Они понимали, что одного поколения правителей Цинь не хватило для того, чтобы искоренить местные привязанности и заручиться всеобщим одобрением власти абсолютного самодержца. Следование в фарватере или повторение Цинь могло быть губительным и для новой империи. Они пришли к выводу, что главной ошибкой Цинь было то, что, создав сильное государство для победы над соперниками в период смуты, Цинь, уже став империей, принципиально не изменилась, не была найдена идея, которая объединила бы страну.
В период Воюющих царств мотором войны служило само государство, а максима, определяющая политику и оправдывающая власть, формулировалась так: «Обогащайте государство и наращивайте мощь армии». С исчезновением вассальных государств и родовых имений прежнее обоснование политики государства через военную мощь утратило свою убедительность.
Ведущую роль в этом сыграла реформа конфуцианского учения, предпринятая Дун Чжун-шу (ок. 179–104 гг. до н. э.), которого называют Конфуцием ханьской эпохи. Он исходил из того, что конфуцианство нужно реформировать в процессе восстановления учения после гонений периода империи Цинь. Его главным текстом был «Обильная роса летописи Чуньцю», создавая который он взял за основу древнюю летопись и тексты старых конфуцианских канонов. Он обновил концепцию Неба, под которым теперь подразумевалась Природа, добрая, но властная сила, проявляющаяся через государя, мудрых людей и различные знамения. Он ввел понятие «первоначала», которое содержит энергию – ци и подчиняется Дао. По его мнению, «Дао исходит из Неба», а не «Небо следует Дао», как говорил Лао-цзы. Учитель Дун также стремился объединить теорию инь-ян с теорией пяти элементов, чтобы обосновать устройство мира и политический порядок. Он настаивал на том, что человек есть отражение Неба и является элементом триады Небо – Земля – Человек, находясь в ее середине. Небо (как Дао у даосов) рождает все вещи, Земля вскармливает, а Человек доводит все до совершенства.
Изначальная сущность человека, согласно Дун Чжун-шу, не зло и не добро (о чем спорили столетия назад), а способность к добру. Для вскармливания добра нужно следовать пяти конфуцианским правилам – практиковать гуманность, добродетельность, ритуалы-ли, мудрость и честность. Он связал эти правила с пятью первоэлементами концепции инь-ян и также распространил этот закон на пять видов любви или человеческих взаимоотношений – властелина и подданного, отца и сына, мужа и жены, старших и младших и друзей.
Роль мудрого правителя состоит в культивировании этих отношений и устремлений в человеке, в «нравственном воззрении на народ». Правда, ориентируя людей на добро, Дун Чжун-шу не отрицал и того, что правители могут прибегать как к поощрениям, так и к наказаниям (что соответствует положению школы легистов). Но этим положением он также обосновывал возможность «наказания» для правителя, который ведет себя неправильно. Если гармония между Небом, Человеком и Землей нарушается, то происходят природные катаклизмы – затмения, засухи, наводнения, эпидемии.
Он снова обратился к идее Небесного мандата – Небесного повеления. Однако, соглашаясь с судьбоносным влиянием Небес, он в то же время утверждал, что человек своими действиями может менять «предопределение». В то же время Дун Чжун-шу высказал весьма оригинальное суждение, что на самом деле Небесный мандат от правителей династии Чжоу перешел прямо к Конфуцию. Исходя из этой идеи, он обожествил «учителя Куна», придав ему чудесные черты, из-за чего тот больше стал похож на даосского святого, и фактически поставил его вровень с Небесным владыкой – Шан-ди. В довершение ко всему он предрекал, что династия Хань (если она не будет следовать его учению) падет и на престол взойдет мудрец-конфуцианец. За эти крамольные идеи Дун Чжун-шу даже был брошен в темницу, но избежал казни после вмешательства одного из советников императора У-ди.
Как видно из этой истории, конфуцианцам было нелегко добиваться официального признания их учения правителями, которые были привержены мистическим ритуалам. Однако идеи конфуцианства находили все большее число сторонников среди чиновников. Это объяснялось тем, что возобновилась практика формирования системы обучения чиновников, и эту миссию взяли на себя конфуцианцы. При этом они часто подавали петиции императору и чиновникам, требуя запрета прочих учений «100 школ» как вредных и сеющих смуту.
Со 134 г. до н. э. по приказу императора во всех провинциях из чиновников высшего ранга отбирали наиболее способных для прохождения обучения у книжников, знатоков конфуцианских канонов. Дун Чжун-шу предложил императору создать «Великое училище» (тайсюэ) для подготовки чиновников высшего ранга. Именно здесь зародилась традиция государственного экзамена, проводившегося раз в год. Все сдавшие экзамены могли претендовать на должность хранителя древних традиций, а иногда становились приближенными императора.
С этого времени императорский двор и правительственные учреждения начали наполняться эрудитами – знатоками и толкователями канонических книг. Сначала их были десятки, потом сотни, а впоследствии и тысячи.
Новым идеологическим веяниям должны были соответствовать и взгляды на древнюю историю и даже на календарь. Возникла система, по которой императорское правление было разделено на периоды, отмеченные важными событиями. Особая роль здесь принадлежит членам семьи Сыма – Сыма Таню и его сыну Сыма Цяню. Первый был официальным историографом императора У-ди и заведующим императорской библиотекой с 140 до 110 г. до н. э. Очевидно, именно он начал собирать данные для исторического труда, подобный которому не удавалось создать никому в мире.
Он собирался написать историю китайской цивилизации от самых ее истоков до современного ему времени. Его сын был ему помощником, ведь он уже с десятилетнего возраста умел читать древние тексты. Когда отец умер, Сыма Цянь поклялся завершить начатое им дело. Таким образом была составлена история объемом в 500 тысяч иероглифов, которая вобрала все известные к тому времени исторические знания за период в 3000 лет.
«Ши Цзи» («Исторические записки») Сыма Цяня изначально можно было бы назвать «Записи придворного историографа». Для историков многих поколений они стали образцовым трудом в жанре «анналы и жизнеописания» (цзи чжуань) и свидетельством зрелости китайской исторической науки уже в то время. Наиболее подробно в трактате описаны эпохи Чжаньго, Цинь, Хань (вплоть до правления У-ди), но начальной принято считать легендарную эпоху Желтого-императора – Хуан-ди.
В труде пять разделов: «Основные анналы», «Хронологические таблицы», «Трактаты», «Наследственные дома» и «Жизнеописания». При этом первый и последний разделы можно считать основными, но все они так или иначе связаны между собой. Особая роль в этом труде отводилась Конфуцию, описанию его рода и учения.
Автор пытался уяснить законы взаимоотношений Неба и Человека. Сыма Цянь принимает идею цикличности исторического развития, что сближает его умозаключения с теориями его учителя Дун Чжун-шу о взаимодействии сил инь-ян и «пяти элементов». Дун Чжун-шу, переосмыслив учение Цзоу Яня, писал, что Небо установило три правления: черное, белое и красное, которые соотносятся с тремя нравственными качествами: преданностью, почтительностью и культурой. Каждая династия возникает на основе полученного Небесного мандата и соотносится с одной из трех форм правления. При смене правления династия должна поменять столицу, поменять цвет официальных одежд, эру летоисчисления и т. д.
