Ее утешили только тем, что она «допускалась к участию в выгодах общего права и европейского концерта», и все державы обязались не предпринимать в ее отношении никаких действий, не согласовав с другими. Кроме того, наша страна обязалась не возводить укреплений на Аландских островах (но и они были разрушены). Плавание по Дунаю объявлялось свободным, и как бы для этого русскую границу отодвинули от реки. Дельту Дуная вернули туркам, а прилегающий район Бесарабии – Молдавии. Также Россия лишалась протектората над Молдавией, Валахией, Сербией и исключительного права покровительства христианам в Османской империи.
Опять же, казалось бы, чего за них цепляться, за этот протекторат и покровительство? Хотя если бы не их утрата, многое в истории могло пойти иначе. До сих пор в Молдавии и Валахии население относилось к русским, как к братьям, а правительствами рулили царские уполномоченные. Вместо этого наша страна получила Румынию – враждебную к России во все времена (кроме полувека после Великой Отечественной). Если бы не утрата этих прав, глядишь, не понадобилась бы и следующая русско-турецкая война в 1877–1878 гг., когда спасали болгар. Да и завязка Первой мировой войны вокруг Сербии могла не возникнуть…
Но главным в Парижском договоре было не это! Главное – Россия признала себя побежденной! Это рушило всю систему международных отношений, существовавшую с Наполеоновских войн! Наша страна свергалась с роли одного из лидеров международной политики! Уступала ее англичанам и французам! И очень похоже, что официальный мирный договор дополнялся тайными соглашениями. Об этом свидетельствует тот факт, что уже с 1857 г. Россия отменила таможенный тариф, введенный Николаем I и взбесивший англичан. Таможенные пошлины снизили до минимума. И на наш рынок хлынули британские товары, удушая отечественную промышленность. Эпоха Александра II, невзирая на разрекламированные реформы, стала временем отнюдь не подъема, а кризиса российской экономики!
Впрочем, обманутой оказалась не только Россия. Западные державы громогласно декларировали, что вступили в войну за интересы Османской империи. А что она получила? Клочок земли в дельте Дуная. Но ей пришлось ликвидировать все свои военные объекты на берегах Черного моря. А на военные расходы Турция задолжала англичанам колоссальную сумму, 7 млн фунтов. В 1858 г. она вынуждена была объявить о банкротстве – и попала в полную зависимость от Англии.
Обманутой была и Австрия. Раскатывала губы, что Валахия и Молдавия попадут под ее протекторат. Даже требовала в Париже, чтобы русские уступили всю Бессарабию – присоединить к Молдавии, то бишь к своим владениям. Не тут-то было. Покровительство над Дунайскими княжествами «всех великих держав» реально обернулось засильем Франции, а в экономике и торговле – Англии. Вскоре Лондон и Париж «помогли», чтобы Австрия лишилась своих итальянских владений. Но французы обманули и союзное Сардинское королевство. Отобрали у него Савойю и Ниццу.
Хотя и Франция была обманута. Британцы подзуживали амбиции Наполеона III, и он в эйфории «победы над Россией» возбудил подданных мировыми имперскими химерами. Влез в Италию, в Китай, в Мексику, влез в Египет, развернув строительство Суэцкого канала. Разбазарил массу сил и средств. Но из Мексики французов выгнали, прибрать под влияние Италию им не дали, в Китае им оказалось просто делать нечего. А Суэцкий канал в итоге достался англичанам. Ну а потом Наполеон сам нарвался на войну с Пруссией, добавилась традиционная для Франции революция – и императора смело вместе с его империей.
Зато Англия вышла на вершину успехов. В союзе с легкомысленными французами развязала вторую Опиумную войну с Китаем, требуя себе свободной торговли уже не только в морских портах, а по всей территории. Развязала войну и с Персией – которую до сих пор «дружески» опекала и настраивала против России. Но теперь и в Иране англичанам понадобились права свободной торговли, без всяких ограничений. В Индии они зверски усмирили восстание сипаев, что ознаменовало уже полное порабощение страны.
Но в выигрыше оказалась и Пруссия. Во время Восточной войны она вела себя умнее остальных держав и напакостила России меньше всех. А вздорного Фридриха Вильгельма в 1857 г. хватил инсульт. Королем стал его брат Вильгельм I. Он либеральными увлечениями не страдал. Оставался самым верным сторонником союза с Россией. Часто встречался с Николаем I, считал его своим идеалом. Вильгельм нашел себе подходящего канцлера, Бисмарка, и ценнейший капитал дружбы с Россией использовал в полной мере. Взялся за объединение Германии. Но не такое, как виделось местным революционерам, а подминал немецкие государства под владычество своей Пруссии.
Вильгельм разбил датчан, отобрав у них Шлезвиг и Гольштейн – и теперь-то Россия за неблагодарную Данию не вступалась. Разгромил Австрию – и Россия отплатила Францу Иосифу адекватно, «вооруженным нейтралитетом», выдвинув войска к границе и оттянув на себя часть сил. Наконец, Вильгельм распотрошил Францию, провозгласив в Версале рождение новой, Германской империи. Россия опять помогла, «вооруженным нейтралитетом» – не позволила вмешаться австрийцам. Но и сама воспользовалась. В одностороннем порядке расторгла Парижский договор, начала возрождать Черноморский флот. Что ж, после этого международным закулисным кругам понадобилось менять стратегию интриг. Вбивать клинья между Германией и Россией, втягивая нашу страну в «дружбу» с французами и англичанами.
ГЛАВА 40.
ПРОЩАНИЕ С ЭПОХОЙ
Памятник Николаю I в Петербурге, автор Огюст Монферран
Советниками Александра II стали ярые либералы Абаза, Милютин, Лорис-Меликов и др. Внешнеполитическое ведомство до конца своих дней возглавлял все тот же Нессельроде, но и ему на смену уже выдвигался видный масон Горчаков (очень незаслуженно воспетый Пикулем). Поэтому подозрительная смерть Николая Павловича повлекла за собой не только признание несуществующего «поражения». Во внутренней политике те же самые пропагандистские штампы «поражения» и «отсталости» стали отличным инструментом для манипулирования царем, общественным мнением, открыли дорогу радикальным реформам.
Некоторые из них были нужными и полезными. Освобождение крестьян, перевод армии с рекрутской системы на всеобщую воинскую повинность. Но и то и другое готовил еще Николай I, только не успел или не сумел осуществить. К тому же, отмена крепостного права была проведена непродуманно, одним махом. С одной стороны, крестьянам дали волю без земли. С другой, сломалась опора Престола в лице дворянства. Помещики теперь принялись проедать, проигрывать и транжирить полученные выкупные деньги. Устои дворянского служебного долга, чести, патриотизма, и без того расшатанные, оказались смыты волной новых ценностей.
А ее обеспечила грянувшая натуральная «перестройка». Триединую формулу «Православие – Самодержавие – Народность» сменили другие приоритеты «Устность – Гласность – Гражданственность». Была порушена цензура, сохранившись лишь формально. Выплеснулся мутный поток либеральной литературы с оголтелым критиканством, оплевыванием прошлого, национальным самоуничижением. Амнистии выпустили на свободу политических преступников, и махровыми цветами распустилось мифотворчество с возведением их в ранг героев. И вот тогда-то, в шквалах «перестроечного» негатива, формировалась легенда про «Николая Палкина» – с голословной клеветой, чьими-то лживыми якобы «воспоминаниями».
