Я бросила книгу, осматриваясь по сторонам. Мне срочно нужны семечки!
- Буль-буль-буль! – пускала пузыри скатерть. Как ни прискорбно, но отстирывать ее все-таки придется! А еще бы неплохо чем-нибудь дымоход заделать… Или заставить!
Я стала бегать по комнате, собирая все, что могло пролезть внутрь. Пока что там был какой-то горшок, полотенце, сковорода и вторая подушка.
- Фто ты делаеф! – возмущалась грудным голосом печка, скосив подобие глаз на свой занятый рот.
- А ты рот не открывай. А то змей залетит! – утирала я пот со лба, делая баррикаду из мебели.
Встав посреди комнаты, я отряхнула руки.
- Отлично! – вздохнула я, понимая, что перед тем, как попасть ко мне, Змию придется попасть в Книгу Рекордов Гиннеса, как самой гибкой и пронырливой твари на свете.
- Брррр! – выдала скатерть, когда я подняла ее из воды.
- Семечки, срочно! – потребовала я, рассматривая жирное пятно.
- Скажи мне, труперда, я жирная? – плаксиво спросила скатерть, обмякнув лохматой бахромой. – Только правду! Я все переживу!
- Ну, есть пару жирных пятнышек, - ответила я, требуя свои семечки.
- О, нет! Я все-таки жирная! Теперь понятно, почему он не обратил на меня свое внимание! Я все-таки жирная! – заныла скатерть. – А я бы ему готовила! Укрывала бы его! Вытирала! Да! Вот почему он не ценит?
- Может, не надо так стелиться перед мужиком? А? – спросила я, вздыхая.
- Ну я же скатерть! Я обязана стелиться! – горестно вздохнула скатерть. – Ты, разлучница проклятая!
- Я на него не претендую! – отмахнулась я. – Хочешь – забирай!
- Ага, только он тебя обнимает, а не меня! – ныла скатерть, пока я ее выжимала.
Кое-как расстелив на столе, я стала требовать семечки. Внезапно скатерть схватила меня, заставив сесть на стул.
- Вот раскормлю тебя! – горестно всхлипнула она. – Больше на тебя не посмотрит! Тоже мне, разлучница!
- Да! – согласилась я, урча голодным желудком. – Я только за! Можешь еще пирожков дать на дорожку! Сама хочу посмотреть на то, как Змий будет лететь с выпученными глазами. А я бежать по полю ногами, потому что он от земли меня не оторвет? Ой, а это варенье?! Мммм!
Пока я уплетала за обе щеки, совесть меня слегка пожевала.
- И семечки! – потребовала я, глядя на то, как по столу рассыпаются черные семечки.
Я сгребла их, высвобождаясь от скатерти.
- Семечки есть! – обрадовалась я, сжимая их в руке. А вот как их есть, я не знаю! В книге было написано, что нужно сесть на пороге!
Внезапно в печке что-то загромыхало.
- Не переживай, там еще сковорода! А где конкретно – не скажу, - усмехнулась я, глядя на свои семечки. Ничего –ничего! Сейчас что-нибудь придумаем!
Так, что у нас с семечками ассоциируется? Голуби и гопники.
Я раскорячилась, словно сижу на пороге. Судя по тому, как я уселась, я сижу вовсе не на своем пороге. А на пороге бывшего. С явным желанием ему нагадить под окном.
- Поехали! – вздохнула я, разгрызая первую семечку. «Блох ем!», - повторила я, чтобы не забыть.
Из печи с грохотом вылетела сковорода. Следом за ней полетел горшок, разбиваясь в черепки, а я зажмурилась от яркой вспышки. Я ждала Змия в позе голубя, надеясь, произвести впечатление. Пока что со стороны моя поза напоминала что-то вроде: "Ты с какого района, голуба?".
- Ты что делаешь? – послышался удивленный голос Змия. О! Я на верном пути!
- Как что? Блох ем! – ответила я, показывая семечки. Надеюсь, я все делаю правильно! Ноги уже успели затечь. Следом решила затечь спина. Но я с аппетитом хрустела семечками.
- Вставай, голубь! – рассмеялся Змий. – Давай-давай, голубушка!
- Зови меня голубь Иннокентий! – сплюнула я шелуху, пытаясь разогнуться. Что? А где продолжение про "никогда не видел ..."? Я что-то не понимаю!
- Еще раз! Я блох ем! – проговорила я, показывая семечки. – Блох!
- Может, приляжешь, сердце мое? - спросил Змий, участливым голосом.
Эх! А надо было отжимать мобилу!
- Еще раз! Для слабослышащий и медленно соображающих! Читай по губам: «Я. Ем. Блох!», - повторила я, глядя на Змия и рукой показывая, что жду продолжения. – Ну? И? Что скажешь?
- Приятного аппетита, - заметил он. – Так, на чем мы в пошлый раз остановились?
- Ты хотел сказать в «прошлый»? – уныло спросила я, стряхивая семечки с руки. Не получилось! Но, может, мне удастся его удивить? Может, у него уже иммунитет? Может каждый раз, когда он видит девушку с семечками, понимает, что ему не рады?
- В прошлый пока еще не пошлый раз, - миролюбиво заметил Змий. Он остановил свой взгляд на книжке, спрятанной до половины под одеялом.
Он присел, подложил кулак под щеку и посмотрел на меня глазами лечащего врача. Чего-чего, а такой реакции я не ожидала!
- Блох ем… - выразительно посмотрела я, понимая, что сожгу эту книгу в печи. Согрею, так сказать, душу.
- О, где это видано, что можно блох есть? – спросил Змий.
- А где это видано, мертвому к живой ходить? – выдала я, ожидая грома, молнии и «я устал, я ухожу!».
Змий внезапно бросил на меня испуганный взгляд, обернулся огненным шаром и юркнул в печь.
- Выставила ты меня, сердце мое! – послышался стон из трубы.
Получилось? Неужели? Что-то я не совсем уверена…
- Выставила дураком, - послышался смех. Огненный шар тут же вылетел из печи и обернулся Змием.
Он обнял меня и прижал к себе.
- А как же блох? – спросила я, словно интересуясь Робертом Блохом, известным американским писателем.
- Сердце мое, - сжали меня в объятиях. – Тысячу лет назад это может и сработало бы… Ладно, две тысячи… А теперь представь! У меня что ни неделя, то блохоедка!
То «труперда», то «блохоедка»!
- То детей наряжают в свадебные наряды, дескать, брата на сестре женят, то фокусы показывают, то блох едят! – смеялся Змий. – Поверь, меня уже ничем не удивишь! Я видел, как саблю глотали и белье в печке стирали! Так что вряд ли тебе удастся меня удивить!
