Демонстративно закатив глаза, я направил свой автомобиль в сторону «Центрального района».
Глава 5. Точки над тире
– Что мы здесь делаем?
Мы стояли у довольно опрятного кирпичного зданьица, скрытого от глаз снующих прохожих массивными, одноликими, сверкающими даже в туманном мареве, стеклянными высотками. Через длинный переулок силился пробиться мерцающий блеск бурлящего неоном «Центрального района». Его свет едва доставал до крыльца, образуя подобие тусклой дорожки, маня зайти.
– Как что? Самая важная часть дня! – ответил я.
Массивный охранник на мгновение выступил из тени при нашем приближении, но, рассмотрев меня, едва кивнул и указал рукой на дверь, пропав в той же тени. Его рука всегда была в перчатке, наводя на мысль, что это, скорее всего, протез. Возможно, часть руки даже была ратионной
18. Но наша учтивая молчаливая игра длилась не один год, и нарушать приятную традицию ради любопытства не хотелось. Поэтому, лишь кивнув в ответ, я открыл входную дверь, тем самым приглашая кадета войти.
– Анализ улик? – гадала Лина, медленно поднимаясь по ступенькам крыльца. – Информатор?
– Лучше, Эбберт! – мы вошли внутрь, попадая под теплый мягкий отсвет старых ламп. – Обед!
Это был ресторан. Вернее, я бы даже сказал, ресторанчик. Вполне себе уютное и тихое место, про которое говорят: «для своих». Одно из немногих мест, где можно поесть не синтезированные блюда
19.
Как всегда, ненавязчиво играла приятная ретромузыка. Что-то типа «клауд-мамбл-хип-хопа» двадцатых, тридцатых годов до эпохи Илона. Создавалась атмосфера хорошего отрадного настроения, которое не получишь от современной бездушной какофонии звуков.
– В седьмом часу вечера? Скорее уж ужин, сэр. – Кадет хоть и пыталась быть невозмутимой, но, пока нас провожали за стол, явно с интересом осматривала интерьер заведения.
– Ну, я встал только четыре часа назад, – нас расположили в углу за миниатюрным столом с уютными диванчиками. – Так что у меня обед. Но если твоим вкусовым рецепторам так аппетитнее, то ты можешь и отужинать.
Я снял плащ и аккуратно водрузил его на спинку диванчика. Галантным жестом указал кадету на диван напротив, предлагая сесть.
Эбберт была явно озадачена.
– Желаете как обычно? – спросил официант после того, как мы расположились.
– Мне да. А девушке меню. – Ответил я за двоих.
– Прошу вас, – официант протянул Лине кожаную папку. – Когда будете готовы сделать заказ – кликните меня. Приятного вечера!
Официант поклонился и удалился в подсобное помещение.
Я смотрел на кадета. Меня немного забавляло её состояние. Растерянные глаза девушки скользили по открытому меню, словно она вдруг оказалась ребенком, потерявшим родителей в толпе.
– Что это за место? – Лина, наконец, подняла взгляд на меня. – Здесь что, подают растительную и животную пищу? Меню не электронное, заказ делать через официанта, да и тот человек?!
– Да, все верно. Здесь нет физиологически полезного спреда или калорийных Экситейторов. Животные и растения жили-жили, а потом их убили, чтобы принести их зажаренные останки нам на стол.
– Я думала, это варварство давно исчезло!
– Варварство? Это не варварство! Убийство – жизненно необходимая штука, знаешь ли.
– Вы хотите мне сказать, что убийство животных кого-то спасает? – возмутилась Лина – Вы смеётесь надо мной?
– Ты разве не в курсе, в каком мире мы живем? В условиях дефицита ресурсов демография населения держится в жёстких рамках. Без специальных стимуляторов и квоты на ребенка женщина не сможет родить нового Гражданина во славу Партии. А Партия регламентировала довольно конкретное число людей – полтора миллиона особей, плюс-минус пара тысяч. Но природа никогда не подчинялась людским законам. У неё своя правда! И всё работало как часы, пока мы не вторглись в её владения и не разрушили её догмы еще задолго до огня войны. Мы знаем, что за стенами Города–3B3Х нет жизни, и я не про людей. Сама планета отравлена, а экосистема нарушена. И такие города, как наш, построены на отголосках прошлых райских мест. У нас есть вода, но она синтезируется на основе подземных вод, есть физиологически полезная еда, и высококалорийные энергетические стимуляторы и Экситейторы, но всё это производится на основе живого биоматериала. Нельзя создать что-то, имея в чашке Петри лишь воздух. Да и тот восполняется искусственно, потому что без обилия растений мы не получаем достаточного количества кислорода, чтобы прокормить большое количество животных, если они будут бездумно плодиться. У животных нет квот на детей. Они ведь глупые, не под стать нам.
Официант принес мой обед, и, бросив взгляд на закрытое меню в руках кадета, удалился.
– Так что, съев эту свиную рульку с молодым картофелем, я спасу наш мир от краха, – я быстро свернул монолог. – Приятного мне аппетита.
Пришлось прервать свою тираду, так как жир, стекающий с мяса, напомнил, как сильно я проголодался. Пока был в запое, не мог вспомнить, когда последний раз вообще питался нормально.
Этикет – хорошая вещь, если пытаешься произвести впечатление на даму, но вспомнил я об этом лишь тогда, когда держал свиную ногу руками, а мои зубы впивались в аппетитную поджаристую корочку мяса.
– Но есть Экситейторы! – выпалила кадет.
– Ага. И бесплатные подопытные для их тестирования. – Промямлил я ртом, набитым вкуснейшей свининкой.
– Но можно же хотя бы не есть их! Это не гуманно!
– А что делать? Да, вполне можно и не есть. А тесты проводить на Тушах. Отпустить с миром за стены всю живность, ареал обитания которых был давно разрушен. И тогда в этом самом мире больше не будет никого, кроме человека.
А ведь мы до сих пор считаем свой вид венцом эволюции. Хотя, раз только мы и выжили, значит, так оно и есть.
– Вы сейчас пытаетесь одобрить «праведный» геноцид?!
– Человек жаждет превосходства. Вот и выбирай, либо геноцид свинок и коровок, либо геноцид лишних людей.
– Не думаю, что было бы сильно хуже, если б люди оставили животных в покое и проводили, как вы выразились, «опыты» на тех, кто как минимум заслужил это – Тушах, изгнанных за убийства, насилие и жестокость. На мразях, которые наплевали на наши устои и законы Партии, сэр!
Запечённая картошка приятно пахну́ла на меня жаром, когда я наклонился вдохнуть её аромат вперемешку с пряностями. Божественное сочетание ингредиентов невольно заставило меня усмехнуться. А все-таки как мало для счастья нужно, и как оказывается легко его достичь! Но у человека не может быть все так просто. В погоне за решением экзистенциальных проблем мы погружаем свой мозг все дальше и дальше в пучину размышлений. Копаясь в любом бреду типа: «А что если картофель, который я ем, страдает, как и я»?
