Шумаков мог бы присоединиться к девочкам, но на сегодня был сыт парилкой по горло. Да и Горлач уже шагнул в трапезную. А там холодная водка!
Горлач плотно закрыл за собой дверь и спросил:
— Чего ты такой несчастный, Егорович?
Здоровый он мужик, кряжистый как столетний дуб.
— А вот Марину приласкаю и стану счастливым, — нашел чем ответить Шумаков.
Горлач — главный в городе бандит. Он много чего мог в Новокурске, но сам он зависел от комбината, от денег, которые перепадали ему с барского плеча. Если Шумаков позабавится сегодня с Мариной, то Горлач это проглотит. Не будет он ссориться с боссом из-за какой-то шалавы. Придется ему смириться и встать в стойло.
— Не знаю, — сказал Горлач, нахмурился и вдруг добавил: — Не верю я в счастье в загробном мире.
— Кто-то туда собирается? — Шумаков настороженно глянул на него.
Горлач всерьез считал себя его покровителем, а сегодня был еще и не в настроении, поэтому очень даже запросто мог качнуть права. Придушит своими железными лапищами или ножом пырнет, а потом уже будет разбираться, кто из них босс, а кто шестерка.
— Твои враги, — поигрывая желваками, сказал Горлач.
— Мои враги?
— Ну а кто тебе морду набил?
— Давай не будем! — пробурчал Шумаков и скривился.
Матвей Вересов действительно смог навалять ему. Он не хотел вспоминать об этом.
— Крутой он пацан, этот Верес.
— Да, ты об этом говорил, — сказал Шумаков.
— Ты ведь и сам это прочувствовал, да, когда на бабу его попер?
— При чем здесь это?
— Нельзя на чужую бабу пасть разевать, понял?
— Учить меня будешь?
Горлач какое-то время молчал.
Он продолжал перекатывать желваки, тяжело глядел на собеседника и наконец сказал:
— Вересова я пробил, знаю, кто он такой. Эта твоя проблема уже решается.
— Вот как? — Шумаков озадаченно повел бровью.
Не нравилось ему настроение Горлача. Он видел, что должен быть готов к какому-то подвоху с его стороны.
— Разве с Вересом не нужно разобраться? Как с ним, так и с Улеевой.
— А я тебя просил? — вскинулся Шумаков.
Он, конечно же, должен был вывести Улееву из игры и разобраться с Вересовым, даже настроился на крайние меры, но заказ Горлачу делать не собирался. Генеральный директор думал даже нанять киллеров со стороны.
— Ты ведь жаловался.
— Я не жаловался!
— Но проблему обозначил.
— И поперед батьки в пекло?
— А кто батька? — осведомился Горлач.
— Тебе это так важно?
— Да, важно.
— Поэтому ты и проблему мою решил. В зависимость меня поставил, да?
Горлач ухмыльнулся и плотно сжал губы. На самом деле он усилил эту зависимость и собирался потребовать еще больше на свой бандитский общак.
— Ты ведь сказал, что проблема решается, — заявил Шумаков.
— Она еще не решилась. Но пацаны уже в работе.
— Надо было мне сказать.
— Считай, что это подарок.
— Подарок? В нагрузку?… — спросил Шумаков и едко усмехнулся.
Ему вовсе не хотелось отстегивать Горлачу лишние деньги.
— Что тебе не нравится? — осведомился тот и пристально посмотрел ему в глаза.
— Все не нравится!
— И я не нравлюсь?
— И ты не нравишься!
— Куда ты без меня?
Шумаков задумался. Когда-то они с Горлачом были по-настоящему одной командой. В свое время бандиты очень помогли ему прибрать к рукам комбинат, но с тех пор они паразитировали на его трудовых мозолях. От них не было никакой пользы.
Давно уже пора было избавляться от Горлача и его банды. Но как это сделать? В РУОП обратиться? Но Горлач слишком много знает. Можно со стороны людей нанять, которые зачистят и его, и всю банду. Был у Шумакова один человек в Москве, к нему он и думал обратиться, чтобы решить с Улеевой.
— Чего молчишь? — жестко спросил Горлач.
— Нет, ничего. Нормально все.
— А может, мне отбой дать? — спросил Горлач с коварной усмешкой в уголках губ. — Если не поздно, разумеется.
Шумаков задумался. Не вопрос, Василиса Улеева — кость в горле. Причем крупная, которую не мешало бы раздробить. Если она вдруг умрет, то ее пакет акций всякие люди, заинтересованные в этом, начнут рвать на части. Со временем эти лакомые куски можно будет скупить. Совсем не обязательно давать отбой. А с бандитами он потом разберется.
— Баба она красивая, — продолжал Горлач. — Незамужняя. Женишься на ней, объединишь капиталы.
Шумаков в раздумье качнул головой. Вариант, конечно, интересный, но пойдет ли за него Василиса? Да и жена у него. Он свою Лизу любил, хотя и гулял от нее.
— А что, нормально будет? Женишься на молодой и красивой, а я, так уж и быть, Лизавету твою подберу.
— Ты Лизавету? — Шумаков постарался взять себя в руки.
Ситуация, мягко говоря, не очень. Горлач намеренно шел на обострение, а вокруг лес. База отдыха пустует, милиция сюда сама по себе никогда не заглядывает, а глухой сторож наряд не вызовет, хоть над самым ухом у него стреляй. Может, потому Горлач и пер на рожон. С ним целая свита, три быка, а у Шумакова только водитель, он же телохранитель.
— Мне нравится, — с усмешкой сказал Горлач.
— Лизавета нравится?
— Мы с ней даже попробовали, — выдал Горлач и прижал к своему паху воображаемую голову реально существующей женщины.
— Знаешь, ты еще что-нибудь придумай, а я до ветру. — Шумаков со свистом, сквозь зубы втянул в себя воздух, изображая позыв.
— Марину можешь попробовать. С Лизаветой сравнишь. Мне потом скажешь.
Горлач откровенно издевался над ним, но Шумаков на провокацию не поддавался. Сначала нужно убраться отсюда подальше, а потом уже отвечать на вызов.
Хитро придумал Горлач, ничего не скажешь. Его люди убивают или всего лишь неудачно покушаются на Улееву. Вина падает на Шумакова, но его самого находят мертвым. Все будет подано так, как будто это Вересов отомстил ему. Или его люди — за смерть своего босса. Горлач останется сухим и возьмет под свое крыло Лизу с ее наследством.
Из сауны Шумаков вышел в одной тунике из простыни и торопливо направился к своей машине, которая стояла у гостевого домика. Туда вела дорога, вымощенная камнем, над которой качались на ветру высокие сосны. Их ветки угрожающе скрипели над головой.
Сначала он увидел дом, а затем и человека, который вынырнул из темноты ему навстречу. В одной руке Вагончик держал рацию, в другой — пистолет с глушителем.
