Филипп сосредоточил свой пронзительный взгляд на её лице.
– Не смотрите на меня так. Вы меня совсем не пугаете, – соврала она, понимая, что он делает. – Скажите, а зачем вся эта театральная постановка? Если хочется сдать Гранта властям, то можно было уже давно это сделать и без этого притворства перед моим отцом. Что вы задумали?
Филипп откинулся на спинку стульчика и вновь лучезарно улыбнулся, скрестив руки на груди:
– Ты права, юный детектив. В моей голове есть много интересных планов. Думаю посвящать тебя в них – это не самый лучший вариант. Ведь ты уже выбрала сторону.
Одри не сводила с него враждебного взгляда, но на этот раз промолчала.
– Ты поддерживаешь того, кто испортил тебе жизнь. Сколько времени он своими же руками причинял тебе боль. Сколько он лгал. Отдаю должное Гранту. Он смог влюбить в себя девушку, даже не утруждая себя благородными и романтичными поступками. Обязательно пожму ему руку. Это прорыв. Неужели девушек нужно унижать, чтобы они, продолжали любить?
С каждым его словом Одри ощущала, как учащается сердцебиение. Самый очевидный факт – это тот, который она так пыталась отрицать. Он прав. Она повторяет себе, что всей душой презирает Гранта, но вместо того, чтобы отомстить, прямо сейчас защищает его перед другим не менее жестоким преступником.
– Вы оба хороши. Я не буду на чьей-либо стороне. Оставьте меня в покое!– проговорила она, замечая, что руки начали предательски дрожать. – Зачем вы пришли в мой дом? Разбирайтесь со своим соперником без помощи моей семьи! Дайте нам уже дышать спокойно!
Одри ощутила, будто волна тока пронзила её тело. Резко вспыхнувший гнев поглотил её целиком. С одной стороны Грант и его многочисленная ложь, с другой – хитрый, беспринципный Филипп, коварные планы, которого нереально понять. Подвергнувшись нездоровым чувствам, она продолжает испытывать всё ту же влюбленность к одному преступнику. С помощью второго можно легко отмстить тому, кто обманом заполучил её любовь. Это самый настоящий лабиринт, из которого никак не получается найти выход.
Филипп довольно ухмыльнулся, буквально получая удовольствие от того, что смог разрушить эту непоколебимую стену, которую она перед ним выстроила.
– Звонили по работе, – послышался голос Билла, когда он вернулся на кухню, занимая свое место.
– Мне нужно отдохнуть, – резко сказала Одри и поднялась, задвигая за собой стул. – Всего доброго, мистер Торес.
Она ощущала на себе его взгляд, когда выходила из кухни. Этот человек – настоящий дьявол. В нём явно нет и капли добродушия. Такой сможет свести с ума любого. При воспоминаниях о его хитрых глазах по её телу прошла дрожь. Он явно очень опасен. Такой влиятельный мужчина спокойно ходит по земле, скрывая, какими криминальными делами занимается в свободное время.
Одри быстро поднялась в свою комнату, начиная перекидывать с места на место тетради и книги с верхних полок.
– Ну, где же он, – пробубнила она себе под нос, опускаясь к самой нижней тумбе. Протянув руку, Одри достала свой старенький телефон, который можно было бросать хоть в огонь, хоть в воду, но он всё равно продолжал бы работать. – Вот ты где.
На ходу включая его, она перешла в спальню отца. Присаживаясь на кровать возле небольшой тумбочки, Одри взяла мобильный отца и начала быстро листать список контактов до тех пор, пока не наткнулась на то, что искала.
Набирая номер на своём старом телефоне она нажала на вызов и приложила динамик к уху, вслушиваясь в томительные гудки.
– Слушаю, – послышалось на том конце провода.
Одри сделала паузу, после чего наконец-то смогла заставить себя сказать хоть слово:
– Грант?
– Одри? – удивился он, моментально узнавая её по неловкому и робкому голосу.
– Да, это я, – ответила она, не зная, почему стало так легко и спокойно при звуке его бархатного голоса. Одри, безусловно, преувеличивала красоту его тембра, но ей он казался чарующим.
Она насупилась, услышав его хриплый смех.
– Я, конечно, знал, что ты соскучишься, но не подозревал, что так быстро, – насмешливо проговорил он.
Одри будто увидела его перед собой. Сейчас бы он непринужденно поднял бровь и язвительно ухмыльнулся.
– Нет, я позвонила, чтобы спросить… – Одри запнулась, понимая, что позвонила, не придумав даже повода. Именно приход Филиппа встревожил её настолько, что появилось необъяснимое желание услышать голос Гранта. – Почему Филипп посадил тебя в тюрьму?
Она забегала глазами по комнате, осознавая, что задала слишком резкий и весьма неожиданный вопрос. Одри прикрыла веки, уже сожалея, что спросила именно это.
– Он обвинил меня в убийстве своей жены, – спокойно ответил Грант, и Одри моментально расслабилась, не замечая гневных ноток в его голосе.
– Ты убил её?
– Нет. На тот момент я был её психологом. Она говорила, что муж ревнив. Она на шаг боялась подходить к нему. Тогда я не подозревал, до чего может дойти его ревность. Скорее всего, он сам убил свою жену и нашел на кого сбросить вину, – объяснил Грант, и Одри не смогла сдержать удивления, ведь раньше подробностями своей жизни он не спешил делиться.
– Почему вы с ним по сей день пытаетесь друг друга уничтожить?
– Одри, что происходит? – быстро спросил он, и в его голосе появились грубые ноты.
– Ничего, – быстро ответила она. – Ничего, просто Лиз рассказывала. Стало интересно.
– Настолько интересно, что ты позвонила мне буквально через несколько часов после того, как я отвез тебя домой?
– Да, именно, – проговорила она, пытаясь изобразить беспечность.
Причина её звонка достаточно нелепа, и Одри была больше чем уверена, что Грант всё понял. Через несколько секунд она в этом удостоверилась.
– Если вдруг ещё раз соскучишься, найди правдоподобный повод, солнышко, – сказал он, и Одри, буквально, почувствовала его ухмылку.
– Несомненно, – фыркнула она. Опуская телефон, она быстро нажала на отключение вызова и уставилась на старенький мобильный так, будто он мог ошпарить её.
Необдуманное решение – первым делом сделать именно это. Она позвонила Доминику Хардману! И это не было внезапным порывом любопытства. Её совершенно не волновало: убил он жену Филиппа или нет. Этот ответ не имел смысла, ведь и без того Грант – убийца. Она это знала, но каждую секунду напоминала, потому что разум в какой-то момент вычеркивал всё плохое, связанное с Грантом. На подсознательном уровне она желала его знать, как целеустремленного бизнесмена, негативной стороной которого была лишь особая склонность к цинизму.
Звонок сделан с целью услышать его голос в тот момент, когда она особенно напугана. Возможно ли, что Филипп был прав, и её одолел Стокгольмский синдром? Неужели нельзя вычеркнуть из сердца собственного мучителя, которого успела полюбить благодаря его коварной лжи?
