— Это было глупо, — возразила я, выглянув в коридор и закрывая дверь, чтобы уединиться. — Со временем, растраченным на Роберта, и отказом от Люка, мои оплачиваемые часы в этом месяце будут жалкими. Ах, да, один из моих клиентов умер, поэтому у меня остались Лила Грант и горстка непостоянных пациентов.
— В этом городе полно сумасшедших, — осторожно сказала она. — Кроме того, тебя показывали по телевизору. Ты теперь местная знаменитость. Это привлечет к тебе чокнутых.
— О, отлично, — я открыла холодильник и наклонилась, оглядывая содержимое. — Как раз то, что мне нужно, — не считая кофе во время консультации с Люком, я ничего не ела, и желудок недовольно заурчал при виде почти пустых полок. Пополнять запасы в комнате отдыха было обязанностью Джейкоба, и я отметила про себя подтолкнуть его напоминанием.
— Эй, если с деньгами туго, я всегда могу направить тебе парочку моих сексуальных садистов, — предложила она. — Технически, их можно классифицировать склонными к насилию.
— Знаешь, я думаю, обойдусь, — я присела и оглядела собрание пластиковых контейнеров. — Как давно здесь эти спагетти?
— Их еще можно есть, — заверила Беверли, выудив пульт из корзинки в центре стола. — Им два дня максимум. Там где-то должна быть написана дата, — она включила древний телевизор, стоявший на стойке, и переключилась на зернистое изображение новостного канала. — Слышала что-то от твоего сексуального адвоката?
— Полная тишина, — я сорвала крышку с остатков спагетти и отправила их в микроволновку. — Если из лифта появятся полицейские, покажи им сиськи, чтобы я успела выскользнуть через задний вход.
— Не хочу тебя расстраивать, королева драмы, но они не могут арестовать тебя за то, что не сообщила о чьих-то эмоциональных размышлениях.
— Эм, да, могут, — я прищурилась на нее. — Эмоциональные размышления называются планированием.
— Вот бы у нас был адвокат, которого можно спросить, — произнесла она, вставая. Она потянулась, а затем вздохнула. — Честно, я не могу определиться, поступил он как джентельмен или козел, вывалив на тебя обвинения после соития.
Я обдумала варианты:
— И то, и другое, — однозначно. Мне совершенно не нужно было напоминание об ощущениях после хорошего секса и близости. Прижимаясь к нему прошлой ночью, я достаточно долгий период времени думала, что между нами что-то есть. Что-то, имевшее будущее.
Глупо с моей стороны. Я так не глупила с десятого класса, когда поверила Мику Джентри, что занятие сексом доказывало нашу влюбленность.
— Как думаешь, что он сделает?
— Понятия не имею, — признала я. — Я в замешательстве. Зачем вообще меня нанимать? Почему просто прямо не спросить меня еще тогда, когда он прочел файл Джона?
— Может, ты ему понравилась, — предположила Беверли, открыв кран, чтобы сполоснуть руки. — То есть, понравилась.
— Напомни, сколько тебе лет? — поморщилась я.
Она закрыла воду и оторвала кусок бумажного полотенца от рулона.
— Ладно, я знаю, ты пытаешься не думать о деле, но я с тобой не разговаривала с тех пор, как разошлись новости о лживой истории побега. Поэтому я просто скажу: очень странно, что убийца отпустил этого парня, — она вытерла руки и скомкала полотенце. — Почему?
— Не знаю, — признала я. — Скотт был единственной жертвой из школы Беверли. Если убийца — это Рэндалл Томпсон, и он собирался кого-то отпустить, ему не было смысла освобождать жертву, способную его опознать. Рэндалл не гений, но и не дурак. Чем больше я узнаю, тем больше уверена, что он не Кровавое Сердце. И есть шанс, что Скотт Харден совсем не жертва Кровавого Сердца.
— Ты все это записываешь? — спросила Беверли. — Это может быть подходящий для тебя момент заполучить контракт на написание книги. Как потрясно было бы, если Скотт Харден оказался бы не жертвой Кровавого Сердца? Серьезно, — она прислонилась к стойке и скрестила руки на груди.
— Просто потрясно, — сказала я с каменным лицом, открывая микроволновку и пробуя пальцем температуру еды.
Мне нужен отпуск, решила я. Где-нибудь подальше от загруженных дорог Лос-Анджелеса, смога, клиентов, способных перерезать мне горло, если я пропущу консультацию. Где-нибудь, куда можно уехать на целую неделю и не думать о Кровавом Сердце, Роберте Кевине или мертвых женах ужасных клиентов. Может, Гавайи. Или Коста-Рика. А хотя к черту жару. Аляска. Я всегда хотела увидеть кита.
Я повернулась спросить у Беверли, была ли она на Аляске, но замерла, увидев, что ее взгляд прикован к телевизору.
— Ты это видишь? — прошипела она, потянувшись и ткнув пальцем в кнопку прибавления громкости.
Я оставила микроволновку открытой и подошла к ней, вглядываясь в размытый новостной заголовок.
СЕКС-ТЮРЬМА НА ЧЕРДАКЕ — ЗАМЕШАН ЛИ КРОВАВОЕ СЕРДЦЕ?
Вид сверху увеличился, показывая отгороженную улицу и дюжину полицейских, сновавших у белого каменного дома. Ведущий заговорил, и мне пришлось схватиться за руку Беверли, чтобы устоять.
— …найдено шесть мизинцев, и наши источники подтверждают, что это действительно логово самого известного убийцы Лос-Анджелеса за последнее десятилетие…
Вот как теперь не думать о смерти? Рэндалл Томпсон правда был невиновен, а имена, отображенные под лицом ведущего, были до боли знакомыми.
Джон и Брук Эбботт.
Глава 38
Я пронеслась по Ла-Сьенега в сторону дома, срезав путь сзади своего района. Я припарковалась и дважды промахнулась ключом по замку, руки тряслись, когда я наконец-то вставила его куда надо и повернула. Клем мяукнула мне с подоконника, но я не обратила на нее внимания, уронив сумку с ключами на стойку и практически опрометью бросившись в кабинет. Включив свет, я села за стол и положила дело Джонна Эбботта в центр. Прошла всего неделя с момента, как я открывала ее, неделя с тех пор, как я прошерстила раздел, который видел Роберт, боясь того, что он прочел.
Теперь у меня была совершенно другая причина открыть папку. Я потянулась, пальцы задрожали над картонной обложкой, и остановилась. Открыв ящик, я пролистала вкладки и нашла второй необходимый файл. Я достала его и положила рядом с делом Джона.
КРОВАВОЕ СЕРДЦЕ: ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ И АНАЛИЗ
ДОКТОР МЕДИЦИНСКИХ НАУК ГВЕН МУР
Я не знала, с чего начать. Тщательный пересмотр файла займет у меня день, но позволит мне заглянуть глубже. Психологический портрет мог быть ошибочным. Все-таки его писала я, а если последние двенадцать часов что-то и доказали, так это то, что доктор Гвен Мур ужасно разбиралась в людях. И все же в тот момент мне нужно было упорядочить мысли и действительно рассмотреть этот вариант. Я глубоко вдохнула и открыла психологический портрет. Взяв золотую ручку «Кросс» и чистый блокнот из ящика, я написала вверху страницы:
