В течение первых девятнадцати лет XVTII века на воде не было противостояния азиатов и европейцев в масштабах, сравнимых с двумя предыдущими столетиями. И дело вовсе не в том, что былой антагонизм исчез. Просто бывшие победители не имели возможности развить свой успех, не оказавшись на грани катастрофы. Ни португальцы, ни голландцы больше не могли вести завоевательные войны против местных государств. Но с другой стороны, они были не настолько слабыми, чтобы не защитить свои владения против морских атак местных противников – малайцев и арабов. Не желая больше испытывать судьбу и не видя возможности отнять у португальцев другие прибрежные территории после захвата Момбасы, сейиды Маската успокоились и занялись использованием уже захваченных территорий к своей наибольшей выгоде. То же самое получилось с могольским императором, чьи споры с Британской компанией в этот период не раз приводили к интернированию их штата в Сурате. Однако, не сумев захватить Бомбей, император-могол понял, что эта островная штаб-квартира относится к другой стратегической категории. И белые люди, и азиаты строили планы, но не предпринимали активных действий.
Таким образом, отсутствие серьезных потрясений на этом этапе истории Индийского океана связано, с одной стороны, с состоянием дел на Западе, а с другой – со сбалансированностью морских сил на Востоке. Турбулентная энергия, вызывавшая подъем бесконечных конфликтов в азиатских водах в XVI и XVII веках, у нападавших генерировалась сознанием своего превосходства на море. А превосходство было приобретено благодаря высокой степени развития торговли. Когда торговля Португалии и Голландии пришла в упадок, их флоты тоже существенно уменьшились. И хотя аналогичное состояние процветания в других руках породило в том же районе другую серию войн, только несколько позже, сначала имел место полувековой период торговой стагнации. В этот период снижения производства и приостановления общения Востока и Запада только флаг Британии развевался над постоянно растущим тоннажем. Но даже здесь рост был медленным и непостоянным. Но движение к непревзойденному превосходству, которое, в конце концов, будет достигнуто, тем не менее шло. Благодаря решающим военно-морским победам (здесь автор, как уже было сказано, сильно преувеличивает. – Ред.) XVII века опытные британские моряки сделали моря во всем мире безопаснее для британской торговли. А британские купцы и их агенты на берегах Индийского океана теперь делали все от них зависящее, чтобы обеспечить безопасность их вложений на Востоке. К началу второй четверти XVIII века цвета Британской компании стали единственным европейским символом силы и процветания во многих восточных регионах. Но тогда они еще никому не угрожали, поскольку агенты компании тщательно соблюдали условия договора с Голландией и Португалией. Они старались ни с кем не ссориться и применяли оружие только для обороны от нападения местных противников. Таким образом, единственные европейцы, имевшие силы и возможности для того, чтобы спровоцировать беспорядки на Индийском океане, в те времена старательно избегали конфликтов, если, конечно, речь не шла о самозащите.
К концу XVII века позиции старой Британской компании были подорваны покушением на ее монополию со стороны других коммерческих организаций. В 1708 году она объединилась со своими противниками, и приток свежего капитала позволил ей сохранить платежеспособность. После своего образования (в период правления Елизаветы) первоначальный синдикат несколько раз перестраивался. Незадолго до начала XVIII века чисто коммерческие традиции его ранней истории уступили место новым амбициям, в соответствии с которыми совет директоров компании, по примеру голландцев, теперь сделал приобретение и суверенное управление участками азиатской территории признанной частью своей политики и источником доходов. Район под властью англичан зачастую был не больше обычного английского прихода, но это был зародыш будущей империи континентальных (французских) масштабов, морские границы которой защищал военно-морской флот ее создателей. Несомненно, наступил день, когда Мадрас, один из главных ее портов, должен был заплатить выкуп французскому флоту, но он был спасен от последующей французской оккупации условиями мирного договора, вырванными у Франции британскими победами на море.
