«Сожжение книг и погребение книжников»
Очевидно, для своего времени первый император Цинь Ши Хуан-ди был весьма эффективным правителем. Но, в целом признавая его значительные заслуги, многие в современном Китае относятся к нему негативно. И этому есть объяснение.
В 213 г. до н. э. произошло событие, которое в значительной степени повлияло на отношение к нему всех позднейших поколений. Согласно хронике, на банкете в честь императора один из ученых вместо здравицы подверг критике Ши Хуан-ди за отказ от старых обычаев управления – наделения властью аристократов по родству. «Хотя император и владеет всеми землями в пределах морей, его сыновья и младшие братья остаются простыми людьми. Я не помню, чтобы система, созданная не по образцу древности, могла просуществовать долго», – так закончил свою речь мудрец.
Эта речь вызвала гневную отповедь канцлера Ли Сы, который набросился на ученого с обвинениями и заявил, что «…есть книжники, которые не следуют образцу современности, а изучают прошлое, чтобы критиковать настоящее». По словам канцлера, такая крамола сбивает людей с толку и подстрекает к бунту, что делает власть императора слабее. Вскоре был издан декрет, предписывающий сдать все труды философских школ, имеющие хождение в народе, местным чиновникам для сожжения. А людей, которые обсуждали древние трактаты «Ши цзин» и «Шу цзин», чтобы с их позиций «критиковать современность», следовало казнить. На исполнение указа было дано 30 дней. Чиновники с рвением выполняли распоряжение, при этом, по утверждению «Исторических записок» Сыма Цяня, в 212 г. до н. э. в столице империи 460 ученых были живьем закопаны в землю за нарушение указа.
Так спустя столетие конфуцианцы (а Сыма Цянь был последователем этой философской школы) очернили первого императора Цинь, обвинив его в зверствах.
При этом ряд современных исследователей не считают, что император Цинь был противником учености и конфуцианства. На многих стелах того времени есть изречения, восхваляющие императора за его «мудрость и человечность», что являлись конфуцианскими добродетелями. Кроме того, в самом указе об изъятии и уничтожении книг сделана важная оговорка. Не уничтожались книги по медицине, садоводству и сельскому хозяйству, а также все книги, находившиеся на тот момент в императорской библиотеке – Академии знаний и у дворцовых ученых и чиновников, которые должны были иметь такие тексты для служебной надобности. Сегодня нам доступны и «Ши цзин», и «Шу цзин», и прочие тексты конфуцианских классиков. Так что сложно говорить о том, каковы в действительности были последствия и урон от указа о сожжении книг.
Интересно, что в наше время западным ученым зачастую приходится оправдывать первого императора Цинь. Они нашли в древнекитайских текстах свидетельства, что акция, предпринятая в 213–212 гг. до н. э., не была направлена на уничтожение знания и письменного наследия конфуцианцев. Возможно, она имела целью формирование ортодоксального канона, избавленного от позднейших наслоений и различных интерпретаций, которые могли возникнуть в разных царствах и в разных философских школах. Свидетельством тому может быть факт, что дошедшие до нас тексты фактически не менялись на протяжении последующих 2000 лет. И лишь теперь, по мере того как обнаруживаются «бамбуковые анналы», у ученых появляются подтверждения того, что классические произведения эпохи Чжоу отличались от известных нам версий.
Судя по всему, это первый зафиксированный в китайской истории акт устранения властью идеологической оппозиции, которая могла представлять угрозу для воплощения плана императора по введению нового общественного порядка – созданию универсального и единого государства.
Рассказ «о сожжении книг и погребении ученых» по повелению Ши Хуан-ди хоть и попал в мировую историю как один из ранних актов «библиотечного геноцида» и вандализма, однако он был меньшим актом варварства, чем сожжение всех книг императорской библиотеки Цинь, которое произошло в 206 г. до н. э.
Запрет иметь личные библиотеки оставался в силе и в ранний период следующей династии Хань, он был отменен лишь в 191 г. до н. э. Спустя несколько столетий один из китайских средневековых энциклопедистов Чжэн Цяо написал: «Если со времен Хань сохранилось не более 100–200 древних книг, то причина не в ущербе, нанесенном Цинь. Это ущерб, который нанесли сами же книжники».
Поиски бессмертия и конец империи Цинь
Империя, которая должна была существовать «десять тысяч поколений», продержалась 15 лет. Ши Хуан-ди был одержим идеей собственного бессмертия. В 219 г. до н. э. император впервые взошел на вершину горы Тайшань (в современной провинции Шаньдун). Он провел там тайный ритуал и якобы именно там провозгласил объединение всей империи. Церемония на горе Тайшань позже приобрела официальный статус. Гора стала своеобразным природным алтарем, где император обращался к Небу и Земле. На вершине горы, которая имеет высоту 1545 м и ныне называется «пик Нефритового императора», Ши Хуан-ди совершал ритуал фэн (дословно «запечатывание») – ритуал принесения жертв Небу, а у подножия горы Лянфу (южный отрог массива Тайшань) – ритуал шань («очищение»), который можно считать жертвоприношением Земле в благодарность за урожай.
Однако ряд ученых объясняет появление этого ритуала стремлением обретения императором бессмертия, поскольку провидцы и медиумы при дворе говорили о горе Тайшань как о месте, где можно обрести вечную жизнь. Этот ритуал проводился редко, а значит, изначально не был связан с постоянными ритуальными действиями, имеющими отношение к урожаю. При этом посещение императором горы Тайшань держалось в строжайшем секрете. Суть ритуалов фэн и шань заключалась в актуализации связей между Небом и Землей, с одной стороны, и императором и народом – с другой. Сама гора позже считалась священной горой Востока и входила в систему пяти священных гор, которые были тесно связаны с теорией о «пяти первоэлементах». После Ши Хуан-ди более 70 китайских императоров различных последующих династий совершали торжественные церемонии на вершине горы по случаю каких-либо особо важных событий.
Согласно другой версии, одна из мыслей, внушенных императору последователями школы инь-ян или даосами, заставила его поверить в то, что за «Восточным океаном» есть обитель бессмертных людей, которые обладают тайным знанием. В том же 219 г. до н. э. он снарядил на поиски эликсира бессмертия целую экспедицию, которая должна была исследовать острова Восточного моря. Ученые полагают, что, возможно, уже тогда у древних китайцев имелись какие-то сведения о заморских странах, например о Японских островах. Первая экспедиция якобы исчезла бесследно, вероятно, все ее участники погибли во время кораблекрушения.
Есть данные, что несколько раз такие попытки повторялись. Но иной раз императора обманывали проходимцы, которые рассказывали о том, что доплыть в страну бессмертных, оказывается, непросто. В 210 г. до н. э. ему сказали, что этот остров стерегут огромные рыбы, и Ши Хуан-ди сам вышел в море и из лука убил огромную рыбу, преградившую путь его кораблю. Но, согласно легенде, ему после этого случая стало плохо, и он был вынужден вернуться на материк.
