* Le bourreau (франц.) – палач.
** Кадерле кеше (татарск.) – драгоценный человек.
*** Рэхмэт (татарск.) – спасибо.
Глава 9
Остаток дня прошёл благополучно – казаки уехали к себе на хутор, люди разошлись – и служивые смогли покойно отдохнуть в доме старосты. Хозяйка затопила баню да выдала бочонок кваса, и все, кроме несчастливого Демида, попарились вволю.
Ночью в небе снова мелькали неведомые тени. Точнее, для служивых вполне ведомые, но снять их оттуда не было никакой возможности – темно.
А ещё был волчий вой. Сначала со стороны дороги донеслось одинокое долгое завывание, чуть позже на него откликнулись с противоположной стороны, а затем волчьи песни стали слышны отовсюду. Они звучали не хором и нечасто, но были настолько необычны и противоестественны, что вызывали безотчётный страх даже у бывалого Николая. Так что толком выспаться никому не удалось, и поутру все вставали тяжело.
– Доброе утро, други! – проснулся первым Демид. – Кто хочет проводить меня до ветру?
Фёдор сделал вид, что не слышит.
– Пошли, провожу, – ответил Николай со своей лавки.
Но первым подскочил Олег и жестом показал, что он отведёт. С его помощью Демид поднялся и прихватил с собой заряженный пистолет, который снарядил ещё с ночи.
Вспомнив вчерашнее утро, Николай тоже решил, что вот так – со спущенными портками – их больше застать не должны и перед тем как выйти на двор – оделся и вооружился.
Но утро, такое же свежее и приветливое, как и вчера, сегодня не преподнесло никаких сюрпризов.
– Что, гостюшки, как почивалось? – спросил Антип за завтраком.
– Спать – не на марше шагать, благодарствуем, – ответил Николай.
– А всё ж таки тревожен сон ваш был, я же видел, – не согласился староста. – А мы так недосыпаем уже месяц с лишком!
– Да-а…
– Что – да? Вы скажите, что делать намерены. Как вызволять нас будете?
– Надо подумать сперва, – уклонился Николай.
– Думать – думайте, конечно, а я вам так скажу: люди ждать долго не будут, – проворчал хозяин, вставая.
Староста вышел, а служивые переглянулись.
– А ведь верно, – сказал Фёдор, – вот задержится его благородие, так не угадаешь, как повернётся.
– Да как повернётся-то? Мы ж герои местные, кто нам поперёк скажет? – удивился Демид.
– Сказать смогут, ещё как смогут, ежели местная чертовщина и дальше продолжаться будет. Ведь на кого собак повесят, ежели что? Раньше не на кого было, а теперь, вот вам, пожалуйте, трое на лопате, – возразил Фёдор.
– Хм…
– Да, у здешних нет почтения к мундиру, да и сидеть без дела нам нельзя, – включился Николай. – А куда кидаться? Приказов-то господин капитан не оставил.
– Ты, стало быть, вместо него команду принять должен, – предложил Фёдор. – Ты старший по званию, ты полудницу на свет вызвал, тебе и карты в руки.
– Верно! – поддержал его Демид. – Федька, давай пока в картишки перекинемся?
И оба занялись подготовкой к игре, будто и обсуждать уже нечего. Вот ведь соратнички – свалили всё на одного и в ус не дуют.
Николай вышел во двор, присел на пень для колки дров и достал кисет. Нет ничего лучше для раздумий, чем неспешно приготовлять трубку. Пока отмеришь долю табака, пока набьёшь, да ещё высечешь искру, раскуришь, глядь – уже и мысль какая-никакая промелькнёт.
Да, промелькнёт. Вчера как раз чертила небо тень, должно быть, братца тех упырей, что остались у лесной дороги. Хозяина их сыскать трудненько будет, да и навряд ли получится без господина капитана.
Николай затянулся и поглядел на небо. Он то с одной, то с другой стороны подходил к мысли о том, чтобы изловить или извести этого упыря – и работу предъявить людям можно, и справиться им по силам. Хороша идея, но летает нечисть ночью, когда толком ничего не видно.
Тут два пути: либо лежку его днем найти, а он тут, в Березовке где-то хоронится, либо подсветить как-то ночью, правда, как – пока непонятно. Значит, сперва – обход, а если не сыщется, то надо подумать ещё. Старосту взять с собой, чтоб на дворы легче пускали, Олега можно, лишняя пара глаз не помешает.
От принятого решения сразу стало легче на душе. Николай докурил трубку и бодро встал. Но тут же почувствовал резкую боль в ноге, да такую, что чуть обратно не шлёпнулся.
– Ах ты ж боже мой, глупость моя несусветная…
Вернувшись в избу, он застал там хозяина.
– Антип, надумали мы – дворы осматривать будем.
– Это зачем же?
– Как зачем? Нечисть искать. Она, стерва, ночью летает, а днём-то спит.
– Аааа… Так ты думаешь, во дворе у кого-то?!
– А где ж ещё? Вокруг поля да перелески – чёрного бора нет, стало быть, и деваться ей от солнца некуда.
– Что ж – дело говоришь, – повеселел староста.
– Пойдут Фёдор, Олег и ты. Фёдор – за старшего.
– Я? Я-то на что? – изумился староста.
– А как же? Ты здесь власть, тебя люди знают.
– А ты что же?
– А мне ходить невмочь, да и что смущать людей своей колченогостью?
– Что ж, добро.
Фёдор и Олег стали собираться, пока Николай давал наставления.
– Начните с дворов заброшенных, если есть. Нет, значит, с захудалых, где доживают свой век старые бабки.
– Заброшенный двор у нас один, со стариками несколько.
– Вот и отлично. В дома, сараи с пустыми руками не ходите. Олег, возьмёшь мой тесак, Антип – Демидов.
– Нет, куда мне? – возразил староста. – Никогда я такого в руках не держал, лучше топор возьму, мне – ухватистей.
– Можно и так. Значит, что ещё? Смотрите сначала сверху, люди оттуда напасти не ожидают.
– Добро, – сказал Фёдор, помогая Олегу с портупеей.
– Да, фонарь возьмите. А коли отыщете, то тело на свет не тащите – сгорит, и нечего будет показать людям.
– Да где ж я тебе фонарь возьму? Отродясь такого добра не было, – развёл руками Антип.
– Значит, факел, в темноту не суйтесь. Спит он, не спит, кто знает?
– Факел? Сделать можно – смола есть.
Пока Антип с Фёдором работали, Николай всё ковылял вокруг, время от времени высказывая новые наставления, и умолк только когда понял, что повторяется.
Фёдор переживал не меньше, он вообще побаивался нечистой силы. В той давней истории с мортецами, кабы не Демид, так он в первый же день переселился бы куда подальше от Ярмилкина дома. А нынче ему надобно было быть за главного.
Антип вовсе не понимал, чего ожидать. С одной стороны, побаивался, скорее по привычке, приставшей за два месяца чертовщины, с другой – хотел быстрее уже прекратить это всё и зажить спокойно, размеренно, как бывало раньше.
