С улыбкой берет жену и переплетает пальцы, подтверждая свою позицию.
А вот эльфийка обиженно поджимает губы, ей ответ не нравится.
— А я даже не представляю подобного в Эльфирие! Как возможно? С кем нам вступать в брак, если не с эльфами? С людьми? С гномами? Фи, мерзость.
Смотрю, как каменеет лицо Повелителя. Но хуже всего, что почти все девушки с ней согласны, только самые умные сдерживаются и не кивают согласно, сохраняя свое мнение от глаз потемневшего жениха.
— И чем вам гномы не угодили? — я тоже не могу сдержать рвущееся с языка возмущение. — Они такие же существа как и эльфы. А люди? Все мы одинаковые божьи создания, независимо от расы и происхождения!
Ох, зря я, наверное. Может, у них тут расизм процветает? А я так откровенно.
— Ну уж нет! Ничего подобного! Они примитивные и недалекие! Ни в какое сравнение не идут с нами. Гномы даже не могут справиться с управлением своим государством. Им нужна сильная рука, иначе они и дальше все развалят. Поэтому наши миротворцы и пытаются урегулировать конфликт в Гномьем Царстве!
Что? Миротворцы? Урегулировать? Какой знакомый бред, который я сотни раз слышала у себя на родине! Под видом миротворцев маскировать оккупацию.
— Это каким же образом, позвольте узнать? Убивая невинных детей и женщин? — вспоминаю о своих убитых родителях и едва не погибшей от рук эльфийских воинов маленькой Вьене.
Черт! Зря. Язык мой дурной. Идиотка.
— Стоп! Замолчали! — командует злой Теоллар. — Всем спасибо за интересную беседу, можете отдыхать. Эйджен, Ксенья, вам спасибо за помощь. Увидимся чуть позже и продолжим интересную тему.
Я уже собираюсь по-тихому улизнуть с остальными невестами, когда раздается:
— А вас, Виневьена, я попрошу задержаться.
Глава 19
— А вас, Виневьена, я попрошу задержаться.
Ха! Так и хочется ответить: «слушаюсь, группенфюрер», но веду себя, как Штирлиц, то бишь, молчу и жду объяснений. Или обвинений.
Но Повелитель не торопится. Подходит ближе. Встает почти вплотную справа.
Стараюсь не смотреть на него. С замиранием сердца сцепляю пальцы за спиной.
— Итак, Виневьена, поделитесь со мной, кто вам рассказал эти сказки?
Ох. Как волнительно. Похоже, я действительно сказала нечто запретное. Не так все просто с этой темой, да?
— Какие именно?
Нет уж, пусть объяснит, в каком месте я прокололась. Это может быть что угодно. А мне надо знать на будущее.
— А вы сами не понимаете? — Догадываюсь, но лучше удостовериться, чтоб лишнего не ляпнуть. Качаю головой, и волосы слегка взлетают по сторонам. Теоллар отчего-то напрягается и втягивает носом воздух. Ой. Неужели от меня действительно пахнуло гномами? Фух, вроде нет. — Разумеется, сказки про то, что мы убиваем женщин и детей. Такие бредни в ходу лишь в одном месте — в Царстве Вильдебранта. Это его последователи сами верят в свою ложь и другим ее навязывают. Как и где вы, юная эльфийка, могли услышать подобные вещи?
Ну вот. И что мне отвечать?
— Слышала от слуг, — не могу придумать ничего умнее. — В замке.
— Вы знает, что это преступление — позволять себе подобные высказывания еще и напрямую мне?
Теперь уже я набираю полную грудь воздуха и не дышу. Вот о чем надо было мне рассказывать в первую очередь на уроках! А не танцы танцевать и биологию учить. Как теперь выкручиваться?
— Нет, Ваше Светлейшество, — отвечаю едва слышно.
— Странно. Вы разве не изучали основы законодательства?
Судорожно соображаю, что придумать. О! Точно!
— Нет, мне было не до того. Отец сильно болел, я ухаживала за ним. Да и денег на приезжих преподавателей не хватало.
Правдоподобно? Даже не знаю. Возможно, еще глубже рою себе яму своей ложью.
Вздыхает и отходит, но мне кажется, что его рука почти незаметно пробегает, едва касаясь, по моим волосам. Но это не точно. Лишь неуловимое движение, которой засекаю боковым зрением.
— И часто ваши слуги ведут подобные беседы, фейри? Насколько я понимаю, этим гномы занимаются?
— Конечно не часто! — вскрикиваю протестующе, сейчас еще навешает на меня незаслуженных обвинений.
— Но вам хватает, чтобы запомнить и высказать?
Что бы я не ответила сейчас, все против меня и против настоящей дочери Лианелиуса. Мне совсем не хочется, чтоб Повелитель вдруг отправил туда своих воинов, и те выяснили, что я вовсе не наследница, а самозванка.
— Это было давно, — произношу обреченно, словно признавая вину. — Наш слуга, старый гном… Вильдер очень любил поругать власть. Любую. Сейчас только я начинаю понимать, что он всех правителей одинаково ненавидел. Признаюсь, я часто слушала его монологи и о вас, и о вашем отце, и о Вильдебранте. Он всех обличал, никого не оправдывал. А мне всегда казалось что такой умудренный жизнью старец не может ошибаться. Я верила ему. Зря, да? — Молча случает мои разрозненные оправдания. — Значит, ваши воины никогда не убивали ни женщин, ни детей, ни других гномов?
Вот теперь смотрю ему в глаза. Интересно, с каким выражением будет врать?
Он не отводит взгляда, что удивительно.
— Я не отдавал приказов убивать женщин и детей. Никогда. Чего не могу сказать о гномах мужчинах. Этот военный конфликт начался около двадцати пяти дет назад. На начальном этапе не могло обойтись без жертв. Да и сейчас он окончательно не исчерпан. Мы по-прежнему удерживаем свои войска на юге в качестве миротворцев, вам правильно подсказала фейри Атлантия.
Опять миротворцы! Заладили. Знаем мы их. Говорят одно, а делают другое. Как мне рассказывал дядюшка и преподаватель, сразу после убийства моего деда и родителей эльфы захватили северные земли царства и пытаются время от времени продвинутся южнее, но их останавливает лишь армия гномов.
Правильно, да только сам Повелитель не признает себя оккупантом, зачем? Проще назваться миротворцем и творить свои мерзкие делишки, присваивая чужие земли, под прикрытием. Еще и корону нашу украл, гад.
Так, тихо, Вьена, не распаляйся. Терпи. Ради своих сородичей, и ради успеха миссии.
Зря ты вчера переживала, что он останется без жены, если выберет тебя. Было бы хорошо бы, чтоб выбрал! А потом узнал, что ты гном. Вот была бы знатная месть.
Жаль, не умею я соблазнять. Ничего кроме демонстрации бюста придумать не могу. Но пользоваться подобными методами не стану… если только совсем чуть-чуть…
Поэтому прикусив язык, молчу и лишь делаю наивные большие глаза, словно верю каждому его слову.
А он, похоже, верит всей той чепухе, что я наплела, и явно старается переубедить. Но я не слушаю. Зачем? Красиво говорить все политики умеют. Да так складно порой врут, что начинаешь верить не собственным глазам, а лживым речам.