На этой стадии европейских взаимоотношений с Востоком, когда новая политика Британской компании добавила территориальные владения к другим направлениям бизнеса, уменьшающиеся дивиденды конкурирующей с англичанами Голландской компании привели к сокращению ее земельных владений. После третьей войны с Англией (1672–1674 гг., когда голландский флот де Рейтера (Рюйтера) в августе 1673 г. разгромил соединенный англо-французский флот при Текселе. – Ред.) ее пайщики не смогли собрать требуемый капитал для возмещения потерь флота. Из-за нехватки тоннажа их доходы от продаж восточных товаров в Европе упали, и они больше не могли себе позволить непроизводительных расходов. Довольно скоро колониальные налоги и сборы стали единственным источником дохода, и колонии, не дающие ни средств, ни годных к продаже товаров, пришлось оставить. Финансовые соображения привели к оставлению голландцами Маврикия, хотя французы, впоследствии оккупировавшие его по стратегическим причинам, доказали, что при достаточных расходах на развитие остров дает отличный доход. Пока его история была бедна событиями. Необитаемый каменистый остров, где не было ничего, кроме гор и леса, а значит, не росло специй, он не показался интересным португальцам, и к тому же располагался слишком далеко к востоку от привычных для них морских путей. И они оставили его без внимания. Но когда спустя сто лет на сцене появились голландцы и обосновались на Малайском архипелаге, остров стал удобной базой для голландских судов, совершавших длинный океанский переход между мысом Доброй Надежды и Малаккским или Зондским проливами. С самого начала своего продвижения на восток голландцы располагали там склады продовольствия и пресной воды, и на протяжении всего XVII века остров вполне соответствовал своему назначению, хотя оставался необитаемым и нерасчищенным. Там была освобождена площадка для складов и навесов, а в южной части располагалась удобная естественная гавань. Однако с уменьшением числа голландских судов, совершавших рейсы в Индийском океане, значение всех портов захода тоже уменьшалось. А с увеличением размеров парусных судов, благодаря развитию науки кораблестроения, они стали более пригодными для прямых переходов, и необходимости в наличии базы на полпути больше не было. В 1710 году Голландская компания приняла решение об оставлении Маврикия.
Эти события происходили на юге Индийского океана. А в северной его части сложилась ситуация, которая, казалось, обещала возможность, по крайней мере частично, возвращения былого процветания Португалии. После семидесяти лет полного застоя португальские прибрежные перевозки начали потихоньку возрождаться – сказалось избавление от активной враждебности голландцев. Грузы перевозились на судах с местными командами, и их объемы никоим образом не являлись значительными, но это оживило давно опустевшие гавани Гоа, Дамана и Диу и в течение нескольких лет не вызывало противодействия конкурентов.
Независимо от роста или уменьшения важности, собственность любого государства, европейского или азиатского, ведущего морскую торговлю, в этот период политического мира в той или иной степени страдала от нападений общего противника, официально никому не объявлявшего войну. Отсутствие сильного правления в Индийском океане из-за последовательного упадка сначала Португалии, а потом Голландии привлекло внимание преступных элементов морского сообщества. За шестьдесят лет океан буквально наводнили пираты самых разных национальностей. Европейские и американские морские грабители совершали долгие и опасные путешествия, чтобы наполнить свои сундуки богатствами, захваченными на других кораблях, европейских или азиатских, к востоку от мыса Доброй Надежды. В некоторых местах, где важные морские пути пролегали вдоль берега, большие группы азиатского прибрежного населения приобретали аналогичные привычки, и значительные участки береговой территории становились чрезвычайно опасными для прохода судов. Поскольку западные пираты прибывали на крупных океанских судах, они могли обследовать обширные морские районы, но испытывали неудобства из-за отсутствия баз для своего флота, а также из-за тропических эпидемий. Вообще-то говоря, они испытывали те же трудности, что и любые вооруженные силы, крупные или мелкие, отделенные большими расстояниями от источников пополнения живой силой и техникой, и поэтому карьера каждой отдельной банды была недолгой. Но когда пиратские корабли терпели бедствие или возвращались в Атлантику, их место сразу занимали другие. С другой стороны, азиатские пираты – за исключением некоторых арабов – действовали флотилиями мелких судов, непригодных для плавания в открытом море. Эти поджидали жертву только в морских районах, прилегающих к их участку побережья, и были неопасны в открытом море. Но, поскольку они были местными жителями, их было очень много, они могли в любой момент воспользоваться услугами базы и были сравнительно невосприимчивы к местным инфекциям.
