За изголовьем дивана угадывалась крашенная масляной краской дверь «удобств». «Наверняка унитаз первой пятилетки и чугунная раковина с медным соском крана. Господи, сколько я спал?» — Олег мотнул головой. Сон, словно раздумывая, уходить или нет, нехотя покидал члены. Лицо горело, набравшись домашнего тепла.
Олег резко поднялся, пошарил ногами ботинки. Их не было. Он встал и в шерстяных носках прошел в туалет.
«Точно — первой пятилетки», — улыбнулся Олег, увидев загаданное. На стеклянной полочке топорщился щетиной помазок времен Ежова, там же лежал станок с лезвием «Балтика». Однако полотенце было крахмально-хрустящим. Умывшись и приведя в порядок шевелюру, Олег вышел в кабинет.
— Куда башмаки дел?
От неожиданности Гусаков подскочил.
— Ну, напугал! — смутился он. — Как спалось?
— Как вам работалось. Где обувь?
Гусаков кивнул в сторону батареи. Ботинки темнели на начищенном воском паркете.
— Не стыдно руководство в краску вгонять?
— Сам говорил, что на Востоке принято обувь гостя мыть.
— Во-первых, здесь не совсем Восток. А во-вторых, я не совсем гость. Что нового?
— Вам новости тактические или стратегические? — После нескольких дней, проведенных вместе, Гусаков перенял манеру общения Олега.
— Хорошие или плохие?
— Ну...
— Давай с плохих.
— Автобус сгорел дотла.
— Не может быть! — Олег притворно удивился.
— Да. И начальство по этому поводу недовольно.
— Естественно. Давай дальше.
— Все живы.
— Это лучше.
— Террористы уничтожены.
— Кем?
— Не нами. Пулевые ранения из браунинга.
— Прокурора порадовал?
— Это он порадовал нас. Следователь нашел гильзы.
— Хороший мальчик. Еще что? Бойцов накормили?
— И разместили в гостинице. Кстати, там и для тебя «люкс».
— Отлично. Еще?
— Дежурный сказал, что звонил какой-то Свиридов Валерий Иванович. Это кто?
— В.И.? — Олег был поражен.
— Ну уж не знаю, «вэ и» или «ту сто четыре». Сказал — Свиридов.
— Ну, деревня! Это же В.И. Это эпоха! — Олег потряс руками. — Что сказал?
— Сказал, что звонил.
— Странно. — Олег задумался. «Разыскать здесь? С чего?» — Так что сказал?
— Мамочка, сосредоточьтесь, как говорит Тихомиров. Сказал, что звонил Свиридов. А кто это? — Увидев настороженность Олега, Гусаков встревожился.
— Очень хороший человек. И мой друг. — Олег соображал. — Номер не оставил?
— Оставил. — На четвертушке бумаги были блекло начертаны — напечатаны! — цифры. Дежурный выпендривался перед московским гостем.
— Где телефон? Ага, ладно, позвоним... — Олег сунул листок в нагрудный карман. — Так что с баранами?
— Что сначала?
— Повторение — мать учения.
— Хорошо. Докладываю. Первое и главное — заложники живы. Второе — террористы убиты. Трое. Четвертого нет. Как я сказал, он уложил своих подельников из браунинга и ушел по коллектору. Деньги ушли вместе с ним. Сейчас там работает кинолог с собакой.
— Пятьсот тысяч?
— Естественно. Приняты меры к розыску.
— Что нам о нем известно?
— Установочные данные. Есть фото. Твой Адмирал сейчас говорит с Москвой — напрягает коллег.
— Адмирал знает, что делать. Связи по области у Казакова есть?
— Выясняем. Фотография разослана. Правда, она старая — на момент получения паспорта. На квартире идет обыск.
— Тихомиров?
— У ложа больного. Опрашивает Никольского. Дополнительно.
— А не поговорить ли нам с вашим Костыриным? Блудливый пес наверняка не все сказал.
— Он такой же наш, как и ваш...
— Сочтемся славой. Так что? — Олег потянулся.
— В смысле?
— Костырина...
— Как скажешь.
Костырина привезли через двадцать минут. За это время Олег позвонил В.И., который его огорошил вестями не самыми радостными.
— Как у тебя? — Голос В.И. был тревожен.
— Нормально, а что?
— Да так. Слухи нехорошие.
Олег удивился: откуда В.И. знает о ситуации? Вроде далек он уже от Конторы.
— По каким коридорам ходят слухи?
— По высоким. — В.И. замешкался. — Если можно, расскажи, что случилось?
— А что случилось? Ты же, наверное, слышал.
— Чуть подробнее.
Зря расспрашивать В.И. не стал бы. Он был чужд праздного любопытства. Покинув стены Лубянки, он не позволял себе интересоваться даже вещами, в курсе которых был когда-то сам.
Олег насколько мог подробно рассказал о случившемся. Вкратце сообщил о самых последних событиях.
— В каком банке брали деньги?
— Это принципиально?
— Деньги в таких размерах — всегда принципиально.
Олег сказал.
— По-онятно... — протянул В.И. — Каковы шансы вернуть до конца дня?
— Фифти-фифти.
— Постарайся, чтобы первые фифти были больше вторых. — В.И. на что-то намекал. Но на что?
— Это принципиально?
— Да.
— Слушай, старик, мы с тобой знакомы не первый день. Что ты темнишь? Говори как есть. Ты же понимаешь, что у меня и без твоих загадок голова кругом...
— Именно потому, что мы знакомы не первый день, я тебя и разыскал. Мне стало известно, что ты кому-то на самом верху наступил на мозоль. Сейчас оттуда прошла команда тебя размазать.
— Меня? Ты в своем уме? Кому я мог наступить на мозоль? Спятил.
— Слушай старого жандарма. Я знаю, что говорю.
— Говори.
— Первое — отползай от расследования.
— Его ведет прокуратура.
— Знаю. Сам не лезь ни под каким видом. Местный начальник толковый?
Олег посмотрел на Гусакова.
— Даже очень.
— Проинструктируй, чтобы все, что получат его ребята, осуществляющие оперативное сопровождение, докладывали в копиях ему. Пусть хранит копии в своем сейфе.
— Допустим.
— Адмирал с тобой?
— А где ему быть?
— Пока при должности, оставь его там до конца расследования.
