Среди оперенья виднелась белая женская шея и грудь, прикрытая драгоценностями. Черные камни в золотой оправе звенели в воцарившейся тишине. Темные волосы птицы, венчанные золотой короной, рассыпались по ее хрупким плечам. Девичья голова повернулась, словно птичья, внимательно следя за тем, как я пячусь назад. Массивные серьги, украшавшие уши девушки колыхнулись в воздухе.
- Смерть твоя рядом ходит, - произнес красивый и печальный голос.
Голова снова резковато повернулась и застыла. Она не сводила с меня светящегося взгляда. Поверьте, в мрачном лесу, смотрелась она жутко. Особенно вызолоченные когти, которыми она держалась за ветку.
- Ищет тебя, - снова произнесла дева – птица, снова резко повернув голову.
Вот когда она так делает, у меня кровь в жилах стынет!
- Полюбила тебя твоя смерть, - журчаще- мелодично произнесла дева-птица.
- Ты кто? – шепотом произнесла я, не сводя с нее глаз. Мне кажется, она сейчас как броситься на меня.
- Сирин, - прожурчала она, снова резко поворачивая голову и подавая вперед. – Вестница печальной судьбы.
А я чувствовала себя немного "обсирин", видя огромные крылья и острые когти.
- Что-то знакомое, - дрожащим голосом пролепетала я, стараясь держаться от нее на почтительном расстоянии. – Может, не надо меня пугать… Я и так сегодня узнала…
- Посмотри мне в глаза, - послышался все тот же голос. Я на секунду глянула, тут же отведя взгляд. – Пожалели тебя. Да в нечисть обратили.
- То есть, я умерла? – спросила я, чувствуя, что от одной этой мысли мне уже холодно. – И это правда? Это – не шутка и не розыгрыш? Но я чувствую себя живой! И … Прости! У меня в голове не укладывается!
Я спрятала лицо в руках, пытаясь хоть как-то объяснить себе происходящее.
- Ты стала нечистью. Где-то между жизнью и смертью, - Сирин посмотрела на меня очень внимательно.
Я чувствовала, как по телу растекается что-то такое светлое, прекрасное, спокойное. Такое ощущение, словно я вышла из ванной и завернулась в пуховое одеяло.
- Ты могла бы скитаться по тому озеру, бесплотным призраком. Одинокая и несчастная. Куда бы ни шла, все к проклятому озеру возвращалась бы, - голос Сирин стал густым, тягучим, словно карамель. – А потом бы одичала. Озверела бы. От одиночества. И сама бы людей в озеро заманивала, чтобы утопить. В надежде, что не одна будешь… Что кто-то еще станет призраком, как и ты…
- Да но… - хотела поспорить я, не сводя взгляда с птицы. Она уже не просто говорила. Сирин пропевала слова так, убаюкивая мои страхи. – Впрочем, неважно… Хотя…
И тут я дернулась, словно приходя в себя. Не то, чтобы я окончательно пришла в себя. Скорее, просто одна мысль оказалась настолько важной, что заставила меня снова потревожиться. Дремотный туман вокруг снова стал темным лесом. Я мотнула головой, не в силах отвести взгляд от странных, горящих, как самоцветы глаз Сирин.
- Ты сказала, что Смерть ходит рядом? – спросила я, видя мрачноватый сырой лес вокруг.
- Смерть взяла твой след, - пропела Сирин, пока я чувствовала себя, словно во время корпоратива на старой работе. Весь корпоратив мне казалось, что я веду себя целомудренно и скромно. А на утро выяснилось, что был тройничок. Так начальница отдела называла удлинитель, от которого запитывался компьютер, кондиционер и еще восемь компьютеров. В силу возраста она не вкладывала в это слово тот самый смысл, от которого краснеют даже дорвавшиеся до прелестей взрослой жизни студенты.
Я каким-то чудом уронила на него кулер с водой, вызвала короткое замыкание. Тем самым я переплюнула даже Машу, которая решила соблазнить генерального директора танцем, в силу опьянения, перешедшего в брейк-данс на каблуках.
- Смерть взяла мой след? – удивилась я, едва не хихикнув. Почему-то сейчас это начинало казаться забавным. И вовсе не страшным.
Я хотела сказать что-то еще, но мысли превратились в карамель. Меня окутывала песня, от которой сладко сжималось сердце. Это какие –то … как его… или как их… Слово забыла! Представляете?
Внезапно Сирин вспорхнула, звеня украшениями
- Прощай, - послышался голос Сирин. – Я вестница страшной судьбы…И часто являюсь перед тем, как кто-то найдет свой конец! Обернись!
Огромные крылья прошелестели. И ветка опустела, словно и не бывало ее.
Я стояла, пошатываясь, словно только что в одно прекрасное личико употребило половину магазина со спиртным. Соображала я медленно! Такое чувство, словно мысли устроили конкурс улиток. И теперь все зависит, кто быстрее доползет.
- Так! И где мой конец? – задала я вопрос, покачнувшись на ногах. Я отчетливо слышала шорох за спиной. Обернувшись, я увидела, как кто-то затаился в темноте. И внимательно смотрит на меня. Я видела лишь смутный силуэт. И ощущала чей-то пристальный взгляд.
Мне показалось, что мне море по колено. Если море по колено, то остальное вообще чуть ниже пояса. Не трезвые женщины могут все. Но некоторых успевают остановить. Я не чувствовала ни страха, ни леденящего ужаса, холодными пальцами гладящего меня по спине в такие моменты.
- Ааа, вот и мой конец! А не про тебя ли эта фраза: «Отбросить концы!». Может, из сказки какой-то.. Змий отбросил концы. Звучит, - философски протянула я, понимая, что там точно Змий! - Извини, но у меня сейчас голова болит! Понимаешь? Или не понимаешь? Когда у женщины болит голова, это означает, что Амур промахнулся, и попал стрелой не в сердце, а в голову. Так максимум на что я способна, так это притвориться дохлой.
Ответом мне была тишина.
- Слышишь! Ты что обиделся?
Я обнаглела до такой степени, что могла смело сказать невесте, что это не фото медленно сохраняется. Это ее потекший макияж и развалившаяся прическа долго поправляется!
- У меня сегодня критические… ! – продолжила я, пытаясь отсрочить безвременную кончину. – Годы! Да, годы! Ты заходи через пару лет, когда кончатся…Нет, конечно, ты симпатичный, и все такое… Любоваться тобою, да… Ой, а давай любовь у нас с тобой будет платоническая! Ты знаешь, что такое «платоническая» любовь? Нет? Сейчас расскажу!
Я набрала воздуха в грудь и мысленно попросила землю не вертеться так быстро. А то меня что-то куда-то уносит!
- Платонические отношения – от слова «платить» и «ничего». Мужчина платит. А девушка ему ничего! Плато- Нические! – ответила я сама себе, чувствуя, как во мне проснулся философ. Говорят, греческий философ Диоген жил в бочке. Но не уточняли, что вероятно, он сам ее и выпил!
Силуэт не шелохнулся. Я прищурилась, умоляя мишек, которые трутся спинами о земную ось тереться не так быстро. А то меня уже уносят в звенящую снежную даль три белых коня. Ой!
- Ладно! – закатила я глаза, тяжко вздыхая. – Так и быть! Прости за пощечину! Просто руки распускать не надо! А то еще чуть –чуть и… Ну ты же сам понимаешь, что это были чары! Ой! Ой-е-ей!
