«В порядке… в порядке…» — донеслось до Юрия Минизабировича невнятное бормотание.
— Что… Федор?! — Терминатор подорвался со стула, метнулся к боссу, схватил за плечи, заглянул в лицо.
Тот словно не видел и не слышал своего начальника СБ. Его глаза с расползшимися на всю ширину радужки зрачками смотрели куда-то в пространство. На побелевшем лице застыло выражение испуга и отчаяния. Из приоткрытого рта доносился странный сиплый звук.
— Е-э-э-э… — Всхлип, или, скорее, судорожный вдох, и снова: — Е-э-э-э…
— Погоди, Федь, я сейчас!
Юрий подскочил к двери, рванул ее на себя, выглянул в приемную, где все еще сидела секретарша, рявкнул:
— Зоя! Воды! Быстро! — и вновь скрылся в кабинете биг-босса.
Зоя влетела вслед за ним через считанные секунды. В одной руке — наполненный до середины высокий стакан, в другой — почти полная бутылка питьевой воды.
— Что случилось?! — она увидела сидящего на ковре перед окном Федора: со сгорбленной спиной и скрюченными пальцами, скребущими по дорогущему ламинату. — Что с шефом? Скорую вызвать?
— Вызывай… Не надо… Черт, я не знаю! — Юрий выхватил у женщины из рук стакан и попытался напоить своего начальника.
Тот никак не отреагировал, и прозрачная струйка потекла по его подбородку, залила дорогой галстук.
— Я никогда не видела его таким, — прошептала секретарша, — ты что с ним сделал, Юра?
— Я?! — Терминатор перевел на женщину дикий взгляд. — Ничего, Зоя! Я ничего с ним не делал! Пообещал, что решим проблему, как всегда решали…
— У нас проблемы?
— Не у нас. У шефа. И не спрашивай ничего, это все личное!
— Молчу. Пусти меня к Федору.
— Да что ты сделаешь, Зоя?
— То, что ты не догадался, Терминатор!
Со злости женщина обозвала начальника СБ кличкой, которую тот, честно говоря, не слишком любил. Отодвинула его в сторону, присела на пол рядом с боссом, потянулась, ослабила его галстук, расстегнула воротник рубашки и пару верхних пуговиц. Затем засунула пальцы в стакан с водой и принялась брызгать мужчине в лицо, приговаривая:
— Федор Андреич, слышишь меня? Федор! Федь!
Юрию Минизабировичу показалось, что его боссу становится лучше: он перестал сипеть и тянуть свое бесконечное «е-э».
— Андреич? Ты как? — Терминатор присел на корточки, сжал плечо Лукьянова, заглянул ему в лицо и выдохнул: глаза босса стали нормальными и смотрели на Рахметова слегка потерянно.
Федор шевельнул губами. Закашлялся. Зоя тут же сунула ему под нос стакан с водой. Мужчина подрагивающими пальцами сжал прохладное стекло, сделал несколько глотков.
— Спасибо. Что происходит? — оглянулся вокруг с недоумением и понял, что сидит на полу в собственном кабинете.
— А вот это мы у тебя спросить хотели, дорогой шеф! — завелся с пол-оборота Юрий. — Если ты болен, и у тебя бывают какие-то припадки — почему я, начальник твоей службы безопасности, ничего об этом не знаю?!
— Понятно. У меня был приступ…
— Ага. А сейчас будет у Зои. Предупреждать же надо о таких вещах!
— Да я уже года четыре как не… думал, все прошло.
— Прошло у него! Как ушло — так и пришло! — продолжал бухтеть Рахметов, помогая шефу подняться и перебраться в кресло для посетителей. — Зоя, спасибо за помощь, вы свободны. Идите домой, отдыхайте.
Секретарша перевела взгляд на Лукьянова. Тот кивнул, подтверждая слова начальника СБ:
— Спасибо, Зоя Витальевна. До завтра.
Убедившись, что любимый начальник в помощи действительно больше не нуждается, женщина поставила стакан и пластиковую бутылку с водой на край стола и ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Отвезти тебя домой? — проводив секретаршу взглядом, обернулся к боссу Юрий Минизабирович.
— Да. — Федор к развернутым ответам пока был не готов.
Нос заложило, лоб болел, как при гайморите, глаза горели, словно в них песка сыпанули. Впрочем, так с ним было всегда после приступов.
Он встал, накинул пиджак, сложил ноутбук и документы в сумку, повесил ее на плечо.
— Сам донесешь? — поинтересовался на всякий случай Терминатор.
— Донесу.
Они спустились лифтом на подземную парковку. Уселись в белый крайслер Федора и выехали на вечернюю улицу.
— Я жду объяснений, — напомнил Рахметов.
— Если коротко — это началось после того, как погибли мои родители. И это не эпилепсия. — Неохотно заговорил Лукьянов. — Не знаю, что вызывает эти состояния. Не помню, что им предшествует и что со мной происходит во время приступа.
— Так ты бы, батенька, к врачам сходил, что ли.
— Поверь: бабушка, пока была жива, водила меня и к психиатрам, и к прочим специалистам подобного профиля.
— И что?
— А ничего, как видишь. Сказали, что раз судорог нет, и случаются такие вот вещи реже чем раз в год, то и таблетки пить не нужно. Посоветовали не нервничать, высыпаться, заниматься спортом и в особо сложные моменты жизни принимать успокоительные.
— Ясно. Так ты даже не знаешь, как твои припадки со стороны выглядят?
Лицо Федора исказила гримаса боли — и тут же пропала.
— Знаю. — Он отвернулся, уставился в окно. — Жена рассказала. Во всех подробностях.
— Похоже, её это зрелище впечатлило, — заметил Терминатор.
— Угу. Настолько, что стала считать меня психом. — Лукьянов по-прежнему усиленно всматривался в мелькающие за стеклом яркие вывески и витрины.
— Прости, Федор. Я должен все выяснить, чтобы впредь знать, как и чем тебе можно помочь.
— Ничем. Оно само проходит.
— Мне показалось, что Зое удалось как-то облегчить твое самочувствие.
— Возможно. Не помню. Хватит об этом, Юр.
— Ладно. Я сам потом на досуге помозгую.
— Ты не о том мозгуй. Лазареву ищи.
— Окей, шеф. Я помню.
Рахметов довез своего босса до подъезда, поднялся вместе с ним к дверям пентхауса:
— Мне остаться сегодня у тебя?
— Не надо. Лана должна быть дома. Езжай. Доброй ночи.
— Ну, смотри, Федор. Если что — звони.
— Хорошо.
Мужчины, наконец, разошлись.
7. Светлана
20 августа 2015 года. Москва. Арбат
В свои тридцать два года Лана Лукьянова продолжала блюсти фигуру так, будто до сих пор ежедневно готовилась к очередному дефиле на неделе Высокой Моды. Для встречи с Ингой она выбрала небольшое кафе «Руккола», специализирующееся на итальянской кухне: здесь можно было заказать и салат из зелени, и низкокалорийный фруктовый десерт.
