Фаина, смеясь, оглянулась на хозяина дома. Лукьянов веселым не выглядел.
— Мне бы хотелось, чтобы однажды мы с тобой действительно стали мужем и женой, Фая, — мужчина приблизился к ней, снял очки и заглянул в глаза. — Ты дашь мне шанс завоевать твое сердце?
— Федор, я уже говорила: фиктивный брак меня не интересует. — Фифа отступила, покачала головой и добавила: — Впрочем, я и к настоящему не слишком стремлюсь.
— Не стремишься, я помню, — решил проявить настойчивость Лукьянов, — но ведь не отрицаешь полностью такую возможность?
В глубоком теплом баритоне мужчины послышались хриплые нотки, словно у него внезапно пересохло горло. Его пальцы обхватили тонкие запястья девушки. Взгляд стал еще более пристальным и пронзительным.
— Не отрицаю, — поспешила успокоить Федора девушка. — Но давай договоримся: ты не будешь давить на меня, не будешь заговаривать о женитьбе по меньшей мере до тех пор, пока на свет не появится малыш.
— Хорошо. Так у меня остается хоть какая-то надежда… — Лукьянов отпустил Фаю и длинно выдохнул. — И, знаешь, я буду ухаживать за тобой, как за невестой, даже если ты будешь против! — добавил решительно.
— Я не против, — едва слышно произнесла уже раскаявшаяся в своей резкости Фаина.
Она не могла объяснить даже самой себе, зачем так категорично отвергла разговоры Лукьянова о женитьбе. Похоже, первый неудачный брак оставил в ее душе неожиданно глубокие раны, и они все еще не зажили и заставляли девушку занимать оборону каждый раз, когда кто-то предпринимал попытки покуситься на ее свободу.
— Спасибо. — Заметно было, что настроение мужчины сильно испортилось, но он не позволил себе раскисать и дуться на гостью. — Подумай, что бы ты хотела видеть в своей спальне, какую мебель, хорошо? Если захочешь, можно и обои другие поклеить…
— Не стоит. Обои меня устраивают, — решила оборвать поток предложений Фая, пока Лукьянов не дошел до разговоров о замене ламината или люстры, — и все остальное, что есть в комнате. А мебель у тебя где хранится? — решила уточнить на всякий случай.
— На складе какого-нибудь мебельного магазина. Вот что выберешь — то и доставят.
— Поняла. Значит, мебель ты собираешься покупать, — сделала вывод девушка. — Тогда это немного другая задача… надо будет изучить каталоги, определиться, что сюда больше подойдет… Да и текстиль потом тоже придется подбирать, чтобы и в тон, и по стилю вписывался.
— Надеюсь, тебе будет не в тягость заниматься этим? Если что, можем пригласить дизайнера, — тактично поинтересовался Лукьянов.
— Мне это будет в радость, Федор. И, думаю, я справлюсь. Есть какие-то ограничения по расходам?
— Если на антикварные и коллекционные предметы замахиваться не станешь, то в остальном — нет, — Лукьянов наконец-то повеселел и сумел улыбнуться.
— Ага. Чудесно, — в голосе женщины появилось предвкушение, оно же отразилось на лице, и Лукьянов понял: скоро все четыре спальни будут обставлены по высшему разряду, потому что такие девушки, как Фаина, не любят бросать дело на полдороги.
Осмотрев напоследок гостиную и кабинет Федора, Фая вежливо, но твердо отказалась от ужина в ресторане и уехала домой все с тем же водителем-охранником.
Лукьянов влез в холодильник, смастерил себе пару бутербродов с мясной нарезкой, помыл, порезал и залил подсолнечным маслом помидор. «Мне одному и это сойдет», — привычно махнул рукой на мечты о горячем.
Сидя в кабинете перед макбуком и пережевывая сухомятку, Федор то и дело ловил себя на том, что смотрит в монитор, а видит перед собой лицо Фифы, ее выразительные глаза, веселую улыбку, милые ямочки на щеках… Если бы не категорический отказ Фаины на намек о том, чтобы создать полноценную семью — сегодняшний вечер Лукьянов смог бы назвать абсолютно счастливым. А таких вечеров за последние двадцать лет у него было — по пальцам перечесть можно…
29. Фаина
27 ноября 2015 года. Тула
Ночь после визита в коттедж Лукьянова оказалась бессонной: слишком много впечатлений за один вечер получила Фаина, и вместо того, чтобы отдыхать, пыталась все вспомнить, понять свои чувства и «разложить по полочкам» выводы.
Предложение Федора выбрать и обустроить комнату по собственному вкусу было приятно. Возможность устроить «детскую мечты» радовало вдвойне. Только что будет делать Федор со всей этой обстановкой, если в итоге Фая не захочет у него оставаться?
Девушка пыталась сказать себе, что это, в общем-то, его проблемы, но совесть не позволяла отмахнуться от этих сомнений, как от чего-то незначительного. В результате Фифа решила, что сделает несколько дизайн-проектов у себя на компьютере, а потом покажет их Лукьянову и поинтересуется, который из вариантов ему больше нравится.
Утром, слегка не выспавшаяся, но полная решимости действовать, Филимонова отправила Федору СМС с просьбой добавить ее в контакты в скайпе и выслать ей план второго этажа с указанием всех размеров помещений, которые она планировала декорировать.
Мужчина откликнулся почти мгновенно — уже через пару минут он постучался в скайп Фифы:
— Доброго утра самой милой девушке Москвы и Подмосковья, — написал он. Смайликами Федор, похоже, пользоваться не любил, и в его сообщении их не было. — Очень рад, что ты решила подойти к вопросу так серьезно. Принимай файл, там запрошенные тобой чертежи.
— Привет, — Фифа поставила смайлик-колобок, машущий ладошкой в приветственном жесте. — Спасибо, что так быстро отозвался на мою просьбу. Не будешь против, если я скину тебе в чат картинки с вариантами дизайна, когда они будут готовы? Мне интересно твое мнение и хочется, чтобы то, что я придумаю, нравилось и тебе тоже.
— Если тебе это не трудно, то я буду счастлив, — признался Лукьянов. У Фаины камень с души свалился. Она-то опасалась, что директор компании InSecT равнодушно отмахнется, не оценит ее инициативу.
С последствиями такой линии поведения Фифа была знакома не понаслышке: бывший муж, Славик, самоустранился, когда Фая и ее отец делали ремонт в квартире в Туле, которую подполковник Лазарев помог приобрести. Зато потом Слава приехал на все готовенькое и принялся высказывать своей молодой жене претензии, что его то одно не устраивает, то другое. И стол компьютерный не такой, как он хотел, и не там стоит, и шторка в ванной слишком длинная и не сочетается по цвету с оттенком плитки на полу…
Умом Фая понимала, что дело не в длине и не в цвете шторки, а в том, что муж ищет повод придраться к супруге, и найдет в любом случае… И все же ей было обидно слышать нелестные высказывания о своем художественном вкусе.
Фаина, поймав себя на том, что снова сравнивает Федора Андреевича со своим бывшим, досадливо сморщилась и потрясла головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее лишние мысли. «Хватит мусолить свои «обидки», Фая, — скомандовала себе. — Оставь прошлое прошлому, и берись уже за дело».
