Анна как будто только и ждала, кому бы рассказать про свою загубленную судьбу. Однако, если честно, мне плевать. К счастливым людям Ликторы не ходят. Все мы стоим в огромной очереди на исповедь в кабинет, даже не зная, кто принимает. Анна же стоять устала и рассказала нам с надеждой в голосе, что мы передадим дальше. Но её боль, лишь одна из многих. Весь город галдит и молится. Все душещипательные истории сливаются в один скучный рассказ, который я уже устал слушать.
– Тяжко вам пришлось, Анна. И то, что с вами приключилось – горько, но прошу вас! По прихоти одного выблядка убили два десятка человек! Людей «Рабочего района», жён, мужей и даже детей, таких же обычных, как ваша дочь! – я бережно протянул кружку Анне обратно. – Да, Гикопроторий сломал вашу жизнь, но создан он был для таких, как тот ублюдок, что жестоко убивает ни в чём неповинных детей.
Анна опустилась на дальнюю сторону дивана, прижимая кружку к груди. Беззвучные слёзы капали с её подбородка, ударяясь о фаянсовое дно.
– Мы поймали его. И его подельников. Остановили это безумие. Но чтобы этого не повторилось, мне нужен заказчик. От вас необходима информация, только и всего.
Швея подняла на меня свои глаза с длинными ресницами, пару мгновений её взгляд словно проходил сквозь, и лишь когда пелена рассеялась, Анна посмотрела мне прямо в душу.
– Месяц назад, в районе двенадцати часов дня, пришел джентльмен и представился мистером Гочи. Сказал, что для дела нужны робы, похожие на такие, как у ДС. Пообещал заплатить целым состоянием. Думала, собираются что-то грабить, я и представить не могла… – голос Анны дрогнул, но она сглотнула и продолжила. – В общем, было несложно. Выкройку я наизусть помню, ткань у меня была. Пять роб сшила за два дня. Без значков службы, но визуально не отличить. Несколько дней назад вернулся мистер Гочи. В то же время. Забрал робу и протянул Экситэйтор. Сказал: «Держи. На черном рынке выручишь не хило. 100%–й «чистый». Выжди, когда слухи наполнят город, а в проулках будут шептаться про «сотые», тогда продашь дороже». Вот я и выждала. Пришли Ликторы и сказали, что я помогала убийцам.
Анна украдкой вытерла лицо.
– Я хочу помочь в поимке, но это всё, что я знаю. Поверьте мне!
Красные, раздражённые трением глаза, не выражали ничего, кроме страха. Страха оказаться в Гикопротории, и мы все понимали, что даже самые выгодные условия «Контракта Туши» будут для Анны смертельными.
– Что ж, я вам верю. Но Экситейтор мы изымем, как улику – это не обсуждается. Если что-то вспомните, или к вам снова обратятся с подобными просьбами – свяжитесь через линию Эфеса с Ликтором Ильиным – это я. Вопросы?
– Что меня ждёт? – руки Анны сжимали колени с такой силой, что кончики пальцев были уже бледными.
– Выговор и мой осуждающий взгляд! – потряс я пальцем. – Почему только криминальным элементам шьёте? А как же служители порядка? Придется вам в наказание помочь старому Ликтору и с его одёжкой тоже.
Я махнул рукой на спинку стула, где всё еще висел плащ.
– Клянусь вам! – словно на пружине подпрыгнула швея и вцепилась в ворот плаща, в мгновение оказавшегося в её руках. – Дайте мне месяц, и я починю ваш плащ! Вы будете довольны!
– Ну вот и отлично, тогда и увидимся. У меня маловато парткойнов в данный момент, но к такому сроку кое-какую сумму мне удастся собрать. Вы же пойдёте навстречу важному клиенту и не будете требовать предоплату?
– Д-да конечно, я найду средства на ткань, будьте спокойны, всё в лучшем виде исполню, товарищ Ильин!
