Франс Пурбус Старший. Портрет Ла Мораля, графа Эгмонта. 1579 г.
С шестнадцати лет он оказался на службе у императора Карла V из дома Габсбургов — обычная карьера молодого принца. Тем более что в то время юноша этого возраста уже вполне взрослый человек. Карл V был королем Испании, Сицилии, а также считался правителем Нидерландов, хотя королевства Нидерланды не существовало, на этой территории находились разобщенные провинции со своими правителями. Владениями Карла считались и испанские колонии в Америке. Но главное — он был владыкой Священной Римской империи. Современники говорили: в империи Карла V никогда не заходит солнце, потому что она настолько велика и включает разные континенты.
Карл V был воинственный, фанатичный правитель, он воевал во Франции и Италии, сражался с Османской империей в Северной Африке. К такому монарху на службу попал граф Эгмонт и принес ему присягу, вассальную клятву верности… навсегда.
Хотя мы говорим об эпохе, которую называют ранним Новым временем, средневековые понятия еще не изжили себя. В это время так сложно все переплетено — старое и новое, поэтому Эгмонт приносит именно вассальную клятву, а не военную. Так как Карл V — фанатичный католик и завоеватель, первое поприще, на котором стяжает славу Эгмонт, конечно, военное. К этому времени он успевает получить военное образование в Мадриде и в чине лейтенанта воюет за интересы Испании против Османской империи в Тунисе. Затем выигрывает несколько крупных сражений во Франции. Эгмонт, безусловно, талантлив и быстро становится полководцем, которому благоволит король.
Сразу скажу, что учился он не только военному делу. Это был человек хорошо образованный. Он входил в дворянскую нидерландскую элиту, где хорошо знали древние языки, читали и изучали античную историю, где любили Рабле и Эразма Роттердамского.
Эгмонт был не просто вхож в интеллектуальные круги, он был там виднейшей и авторитетнейшей фигурой. И принесенная им вассальная клятва, конечно, плохо уживалась с дерзкими и вольнолюбивыми мыслями великих гуманистов. Эгмонт оказался очень близок королевскому дому Габсбургов в лице Карла V и его сына Филиппа, будущего Филиппа II, еще более фанатичного католика, чем отец. И есть неопровержимые доказательства этой особой близости графа Эгмонта королевской семье.
В 1554 года в Англию отправилась делегация, чтобы посватать Марию Тюдор за сына Карла V Филиппа. Напомним, что Мария Тюдор, дочь Генриха VIII и старшая сестра Елизаветы I, — будущая английская королева, получившая впоследствии прозвище Кровавая.
О браке договорились, свадьба состоялась в абсолютно средневековой форме — per procurationem, то есть «по доверенности». Это значит, что некий дворянин из такой делегации формально, но соблюдая все обряды, вступал в брак. Затем он привозил «предварительную жену» к своему сеньору, и происходило новое бракосочетание. Кому же доверили будущее Филиппа II Испанского, наследника испанского престола? Графу Эгмонту. Из этого следует, что он был самым близким, самым верным и надежным другом королевской семьи.
Эгмонт и Хорн. Иллюстрации из собрания сочинений Питера Христиенсона Бора, 1621 г.
И его вера в нерушимую связь с королевским домом имела серьезные основания. На свадьбе самого Эгмонта присутствовали Карл V, его сын Филипп и брат Фердинанд. А это, можно сказать, проявление высочайшего королевского благоволения. У Эгмонта действительно могло сложиться впечатление, что он член королевской семьи. И что их союз, вассальный и практически семейный, незыблем и непоколебим.
Но как же он ошибался!
В 1550-х годах произошли две битвы испанцев с войском французского короля. Эти битвы во многом определили судьбу экспансии французской монархии. Испанцы разгромили французов в 1557 году при Сент-Квентине, в следующем году — в сражении при Гравелинах. В обеих битвах испанскими, или, вернее, габсбургскими войсками командовал Эгмонт. Многие современники в своих воспоминаниях приписывают именно ему и его таланту эти важные победы. Он блестяще проявит себя и при осаде Меца, его имя у всех на слуху, он на пике своей славы… И в силу своей известности Эгмонт оказывается в центре сложных и напряженных событий у себя на родине.
В 1555 году Карл V Габсбург отрекается от престола. Добровольно отдать королевскую власть — событие необычайное, экстраординарное! Но Карл V это сделал, и можно бесконечно гадать, почему. Он разделил свою необъятную империю на две части.
Нидерланды достались его сыну Филиппу. Казалось, за свою судьбу Эгмонт может быть спокоен, недаром именно он когда-то замещал на церемонии королевского бракосочетания жениха. Тем более что в этот момент Эгмонт — назначенный королем штатгальтер Фландрии, самой богатой области Нидерландов.
Кажется, его карьера складывается наилучшим образом: кавалер ордена Золотого руна, член Королевского совета, штатгальтер Фландрии… И ближайший друг и доверенный короля.
Испания, под чьей властью Нидерланды находились, страна глубоко феодальная, очень плохо приспосабливалась к зарождающимся капиталистическим отношениям. Страна жила за счет колоний и привозимого оттуда золота и полностью находилась во власти иллюзии, что так будет всегда. Но наиболее разумные и дальновидные люди понимали, что это ошибочное представление о развитии страны, и обращали свой взгляд на Нидерланды. Власть над этой территорией означала власть над экономически развитой областью Западной Европы, хоть и небольшой, но чрезвычайно богатой. Именно Нидерланды торгуют с Англией, именно в Нидерландах находится знаменитая триада богатейших фландрских городов — Брюгге, Ипр, Гент.
На этой земле нет центральной власти и абсолютизма, а ранний экономический подъем сделал жителей Нидерландов весьма состоятельными людьми. Как раз в это время здесь открыли секрет соления сельди в бочках, и эффект был потрясающий — все захотели эту бочковую селедку, обладающую отменным вкусом.
Спрос невероятный, цены растут, горожане богатеют. Тогда-то и появилась известная пословица: Амстердам стоит на костях селедки. Добыча сельди, рыбная ловля, строительство промысловых кораблей и, конечно, торговля, финансовые операции — все это превращает Нидерланды в ведущий торгово-ремесленный и финансовый центр Европы.
Но богатство соседа вызывает зависть. И сначала Карл V, а затем Филипп устанавливают такие поборы, что Нидерланды отдают великой испанской монархии более трети доходов. Но даже такой грабеж выдержали бы эти энергичные люди, труженики, отвоевавшие у моря половину своей страны, построившие дамбы и привыкшие за столетия непрестанно трудиться, чтобы иметь достаток и гордиться делом своих рук. Но вмешались вопросы веры, ведь Филипп II был ревностным и непримиримым католиком. А в Нидерландах, возможно, в силу подвижной торговой психологии, прижились кальвинистские идеи: активная жизненная позиция расценивалась как исполнение предназначения, которое начертал Господь человеку, а процветание — как знак Божьего благоволения. Вот идеи, которые здесь популярны. Не надо тратиться на пышные католические храмы, создадим скромные молельные дома — вот чего хотела нарождающаяся буржуазия. Для Филиппа же все жители Нидерландов — «недосожженные еретики». И эта непримиримая, феодальная, ярокатолическая позиция вылилась в бурную деятельность инквизиции, затронувшей все слои общества Нидерландов. Хватали по подозрениям и доносам и казнили. Особенно состоятельных граждан: приговор инквизиционного суда предполагал конфискацию имущества, и значит — это еще один значительный доход в казну. За время правления Филиппа II в Нидерландах было казнено около шестидесяти тысяч человек.
