тем самым навлекут беду и на Пруссию! Ну а как же, она их вооружила, лагеря боевиков на ее территории.
Опасность решили срочно ликвидировать, и 29 апреля на поляков все-таки направили войска, разгромили 4 их лагеря. Мерославский сопротивлялся, в боях с обеих сторон полегло по две сотни человек. Но поляков обложили со всех сторон, и 9 мая они сдались. Их отряды разоружили и расформировали, 1500 человек попали в тюрьму, в том числе Мерославский. Но за него заступилась Франция! Даже заявила официальный дипломатический протест, и его отпустили. Откуда видно – революция распространялась по Европе совсем не стихийным образом. Зато угрожающий очаг у российских границ был ликвидирован. Да и прусский король избавился от него с явным облегчением. Автономию Познани он сразу похерил, ликвидировал даже само герцогство Познанское, переименовав его в прусскую «область Позен».
Но переходить границы для наведения порядка русским все-таки пришлось. В Дании сепаратисты с помощью пруссаков и саксонцев одолевали королевскую армию, вторглись на Ютландский полуостров. Николай потребовал примирения, и в данном случае его поддержала Англия – война грозила ей убытками, нарушала судоходство в датских проливах. В Лондоне начались переговоры, но зашли в тупик. Дания не признавала отделения Шлезвига и Гольштейна, а их поддерживали Пруссия, другие германские государства, и уступать не желали. Однако в июле в датские воды вошла эскадра русского Балтийского флота, и немцы сразу согласились заключить перемирие на 7 месяцев.
Революция проникла и к южным соседям России, в Дунайские княжества. Молдавия и Валахия имели двойную юрисдикцию. Они оставались в составе Османской империи, сохраняя внутреннюю автономию. Но и наша держава по Адрианопольскому договору являлась их официальной покровительницей. Обе страны только-только выходили из феодальных отношений. Промышленность, буржуазия, интеллигенция были слабенькими. Имелись хиленькие парламенты, почти не имевшие полномочий. Но даже здесь существовала либеральная оппозиция. Ее целенаправленно вскармливала Франция. Французский язык был «почти родным» для образованных валахов и молдаван. Очень престижным считалось посылать сыновей учиться в Париж, там было создано «Общество румынских студентов».
На самом деле это была политическая подрывная организация. Студенческие кружки в Бухаресте и Яссах превратились в филиалы этого общества. Они обрастали не только студентами, а людьми разного возраста и положения, стали центрами «общественности». А кроме обычного набора «свобод» среди здешней «общественности» культивировался национализм. Это был масонский проект, самоназвания «валахи» и «молдаване» заменялись новым гордым термином «румыны» (римляне!) Разрабатывался и внедрялся «румынский язык», традиционную кириллицу стали заменять латиницей, доходило до призывов запретить употребление слов славянского происхождения. Ну а направленность проекта была вполне определенной – избавиться от покровительства России, и в перспективе слить Дунайские княжества в единую Румынию, ориентированную на Запад.
Здешние студенты приняли активное участие в восстании в Париже. Обратились в министерство иностранных дел Франции, чтобы их отправили поднимать революцию на родине. Российский посол узнал об этом, выразил протест. Тем не менее французы отправили домой валашских и молдаванских радикалов. Господарь Молдавии Михаил Стурдза приказал закрыть границы и не пропускать их. Но и без них 27 марта в Яссах в гостинице «Петербург» собралось около тысячи оппозиционеров, составили «Петицию-прокламацию» из 35 пунктов: отмена цензуры, амнистия политзаключенным, преобразование школ, новое правительство, ответственное перед парламентом, улучшение положения крестьян и др.
До сих пор в Молдавии ничего подобного быть не могло. Господарь от петиции настолько растерялся, что согласился принять 33 пункта. Но быстро пришел в себя и приказал просто арестовать авторов. Участники собрания построили возле гостиницы единственную баррикаду, полиция взяла ее штурмом, без жертв. Часть оппозиционеров переловили, другие разбежались по деревням, сея призывы к реформам. Крестьяне восприняли их по-своему. Взбунтовались, принялись делить землю бояр, грабить имения. В мае господарь воззвал к Николаю I, просил прислать русские войска.
Но царь отказал. Понимал, что это испортит отношения с молдаванским населением, до сих пор видевшем в русских друзей и освободителей. Одностороннее вмешательство могло вызвать конфликт и с Османской империей. Император согласился только на демонстрацию, вывести дивизию к пограничной реке Прут, но не переходить ее. Уполномоченным комиссаром России при господаре был генерал Дюгамель. Он в обход царя договорился со своими друзьями в войсках, чтобы их части все же вошли в Молдавию. Николай Павлович строго одернул военных, повелел вернуться. Хотя этого оказалось достаточно. Узнав о появлении русских, крестьяне присмирели, и молдаванская революция сошла на нет.
В Валахии оппозиция учла опыт Молдавии. Действовала иначе. Петицию разработали тайно – с гражданскими «правами», выборами в Учредительное собрание, отменой барщины, раздачей земли крестьянам. Активисты ездили с ней по селам, агитировали народ. Зачитывали и солдатам – из тех же крестьян. А 10 июня сельские жители стали стекаться в Бухарест, двинулись ко дворцу. Солдаты вышли из повиновения. Перед лицом толпы господарь Георгий Бибеску подписал петицию, и ее объявили конституцией. После чего господарь отрекся и укатил за границу.
Было создано временное правительство, раскрутило преобразования по полной программе. Отменило цензуру, сословия, смертную казнь, армию заменило национальной гвардией из добровольцев. Но само запуталось в реформах. Провозглашало отмену барщины – а кто будет кормить страну? Уговаривало крестьян потрудиться еще. Манило раздачей земли – а либеральные владельцы не хотели ее отдавать. Все были недовольны, то и дело поднимались бунты. Русских революционеры очень боялись. Защиту видели в турках, мечтали поссорить их с Россией. Для этого султану отправили огромную дань, которую господарь задолжал за много лет. Но тем самым ограбили собственную страну и народ, усугубляя возмущение.
