— Что вы мне ввели? — задала главный вопрос Фая. — Это что-то опасное?
— Ну, это как посмотреть, — врач скривила губы в сардонической ухмылке. — Мы ввели вам биологический материал. Точнее говоря — мужскую сперму.
— Сперму? — шепотом переспросила Фая, пытаясь осознать масштаб трагедии. — А зачем?
— Это называется искусственная инсеминация, Фаина Иннокентьевна, — гинеколог обернулась к медсестре. — Так, я к начмеду. Надо решать, как будем объяснять все, что случилось, клиенту.
Наталья Алексеевна стремительно вышла.
— Ой, что теперь буде-е-ет, — пропищала медсестричка, с которой слетел весь ее надменный вид. Она просительно глянула на затихшую в кресле клиентку: — Вы полежите здесь, я сейчас вернусь.
— Угу, — промычала Фая. Ей очень хотелось остаться одной, чтобы попытаться понять и осмыслить, что с ней сделали и чем это грозит.
Как только вторая представительница медицинского племени скользнула за дверь, Фаина словно очнулась от наркоза и начала судорожно соображать.
«Мне ввели сперму какого-то мужчины. А у меня — середина цикла. Значит, существует вероятность того, что я забеременею. Стоп! Я могу забеременеть от чужого незнакомого мужчины?! От человека, которого ни разу в жизни не видела?!»
Фаина вдруг почувствовала себя то ли использованной, то ли оскверненной, то ли изнасилованной каким-то особо изощренным способом.
«Бежать! Прочь из этого дурдома, пока никто не видит!» — это все, что смог подсказать ей вдруг запаниковавший разум. Повинуясь острому желанию оказаться как можно скорее и как можно дальше от клиники, где с ней сотворили ТАКОЕ, Фаина оделась за считанные секунды, подхватила сумочку, выглянула в пустой коридор и рванула к лестнице.
Спустившись, обнаружила, что, помимо выхода через холл, в котором располагалась регистратура, есть дверь на улицу в конце коридора. И эта дверь, по счастью, была открыта — в нее вовсю врывались солнечные лучи, словно указывая девушке, оказавшейся в мрачном сыром тоннеле, путь к свету.
3. Фаина
20 августа 2015 года. Москва
Фая выскочила за ворота клиники с такой скоростью, словно за ней гналась свора бешеных собак. Обогнула припаркованный в неположенном месте белый крайслер и едва не задела плечом выходившего из него мужчину.
— Извините! — бросила на ходу.
Мужчина слегка дернул плечом, словно давая понять, что не нуждается в извинениях, и направился ко входу в медцентр.
От волнения Фаина забыла, как добиралась сюда. «М-Москва златоглавая», — прошипела сквозь зубы. Неподалеку обнаружилась стоянка такси. Девушка постучала в окошко одной из машин, в которой дремал, подергивая рукой в такт льющемуся из динамиков шансону, немолодой таксист. Стекло плавно опустилось:
— Куда едем, красавица?
— До Курского довезете?
— Доставим в лучшем виде. Запрыгивай! — мужик сверкнул золотым зубом, потянулся, открыл дверь со стороны пассажирского сиденья.
Фаина плюхнулась на кресло, захлопнула дверцу:
— Поехали.
— Спешишь? Случилось чего? — решил проявить сочувствие к взъерошенной, запыхавшейся пассажирке таксист.
— Все нормально. — Фаине было не до разговоров.
— Ну и хорошо. Музыка не мешает?
— Нет.
Водитель, наконец, прекратил расспросы и уставился на дорогу. Фаина, получив передышку, прикрыла глаза и задумалась.
К двадцати семи годам она реализовалась как профессионал и была довольно востребованным вебдизайнером и сайтостроителем. Работала не то чтобы на фрилансе. Скорее, считала себя удаленным сотрудником: у нее был заключен вполне официальный трудовой договор с одной из IT-компаний, занимавшихся созданием, наполнением и продвижением сайтов в интернете.
Зарабатывала Фая весьма неплохо. Могла бы себе позволить снимать небольшую «однушку» где-нибудь на окраине «нерезиновой», и еще и на вполне безбедную жизнь оставалось бы. Но Москва девушку не привлекала: шумная, грязная, торопливая. В Туле, где Фая при поддержке отца купила себе двухкомнатную квартиру улучшенной планировки в одном из недавно построенных домов, ей нравилось намного больше.
А вот личная жизнь у Фаи не задалась. Замуж она вышла, еще будучи студенткой университета — за однокурсника. Сначала предохранялась, мечтая, что они вместе с мужем встанут на ноги, устроятся на хорошую работу, пару лет поживут в свое удовольствие.
Потом, когда исполнилось двадцать три, предохраняться Фая перестала, и целых два года ждала, когда же сможет порадовать любимого мужчину новостью о скором рождении первенца. Но беременность все не наступала, хотя женские дни приходили в срок и никаких болезненных ощущений не доставляли.
В двадцать пять Фаина забеспокоилась и пошла обследоваться. В поликлинике по месту жительства отклонений у девушки не обнаружили, заверили, что она полностью здорова.
«Не с тем мужиком, видать, живешь, — брякнула как-то акушерка, пока доктора-гинеколога не было в кабинете. — Они сейчас, говорят, каждый третий бесплодные».
Впрочем, врач, которая обследовала Фаину, тоже порекомендовала девушке поговорить с мужем, объяснить ему необходимость сдачи анализов. Этот разговор и стал началом конца довольно ровной и какой-то бесцветной семейной жизни, в которую превратилась за пять лет «любовь всей жизни».
Муж Фаины, Вячеслав Филимонов, категорически отказался обращаться к медикам.
— Тебе дети нужны — ты и ходи по врачам, — заявил он. — А у меня все нормально! И вообще, я еще не готов стать отцом. Не понимаю, куда ты торопишься?
— Но, Славыч, — пыталась уговорить его Фая, — мы ведь с тобой договаривались, что, когда мне исполнится двадцать пять, мы подумаем о ребеночке…
— Вот именно, Фая: подумаем, а не бросимся его делать, очертя голову!
— Ты что, не хочешь детей? — не выдержала и задала «вопрос в лоб» девушка.
— Сейчас — нет. Может, лет через десять, — так же прямо ответил когда-то самый близкий человек.
— В тридцать пять рожать первенца поздновато, — попыталась воззвать к совести мужа Фая. — Осложнения разные чаще возникают.
— А ты меньше читай и думай об этом, — отрубил Вячеслав. — В наше время и в сорок родить не проблема. Хоть первого, хоть десятого.
— Значит, тебе плевать на мою мечту?! — возмутилась Фаина.
— А тебе на мои мечты не наплевать? — тут же разъярился супруг. — Сколько раз предлагал: давай переберемся в Москву! Давай поищем там жилье и работу. А ты что? Сидишь в этом захолустье, а жизнь мимо проходит! В общем, милая, давай так: или мы переезжаем, или разводимся. А о детях раньше тридцати со мной даже не заговаривай!
— Значит, разводимся, — решила Фаина.
