— В одном из уничтоженных королевств была традиция прощаться с мёртвыми, возлагая на них цветы. Не на могилу, а именно на сами тела. С любовью. Уважением. Или благодарностью.
— Это было так давно… — покачал головой Эрий. — Зачем вы тратите время на запоминание исторических штучек?
— Потомки жителей того королевства обосновались намного севернее на землях союзников, поэтому сейчас цветы для мёртвых они в основном делают из разных материалов, даже каменей. Но когда есть живые цветы — возлагают их.
— Это просто цветок, но из-за него вы думаете, что убийца — с севера? Странствующий торговец? Наёмник?
— Не торопись, Эрий, пока не доказано, что это убийство. И это действительно просто цветок.
Склонив голову, Эрий помолчал, признавая свою неправоту и раздражаясь на странные выверты разговоров магистра. Желая сменить тему, поинтересовался:
— Что вы планируете делать с леди Лилиан?
— Наблюдать, — магистр разжал пальцы, и увядший цветок упал на герцогиню.
— Почему вы её не арестуете? — Эрий отвёл взгляд: ему показалось кощунственным говорить такое над телом матери, но он сказал. — Пару допросов с пристрастием — и она всё расскажет.
— Эрий, ты хороший помощник, но совершенно не разбираешься в расследованиях. Порой лучше наблюдать. Если Лилиан дэрра-Рохейз связана с прорывом, она выведет нас на соучастников.
— Вы приставите к ней Дила? Или Саджа?
— Ты организуешь похороны, разберёшься с табуном брачных аферистов и обеспечишь проверку территории на случай, если при прорыве мы что-то упустили. А я присмотрю за Лилиан. Инкогнито.
— Вы? — Эрий дёрнулся. — Ваша пламенность, понимаю, случай подозрительный, но…
— Ты справишься, — благодушно уверил его Арман. — Я в тебя верю.
«Вы всегда так говорите, прежде чем что-нибудь сотворить!» — недовольно подумал Эрий, но он не мог оспаривать решения магистра и утешал себя тем, что Лилиан рядом, магистр просто будет под видом рыцаря втираться к ней в доверие.
Возможность побега Лилиан Эрий не рассматривал.
* * *
Минута, другая, третья… казалось, в любой момент сзади раздастся крик: «Держите её!» Или «Стой, кто идёт!?» Но конь почти неслышно ступал по дороге обмотанными копытами, всё дальше унося меня от поместья, а криков не было.
Мне повезло: ужином накормили до отвала. Одежда Брая, которую он сложил под одеяло, мне подошла. Перед уходом я натянула на него сорочку и уложила его в постель. Укрывая одеялом с головой, оставила живописно приоткрытым обтянутый подолом филей: надеюсь, если кто-то войдёт меня проведать, вид высунутой из-под одеяла попы достаточно отвлечёт внимание от крупноватых габаритов тела.
Глубоко за полночь, во время самого крепкого сна, выскользнула в окно: рыцарей не хватало, теперь они не стояли на местах, а патрулировали территорию, чтобы охватить её всю, и я, наблюдая через стекло, успела понять маршруты и график.
Заклинание отвода глаз позволило пробраться на конюшню, где я тихо взнуздала неприметного коня, обмотала его копыта попонами и обзавелась запасом сухарей. Ну и так, прихватила кое-что по мелочи, надеясь, что в этот раз использую набранное.
На пересменке караульных проскользнула мимо них под отводом глаз, и теперь уезжала всё дальше и дальше.
Моя тревога влияла на коня, поэтому постепенно он ускорял шаг, и в какой-то момент сорвался на бег. Я не держала его, позволяя ветру и гриве хлестать лицо.
Свобода!
* * *
Эрий едва сдержал зевок. Входя за магистром Арманом в ветхий особняк, мысленно он уже ложился на диван в единственных жилых комнатах и даже почти спал.
Мужской вопль в этот светлый образ как-то не вписывался.
Мигом взбодрённый Эрий рефлекторно рванул за магистром Арманом. Они миновали опасно скрипучую лестницу и вывернули в коридор возле комнаты Лилиан.
— Извращенец! — орал Брай в её спальне и отчаянно стягивал с себя сорочку.
— Я не извращенец! Я пришёл к Лилиан! — грозно отвечал капитан Седрик. — Только попробуй!..
— Ты меня лапал, мерзавец!
Арман заходить не стал, остановился так, чтобы Эрий тоже смог насладиться зрелищем: спальню озаряла сфера огня в руке караульного. Поскрипывало открытое окно. Красный капитан Седрик судорожно одевался:
— Я трогал Лилиан!
— Нахал! Как вы посмели трогать так! — такой же красный Брай судорожно разорвал непослушную сорочку.
— Я думал, это Лилиан! Это не считается!
— Вы слепой? — потряс сорванной сорочкой Брай. — Я не похож на девушку! Извращенец!
— Я не извращенец!! — капитан Седрик накинулся на него с кулаками, и они, сцепившись, покатились по полу. — Это была случайность!
— Эрий, ты, кажется, говорил, что устал возиться с девицами, — Арман развернулся. — Оставляю их на тебя. Тревогу из-за Лилиан не поднимай, связь как обычно.
И под аккомпанемент яростных воплей дерущихся магистр Арман удалился.
* * *
На перекрёстках я сворачивала произвольно и почти не давала отдыха коню. Страх погони так гнал меня вперёд, что я без сомнений въехала в лес и, даже увидев перегородившее путь дерево, не сразу подумала о разбойниках.
Просто вдруг поняла, что не одна в этом рассветном лесу. Огляделась.
Слева и справа на деревьях сидело по магу первого круга (сенсорные способности у меня сейчас невелики, но опыт позволял оценить эти ощущения точнее: почти наверняка в засаде слабые маги, а не скрывающие свой уровень сильные). За кроной поваленного дерева сидели арбалетчики — ориентировочно трое. Копейщики в кустах — по двое с каждой стороны. И по мечнику.
Весьма недурная засада.
— Ну чё ты припёрлась, девка? — пробурчал громила из кустов. — Не порти нам засаду!
— Тогда я поеду, чтобы не мешать, — осторожно потянула поводья.
— Не так быстро.
Вжик! — арбалетный болт просвистел очень близко от уха.
Ну да, разбойники не могли отпустить меня навстречу своей потенциальной жертве: вдруг я предупрежу?
Сзади по обе стороны дороги что-то шмякнулось, со звоном поднялась с земли замаскированная ранее сеть из цепей, отрезая путь к отступлению. Тут даже механическая ловушка задействована — хорошая засада.
— Идиот, — буркнул другой громила. — Теперь заколебёмся противовесы поднимать и сеть маскировать!
— Да ладно, — щербато улыбнулся копейщик. — Такую кралю нельзя упускать. Считай, и заработаем, и покувыркаемся, пока ждём. Бордель на выезде.
Вот это он сказал зря…
* * *
У первого же после городских ворот трактира я остановила коня. Вместе с медной монеткой бросила мальчишке поводья, он изумлённо уставился на мои сбитые костяшки пальцев. Поняв, что я это заметила, отвёл взгляд. Я же сдёрнула с седла сумку с самым ценным и поправила навьюченную на вторую лошадь связку мечей, копий и арбалетов. По уму надо было сначала продать их, но…