– Это просто замечательно, Анна! – я вытаскивал нужное мне барахло из карманов плаща, в который вцепилась швея. – Тогда на этом всё. Хорошего вам денёчка, более не смеем отвлекать вас от работы.
– Спасибо вам. – Едва различимо прошептала швея, когда мы с Линой уже вышли из квартиры, поэтому неясно, кому предназначались последние слова Анны. Нам или самому Илону?
Глава 11. Дотационная Служба
Номер практически ничего не дал. Всё, что смогла узнать Гера, Экситейтор не является подделкой и действительно был произведен в ДС, и это единственное, что удалось выяснить. Анализ же пробы, взятой дроном кадета, требовал большего времени, чем мы располагали. Вот и выходит, что мы едем обвинить всемогущую монопольную корпорацию, старательно поддерживающую филантропический имидж, в халатности, сокрытии сведений и организации убийства двадцати четырёх граждан Города–3B3Х, не имея на то прямых улик.
– Хитро вы про сына наплели, – закончив с дроном, отметила Лина.
– Хочешь, чтобы в твою ложь поверили – скажи правду, – пожал я плечами. – Да и если бы просто использовали допуск Ликтора, голосовой помощник оповестил бы Анну, кто к ней поднимается. Как думаешь, что первым делом она бы сделала?
– Уничтожила Экситейтор. – Закивала кадет.
– Да. И тогда от Гикопротория ей было бы не отвертеться.
– А того, что она уже сделала, недостаточно? Мы её никак не накажем?
– Ну, дубинка у тебя есть, вперёд. Я подожду в машине.
– Если б она сообщила в Эфес, смертей можно было бы избежать, – моя колкость в очередной раз была пропущена мимо ушей.
– Да, а если бы Гочи не был убийцей, то он бы никого не убил, – фыркнул я. – Брось, Эбберт. Она лишь сшила чертовы куртки. Даёт, а не отнимает, понимаешь? Так за что же её судить?
– Признайтесь, вы так говорите только потому, что она починит ваш плащ.
– Тем более! Святая женщина.
– Всё ясно. Наговорила вам чуши про ядовитый клей, а вы и размякли. – Вздохнула Лина и, прислонившись к окну, принялась теребить стеклоподъемник.
– Скорее всего, она имела в виду диэлектрик, им покрывают аэростаты, чтобы отводить статическое электричество. Аэростатов бывает слишком много в небе, и помимо трения они еще аккумулируют огромное количество энергии, – подобно этому «ядовитому клею», я пытался разрядить обстановку. – Помню, дед шутил, что всё это ерунда, и единственное, почему так делают, это лишь потому, что пилоты боятся гнева Илона и его молний.
– А чего боитесь вы, товарищ Ликтор? – игра Лины со стеклоподъёмником чуть ускорилась и уже начинала раздражать.
– Сквозняков. – Я, не отрывая глаза от дороги, схватил Лину за руку, чтобы нарастающий звук скольжения стекла о резину прекратился.
Резкий вдох кадета привлек моё внимание, и я невольно повернул голову. Её лицо было в паре сантиметров от моего. Так близко, что я мог рассмотреть в её зеленых глазах вереницу красных нитей из полопавшихся от недосыпа капилляров. От девушки веяло очень нежным и освежающе-прохладным парфюмом с ноткой смутно знакомого аромата. Мне вдруг ясно вспомнилась юность, как сияющий тогда еще своими зубами дед ворвался в мою комнату и протянул нечто гладкое по форме, напоминавшее чешуйчатый камень. «Смотри, Ромка, что урвал! Хвоя!» – радостно крикнул он тогда. Вот и Лина испускала такой же смолистый, слегка сладковатый аромат какого-то хвойного дерева. Но пока я предавался воспоминаниям и вдыхал отсылающий в детство запах, она смотрела на меня и не дышала, наверное, уже целую вечность. Я представил, как, должно быть, пахнет вечно непросыхающий Ликтор, и мне стало слегка не по себе.
