— Бессердечная? — Лилиан рассмеялась и похлопала Армана по плечу удивительно крепкой ладошкой. — Уж кто бы говорил.
«Она что, поняла, кто я?» — холодные мурашки пробежали по спине Армана, но он не позволил этому ощущению укорениться и улыбнулся, надеясь, что не выглядит слишком виноватым:
— В каком смысле?
«Я и не должен чувствовать себя виноватым за то, что в бою сразил убийцу моего покровителя», — резко одёрнул себя Арман. Он прекрасно знал: чувство вины способно разрушить волю к жизни. Именно поэтому никогда не пытался сослаться на обстоятельства боя, просто напоминал себе, что поступил сообразно обстоятельствам.
— А ты не понимаешь? — ответ Лилиан слишком вписывался во внутренний монолог Армана.
Этого, конечно, было недостаточно, чтобы вывести его из себя, но когда она игриво ткнула его пальцем в грудь, Арман ощутил себя намного спокойнее.
Варда была дикой и опасной, порой беспринципной (впрочем, такова судьба всех наёмников, ведь им порой приходится завоёвывать те земли, которые они когда-то защищали, и защищать тех, кого они завоёвывали и грабили), опыт одной её жизни выходил за рамки понимания Лисара, живущего уже второй раз, но он сильно сомневался, что она так легко и двусмысленно обсуждала бы свою смерть.
Скорее бы попыталась снести голову в ответ… выпустить кишки, отрезать конечности. Похоронить живьём. Извалять в соли и резать кожу так часто, что даже регенерация не поможет. Хорошенько прожарить… Арман-Лисар представлял что-то такое, но никак не игривое тыканье пальчиком в грудь.
Если только из кончика этого пальца не выстрелит молния, которая сожжёт его внутренности.
— Не понимаю, — он продолжал улыбаться, хотя уже не так мягко, как прежде.
Не после кровавых фантазий.
— Вот об этом я и говорю, — покачала головой Лилиан и продолжила путь. — Ты даже не понимаешь, насколько ты бессердечен. Или только прикидываешься непонимающим?
Она покосилась на него вроде как вопросительно, но с той же лёгкой игривостью. Её глаза были яркими — ярче зелени этого леса.
— Я не прикидываюсь, я правда не понимаю, — Арман коснулся груди в том месте, куда она тыкала пальцем.
— Тогда, возможно, тебе стоит попросить помощи у своего друга Кериша, пусть он тебе объяснит.
От удивления Арман даже шаг замедлил, пытаясь понять скрытый смысл её слов: «Она догадалась, что Кериш мой подчинённый?.. Или сочла его больше разбирающимся во взаимодействии с окружающими?»
— Не понимаю, что он должен мне объяснить, — пожаловался Арман, догоняя Лилиан и рефлекторно оценивая обстановку и позицию своего сборного отряда.
— Вот когда вернёмся, — Лилиан помахала рукой, — тогда и узнаешь.
— Что узнаю?
Она только посмеялась.
— Пожалуйста, объясни, — попросил Арман. — Иначе я умру от любопытства.
— Я знаю, что некоторые умирают из-за чрезмерного любопытства, но ни разу не слышала, чтобы кто-то умирал непосредственно от него.
— Тогда я буду первым.
— Тогда я просто обязана стать свидетелем такого чуда.
Её добродушный тон скрашивал некоторую жестокость слов, Арман усмехнулся, но любопытство не унималась.
— Так почему ты назвала меня бессердечным?
…
— Прекрасная леди, пожалуйста, удовлетвори моё любопытство…
…
— Если объяснишь, я в ответ тоже что-нибудь интересное расскажу…
Но Лилиан была непреклонна.
* * *
Ужин в походе — вот истинная радость. Я макала хлеб в горячую похлёбку и, гоняя ману по телу, наслаждалась привалом: дневной переход по лесу способен вымотать даже усиленные мышцы мага второго круга.
Дым костров, кони, люди, опасное задание — ностальгия.
Рыцари определили, что расстояние между нами и одержимым значительно сократилось, но не стали гнать через ночной лес, погрузившийся в почти кромешную темноту.
Вдалеке ухала сова. Уютно потрескивали костры. Все были изрядно вымотаны, торопились поесть и скорее завалиться спать, чтобы не потерять ни единой драгоценной минуты отдыха.
Обошлось даже без попыток свалить на «эй, ты, женщина» заботу о кухне: рыцари сами назначили дежурных. И караульных тоже выбрали они.
После дневного перехода ночь без наряда в караул — это вообще сказка.
Только мне нормально выспаться всё равно не светило.
Во-первых, как подсказывали наблюдения, успела собраться компашка, жаждущая меня в кустах повалять, уму-разуму и прочим интересным вещам поучить.
Во-вторых, я готова золотой поставить на то, что этой ночью камни маны попытаются умыкнуть как минимум двое, и я такое мероприятие пропустить не могу.
* * *
— Почему ты так на меня смотришь? — недоумение сидящего напротив Синеглазки было каким-то ласково-обиженным, в его нереальных глазах мерцали отблески костра.
— Потому что ты — зануда, — сообщила я злым шёпотом и улеглась спиной к нему и костру на войлочную подстилку. Почти с головой накрылась одеялом, лишь кончики кудрей остались торчать снаружи.
— И почему сразу зануда? — обиды в голосе Синеглазки, кажется, прибавилось.
«Ещё и тупой», — подумала я и пожалела Кериша: с таким дубом нечувствительным жить тяжело.
Я всего-то попросила Синеглазку меня немного подстраховать, если вдруг придётся столкнуться с жаждущими тела особями или в случае, если камни маны попытаются увести. После прошлой его помощи со свидетельством я как-то рассчитывала на мизерную хотя бы поддержку, а он… он…
Этот зануда взял и нажаловался рыцарям, что на меня и камни маны некоторые мужчины подозрительно косо смотрят! Теперь и я, и драгоценный сундук ночуем возле рыцарей.
Садж ещё грозным басом всех предупредил: «Если эту леди или камни кто тронет, может прощаться с тем, чем трогать будет».
Ну что за дерьмо драконье? Позорище какое-то. Мало того, что откатился магический прогресс, тельце досталось слабое, так теперь ещё меня оберегают, как какую-нибудь подстилку командира. Такое же хуже нет для репутации. Я уже молчу о том, что теперь шарф с лица не приспустить!
Синеглазка допил чай и стал укладываться рядом со мной. Прямо совсем рядом, с противоположной от костра стороны, хотя там холоднее. И пусть мне так теплее будет (где мой огонёк согревающий?), но всё равно я немного раздражалась.
Он придвинулся и мягко пообещал:
— Отдыхай спокойно, я буду тебя защищать.
Под одеялом я закатила глаза и мысленно выругалась: почему некоторые люди не думают, прежде чем говорить? А если бы я была неопытной девушкой? Я бы и поверить могла, влюбиться. Как бы он потом с образовавшимся любовным треугольником разбирался?
