— Там на меня напали. И на Глеба тоже. Одним выстрелом двух зайцев. Антона убили, Саню, Мишу ранили.
— Холодов?…
— Скорее всего.
— Ты в этом не уверен?
— Но Глеб не при делах.
— А Лилька?
— Нет, это вряд ли.
— Ты знаешь, кто у нее любовник.
— Виктор? Когда это было?
— Было ушло, а Виктор остался. Если ты забыл, то я напомню, что эта дрянь пыталась убить меня.
— На Лильку я как-то не думаю, — сказал Матвей.
— Почему? — спросила Василиса, напряженно глядя на мужа.
— Для нее это было бы слишком сложно. Да и зачем ей меня убивать?
— Ну да, она же тебя любит, — с горьким ехидством произнесла Василиса.
— Я этого не говорил.
— Может, и у тебя не перегорело?
Матвей поднял руку, останавливая разговор. Дело серьезное, а Василиса дала волю страстям и эмоциям. Но разве Лилька не могла устроить очередной бедлам?
— Давай с самого начала, — мотнув головой, сказала Василиса.
Она вовсе не хотела заканчивать разговор, ей нужно было во всем разобраться.
— Что с самого начала?
— Все началось с Пухнаря, так? Между вами возник конфликт. Кто-то попытался этим воспользоваться. Если это Холодов, то как он узнал? — спросила Василиса.
— А если это Лилька, то как узнала она? — осведомился Матвей.
— Разве Лилька не может быть заодно с Холодовым?
Матвей уперся пальцем в подбородок и кивнул. Он как будто не хотел соглашаться с Василисой, но все же заставил себя это сделать.
— Если у них любовь, то ты для Холодова лишний, — сказала Василиса. — Для Лильки лишним является Глеб.
— Однако как Холодов узнал о нашем с Пухнарем конфликте?
— Ты никому ничего не говорил? — спросила Василиса.
Матвей правильно ее понял.
— Лильке, — сказал он, всем видом давая понять, что это сарказм.
Василиса каверзно повела бровью. А вдруг?
— Лилька не знала, — заявил Матвей.
— А кто знал?
— Многие знали. У Холодова мог быть свой человек. Он и сейчас может быть.
— В нашем окружении?
— Кто знает. Я заново перетряхну всю охрану.
— Ты уверен в Пухнаре? Может, он нарочно все придумал, чтобы с толку тебя сбить?
— Пухнарь под присмотром, — уверенно сказал Матвей. — Если вдруг что, то все уже всплыло бы.
— Думаешь?
— С Холодовым нужно решать. Пухнарь мне в этом поможет. А я на него в деле гляну.
— А если ты ошибаешься? Вдруг Холодов ни при чем?
— Или заодно с Лилькой. — Матвей едко усмехнулся.
— Пообещай мне, что в этот раз ты вырвешь ей жало! — заявила Василиса и пристально посмотрела на него.
Но Матвей качнул головой, отказывая ей в этом удовольствии.
— Я с бабами не воюю, но могу пообещать, что никаких шашней с ней у меня не будет, — сказал он.
Василиса молча показала на него пальцем. Не станет она больше лезть к нему в душу, не будет ворошить там, примет его слова на веру. Ей будет очень больно, если Матвей нарушит свое обещание.
Холодов умел давить взглядом, но Глеб готовил себя к этому, смог сохранить невозмутимость.
— Проверка начнется завтра, а сегодня вы, Ролан Васильевич, освобождаетесь от своей должности, — отчеканил он.
Но и Холодов умел держать лицо.
— Я не покушался на твоего гостя, — также спокойно сказал он.
— Причина не в этом. — Глеб попытался увильнуть от объяснения сути дела.
— Причина в этом. Иначе ты не стал бы показывать на меня следователю, — заявил Холодов.
— Я всего лишь поделился с ним своими соображениями, — произнес Глеб.
Он здесь главный, его слово — закон. Однако Холодов не хотел сдаваться, и этот факт злил Глеба.
— Вопрос в том, кто навеял эти соображения. Неужели ты ничего не понял?
— Что я должен понять?
— Сначала Вересов подмял под себя твою жену, затем — тебя самого. Или он не спал с Лилией?
— Ты хочешь об этом поговорить? — Глеб уже изрядно разозлился.
Этот козел сам спал с его женой. Глеб давно уже должен был погнать его грязной тряпкой, но терпел, не желал обострять. Лучше бы Холодов промолчал!
— Ты же знаешь, когда Лилия настаивает, ей невозможно отказать, — сказал Холодов, изо всех сил стараясь скрыть усмешку.
— Иногда лучше помолчать, — сквозь зубы процедил Глеб.
Но Холодов не унимался.
— Это Вересов подослал ко мне Лилию и сам же снял нас в постели. Он вертит ею как хочет. Теперь вот и тобой.
— Стало быть, это он устроил покушение на самого себя, убил своих людей?
— Но сам-то он жив. Ты уже у него под каблуком.
Глеб крепко задумался. Он не верил Холодову, но и Матвей ему точно не друг, а враг. Он спал с его женой. Лилька влюблена в этого дьявола, продала ему душу и совратила Холодова. Дальше — больше.
— Вот видишь, ты и сам все понял, — поднимаясь со своего места, сказал Холодов.
На Глеба он смотрел с грустной улыбкой человека, обиженного до глубины души.
— Вы куда, Ролан Васильевич?
— Как это куда? Кто-то только что освободил меня от исполнения обязанностей.
— До результатов проверки, — сказал Глеб.
— А кто проверку организовал? — спросил Холодов, открыл шкаф, достал оттуда саквояж из крокодиловой кожи.
— Есть люди.
— Матвей Вересов. Я угадал? — Холодов поставил саквояж на стол, открыл его. — Поверь, он с тобой церемониться не станет. Даже моргнуть не успеешь, как окажешься банкротом. — Он бережно уложил в саквояж часы из дорогого офисного набора, который подарил ему Глеб.
— Банкротом?
— А для чего Вересову нужна наша компания? В лучшем случае для слияния и поглощения. Но это слишком рискованно, ты на это не пойдешь.
— Нет, конечно.
— И договор не подпишешь. Хотя Новокурский комбинат ты ему отдал, — проговорил Холодов и грустно усмехнулся.
— Ну да, было такое дело.
— Лилия на Василису покушалась, Матвей взбесился. Ты уверен в том, что покушение было?
— Матвей мог меня убить.
— Он тебя запугал и сейчас обманывает. Но это уже не мое дело. Хотя… — Холодов вдруг ткнул пальцем в потолок и замер.
