Я подняла глаза и увидела, что не ошиблась. И на том берегу действительно кто-то есть. Вот если бы не туман, то я бы разглядела! Очень надеюсь, что этот кто-нибудь сможет мне помочь выбраться отсюда! Я с надеждой высматривала какого-нибудь грибника или семейку отдыхающих.
Некто, окутанный туманом, подошел к воде и присел, шаря рукой по венкам.
- Это что за зеленая лепешка? – послышался удивленный голос. Я увидела творение своей совести, извлеченное из общей кучки. – Жуть-то какая!
В тишине я слышала, как с моего венка капает вода. Его держали на вытянутой руке, словно дохлую крысу.
А говорили, что шансов нет! А говорили, что никто не позарится! Есть же ценители скромного минимализма! Или…
Я закусила губу, видя как туман постепенно рассеивается.
… ценитель…
Я нервно сглотнула, видя алые одежды, сверкающие драгоценностями и лихие золотые кудри. Красивое бледное и тонкое лицо, искривилось в гримасе отвращения.
Опять он!!! Змий! Что он здесь делает?!
Мой венок отряхнули, рассматривая со всех сторон. Венок, конечно, лопух! Неприятности при нем! При нем!
Так, дорогие неприятности! Вы бы хоть за проезд передавали. А то попа у меня не казенная! Скоро с вас арендную плату брать буду! А пока потеснитесь! У нас пополнение!
- Это что еще за…? - поинтересовался Змий, не замечая меня. Он был увлечен жутким венком, который рассыпался в его руках и обрушился в воду.
- Судьба твоя! – крикнула я, вспоминая название растения.
- Не понял? – поднял красивые густые темные брови Змий.
- Лох – это судьба! – крикнула я. – Лох и лопух!
- Так это твой венок, Марья – Искусница! Я же сказал, что я – твоя судьба! – внезапно обрадовался красавец, беря венок в руки. – А от судьбы не уйдешь, не убежишь!
Он склонился над водой и стал что-то шептать, водя рукой по водной глади.
- Не любя, полюбишь, не хваля, похвалишь! Света белого за мной видеть не будешь! – шептал он, не сводя с меня глаз змеиных. А под его рукой пламя по воде скользить стало. – Сожгу сердце твое, растоплю. Чтобы сама ко мне пришла, чтобы сердце свое принесла. Держи, Змий, сердце мое ретивое…
Не знаю, что он делает, но мне это не нравится! Я стала отчаянно плыть к воронке, захлебываясь водой. Алый огонь растекался по воде и обступал меня со всех сторон. Я поднажала и нырнула в воронку.
Стоило мне бултыхнуться в нее, как я почувствовала облегчение. Меня выбросило в какой-то луже, посреди леса. Так? Змеи здесь водятся? А Змии? Вроде бы нет!
- Сердце принесла, ага! Щас! – выжала я свою рубаху. – А почему не почку?!
- Кукареку! – надрывно закукарекал невидимый петух в темном и мрачном лесу.
На сумрачной поляне стояла на двух пнях старая изба. Ни окон, ни дверей в ней видно не было.
Девицы столпились перед избушкой.
- Кто последний в очереди в туалет? – спросила я, в последний раз видя что-то похожее на даче. – Мне срочно надо!
- Избушка - избушка, повернись к нам передом, а к лесу задом! – произнесли девицы хором, не обращая на меня никакого внимания. На избушку наполз туман, а она заскрипела.
- Так, погодите! Если это то, о чем я подумала…. А где куриные субпродукты? Где огромные куриные лапы? – спросила я, ожидая увидеть нечто иное.
Я пожала плечами и пошла вслед за остальными. Лес вокруг был мрачным и темным. Вокруг избушки валялись старые черепа и кости. Их прикрывал серенький зловещий туман.
- Угу! – кричал кто-то в лесу, пока с избушки сыпалась труха. – Угу!
- Может не надо? – поежилась я, глядя на избу, а потом на лес.
Мне показалось, или среди деревьев мелькнул огонь? И жуткое «угу!» тут же затихло.
Чем ближе мы подходили, тем страшнее и больше выглядела изба. Это издали она казалась деревенским туалетом или баней. А вблизи навевала мысли о чем-то не очень сказочном. По коже опять пробежали мурашки. Этот сон почему-то не заканчивается.
– Эх! Гулять, так гулять! Неприятностей мне на всю попу, пожалуйста! – поспешила я забраться в избу.
- Проходите! – послышался скрипучий старушечий голос. А мы очутились в пыльной избе.
- Чую духом «ой, чую «я забыла про домашнее задание!» пахнет! – подозрительно принюхалась старуха.
Да, это от меня!
Перед нами сидела на лежанке очень колоритная старуха. И только сейчас я заметила, что одна нога у нее была костяной! Ни кожи, ни жил, ни мяса… Просто кость, торчащая из под юбки. Зато вторая вполне себе обычная. На голове у старухи был старый платок. В избушке пахло травами, пылью и свежей порцией впечатлений для моей девственной психики.
Дерево от времени уже посерело, а кое-где рассохлось. Сухой мох торчал между бревнами.
- Это у вас первое занятие? Дайте-ка хоть на вас погляжу, что ли! – прищурилась старуха, осматривая нас. – Все здесь девицы красные? Молодцев синих нет? Правильно говорят, чем синее молодец, тем краснее девица! Ну что, присаживайтесь! В ногах правды нет…
- Что? – переглянулись мы.
- Правду там не потеряли? Газету «Правда» не видели? А то я ее постелила, чтобы не топталися! – проворчала старуха. – Итак, мои касатики! Меня зовут Ягиня. Если назовете меня бабой Ягой, я вас съем! А теперь быстренько переоделись!
На пеньках, которые исполняли обязанности стульев, лежали лохмотья и платки. Я стащила с себя мокрую рубаху и скинула венок, натягивая сухую одежду с огромными дырами. Платок я кое-как завязала на голове.
- Сейчас вы – Ягини, - проскрипела старуха. – Древние колдуньи, которые способны открывать границу между явью и навью! Будет ваша избушка в лесу стоять. И кто на нее набредет, тот может к вам и обратиться. А ваша задача обыскать его, чтобы не пронес ничего запрещенного. И пропустить. Или выпустить, ежели кому надобно. Невежливых разрешаю съесть! Косточки обглодать и под избу кинуть! Боремся за культуру поведения!
Так бы и сказали, что таможня дает добро!
- Если гость к вам придет, надобно сначала в баньке выпарить и обыскать. Запах живых отбить, чтобы войти мог в Царство Кощеево. Да чтобы не сожрали его по пути! - продолжила Ягиня. – Схема мытья добрых молодцев прилагается! Кто не видал, пусть посмотрит!
