Но прежде, чем одной из сторон удалось добиться серьезных преимуществ, обе оказались под угрозой совершенно иного рода. Сражение началось у северного берега Цейлона, и в процессе боя оба флота снесло так близко к отмелям, что это грозило большими неприятностями. До наступления темноты флоты разошлись и бросили якоря за пределами дальности выстрела корабельных пушек, но в пределах видимости друг друга, где в течение нескольких дней устраняли повреждения. Британские корабли лишились многих мачт, а французы понесли большие потери в живой силе. Но, по сути, оба флота были в неудовлетворительном состоянии и могли считать, что им повезло, потому что до сезона тропических циклонов было еще далеко.
Корабли Сюффрена в общем пострадали меньше, и его флот был приведен в относительный порядок первым. Но к большому удивлению Хьюза, французы сразу же не устремились в бой. Этот факт Сюффрен объяснил в своих записях. На его кораблях подошли к концу боеприпасы, и, кроме того, дважды доказанная неэффективность его капитанов внушала ему такие серьезные опасения, что даже столь бесстрашный лидер не рискнул снова ввязываться в бой. Теперь он отдавал себе отчет в том, что победа над Хьюзом – задача длительная и трудновыполнимая, хотя, наверное, вряд ли предполагал, что последует еще три генеральных сражения, в двух из которых французы будут на волосок от поражения. Сюффрену было необходимо пополнить боеприпасы, и, когда конвой транспортов с пополнением для армии и снабжением для флота вышел из Маврикия, он отправился на юг, чтобы встретить его в голландской гавани Галле, оставив Хьюза на время в покое. В процессе этого рандеву французский флот пополнил запасы и затем проводил транспорты с войсками к индийскому побережью, по пути не встретив Хьюза. Британский адмирал, обнаружив, что французы не рвутся в бой, ушел в Тринкомали, чтобы высадить подкрепление для гарнизона и продолжить в защищенном порту ремонтные работы. Последнее заняло несколько недель, но, когда корабли были готовы к плаванию, они сразу вышли в море, чтобы не допустить продолжения контактов французов с Хайдер-Али. Встретив французский флот возле Куддалура, англичане 6 июля навязали ему третий бой. У англичан присутствовали все одиннадцать линейных кораблей, а из двенадцати французских один был выведен из строя неумелым судовождением во время шквалистого ветра. Поэтому впервые флоты были численно равны. Это был первый и единственный раз, когда атаковали англичане.
Вначале все указывало на успех британцев. Хьюз не был блестящим тактиком, но преданности и мастерству его офицеров не было равных, поэтому его корабли пошли в бой умело поддерживаемой линией, совершенно не похожей на строй французов. Довольно быстро начало сказываться преимущество британцев в артиллерии. Однако похоже, судьбой было решено, чтобы в этой серии сражений решающие результаты не были достигнуты из-за вмешательства внешних факторов. На этот раз погодные условия лишили британцев законной победы – ведь потери французов в живой силе были почти втрое выше! В тот день дули легкие переменные ветра, а когда бой был в самом разгаре и британцы уверенно двигались к победе, неожиданно налетевший бриз разъединил сошедшиеся в битве линии, погнав противоположными галсами. Когда корабли разошлись за пределы эффективного радиуса действия орудий, ветер прекратился так же внезапно, как налетел. Возобновить бой до наступления темноты было уже невозможно. Среди потерь Хьюза был второй капитан флагманского корабля, который был убит, когда стоял рядом с ним. Первый капитан погиб в первом сражении.
Ночью ветер поднялся снова, и оба флота направились к берегу, чтобы выгрузить раненых и пополнить запасы боеприпасов. Хьюз пошел к Мадрасу, а Сюффрен – к Куддалуру, который он использовал в качестве военной базы после захвата его у англичан. Здесь он услышал о предстоящем в ближайшее время подходе на Цейлон еще одного конвоя транспортов. Поскольку поведение Хьюза предполагало, что он намерен возобновить атаку, тем более теперь, когда флоты численно равны, Сюффрен счел своей главной задачей первым делом сопроводить конвой, когда он войдет в зону боевых действий. Направившись от Куддалура на юг, он встретил конвой у берега Цейлона, и два линейных корабля, служивших эскортом во время океанского перехода, присоединились к его эскадре. Английский флот тоже двинулся к Цейлону – Хьюз беспокоился о Тринкомали. Но на этот раз он не так спешил, убежденный, что усиленный гарнизон сможет защитить крепость. Поэтому он получил смертельный удар, обнаружив, что опоздал. Тринкомали уже был в руках Сюффрена, что существенно укрепило позиции французов и изменило общую ситуацию в Индии в их пользу.
Встретив конвой, Сюффрен подошел к Тринкомали, имея уже четырнадцать линейных кораблей и несколько транспортов с войсками, которые оставил при себе для специальных целей. Хьюза поблизости не было. Получив такую исключительную возможность захватить ценный приз, который он всегда планировал рано или поздно получить, Сюффрен начал атаку с суши и моря, и город был вынужден сдаться. Теперь Хьюз потерпел неудачу во всем, за исключением одного – он спас свой флот от уничтожения. Французская армия высадилась в Индии и исправно снабжалась. Французский флот захватил единственную первоклассную естественную базу вблизи театра военных действий.
Несмотря на все неудачи противника, французский командир не терял бдительности. Британский флот продолжал оставаться потенциальной угрозой для транспортов и выгрузки войск. Его тревога постепенно возрастала. Он опасался, что Хьюз в любой момент может получить сильное подкрепление. А значит, нанести ему поражение следовало до этого. Опасения французского адмирала были небезосновательными. Шесть британских линейных кораблей уже направлялись на Восток. Кроме того, было известно, что в ближайшее время в Индию будут отправлены дополнительные транспорты с войсками, которые будет очень трудно выгрузить на берег, учитывая активное противодействие на море. Поэтому, когда британский флот снова подошел к Тринкомали 3 сентября, четырнадцать французских кораблей сразу вышли в море, чтобы атаковать. Хьюз прибег к прежней тактике своего противника, то есть постарался отвести противника как можно дальше от береговых баз, прежде чем атаковать. При этом он продемонстрировал воистину непревзойденное искусство судовождения, которым восхитился даже Сюффрен. Держа свои корабли вместе, Хьюз целый день двигался зигзагом в подветренную сторону, что могли выполнить только очень опытные моряки. Он часто менял курс, тем самым рассеяв своих преследователей по очень большой площади. Затем корабли развернулись и оказались прямо перед ведущей группой французского флота, среди которых был и флагман. Торопясь начать боевые действия при свете дня, Сюффрен устремился в атаку, не ожидая подхода остального флота, но его корабли шли не линией, а беспорядочной толпой, и, будь Хьюз Нельсоном, он бы в этих обстоятельствах одержал блестящую победу. Но Хьюз не был блестящим командиром и удовлетворился тем, что вышел из боя и ночью ушел в Мадрас, оставив французские корабли без мачт посреди океана, когда со дня на день должен был начаться сезон тропических циклонов. Четвертое сражение было самым неудачным для французов. Сюффрену потребовалась неделя, чтобы вернуться в Тринкомали с покалеченными кораблями, и, донельзя взбешенный и разочарованный, он, наконец, убрал с должностей капитанов, неспособных управлять кораблями.
