Опустившись на колено, коснулась пальцами белых лепестков. Обычный лесной цветок, не обладающий ни алхимической, ни магической ценностью. Я сорвала его и поднялась, вернулась на пять шагов назад.
Хансель дэрра-Рохейз смотрела на колышущиеся кроны застывшим взглядом, пятна тени скользили по лицу и старому затёртому платью.
Оставить тело в кратере я не могла: не хотела даже намёка на связь с низвергнутыми. Но и вернуть в поместье тоже не могла, пришлось перенести труп в соседний перелесок и уложить на проплешину в траве. На проплешину — чтобы в случае, если скоро её обнаружат, не удивились мало промявшейся траве.
Судя по моим скромным познаниям, герцогиня умерла ночью. Не было ни следов борьбы, ни ран. Воздействие магии не ощущалось, но я процентов на девяносто пять была уверена, что её жизнь принесена в добровольную жертву. Видела такое раньше.
Я положила белый цветок на её грудь и теперь уже решительно зашагала прочь, стирая за собой следы: я избавила Хансель от компрометирующей связи с разрушенным храмом и оказала последние почести. Пора заняться собственными проблемами.
Возвращаться в поместье было рискованно из-за отряда капитана Седрика. Полагаю, ночью он может нагрянуть в спальню, а мне к тому времени хотелось бы уже начать проращивать второй круг каналов циркуляции маны. Это не даёт ощутимого прироста в силе магии, зато подстёгивает регенерацию, а она очень нужна этому истощённому телу: усиление мышц хорошее подспорье, но в долгосрочной перспективе оно не способно заменить настоящие крепкие мышцы.
Разряд тока от своего заклинания я почти не заметила, продолжала шагать через поле.
Мне нужны были еда и спокойное место, но больше всего — информация. Висевший на кухне календарь не указывал текущий год, но меня стаей зомби терзали подозрения, что битва между мной и Лисаром, с воспоминанием о которой я проснулась, могла проходить не в этом году.
Если подумать, я даже не помнила своей смерти: как я умерла? От чего? При каких обстоятельствах?.. Сквозь мозг пропустили огненную спицу, и с губ сорвался хрип.
Как… я… у-мер-ла…
Как…
* * *
Я стояла на четвереньках. Перед глазами плавали цветные и тёмные пятна, градом стекал по лицу и между лопаток пот. Пальцы впивались в траву. Словно охваченная удавкой, горела шея. На боку, груди, спине, по внешней стороне бедра пульсировала боль, будто туда вонзили клинки.
Схватилась за шею, скользнула по груди, боку — никаких ран.
Что со мной? Исчерпала физический ресурс тела? Но почему боль такая странная?
И она быстро отступала.
Отдышавшись, я поднялась и отряхнула подол: мужская одежда удобнее, но слишком запоминается, а мне тут запоминаться нельзя. И останавливаться тоже: в поместье в любой момент могли заметить мою пропажу и послать на поиски всадников.
Так что я закинула на плечо тюк с мужским нарядом (эх, надо было не спешить, захватить сумку с вещичками) и решительно зашагала дальше.
По моим прикидкам по заросшим полям и перелескам я двигалась примерно параллельно уходящей от поместья дороге. Этими землями явно пренебрегали, возможно, причина крылась в развалинах храма, а, может, не хватало людей возделать поля или хотя бы выкорчёвывать молодую поросль деревьев.
В целом мне было всё равно, но существовала вероятность, что когда-нибудь я смогу здесь распоряжаться, поэтому стоило оглядеться…
Сгущение маны ощутилось внезапно. Я дёрнулась, оглядываясь поверх жёлтых кисточек травы. Они окружали меня со всех сторон, колыхались под порывами ветра — яркие и отвлекающие, шуршали. Это шуршание вдруг стало похоже на треск гремучих змей или предупреждающий цокот скорпионьих лапок.
Густота маны менялась, в ней образовывались потоки. Она была… странной. Какой-то не такой. Прежде, чем я сообразила остановить подпитку извне, магические каналы внутри тела вдруг стало жечь. Хотя они не имели физического воплощения, разум находил наиболее близкие к физическим проявлениям ощущения, и сейчас каналы выжигало, точно кислотой.
Я рванула прочь от средоточия страной маны, уже не заботясь о следах, стараясь меньше впитывать магию. Всё, что было, вкладывала в усиление хилого тела и бежала. Растения, тонкие деревца — я прорывалась сквозь них на полном ходу. Сознание понимало, что это странное паническое бегство, но управлять ногами не получалось. Животный страх пробудился в теле и гнал его прочь от неизвестной мне опасности.
Меня накрыла тень. На ходу запрокинула голову: небо распахивалось мерцающей чернотой звёздного неба, незримый гигантский скальпель вспарывал облака и густую синеву.
Споткнулась, кубарем покатилась по земле, вскочила и побежала дальше. Тело обжигало ядом отравленной маны. Чужое присутствие было словно смрадное дыхание в спину. Повернуться бы, посмотреть в глаза опасности, оценить, проанализировать, выбрать оптимальный вариант действий, но первозданный ужас был накрепко вбит в каждый нерв, вынуждая смотреть только вперёд и не останавливаться.
— Прорыв! — голоса за перелеском. — Боевое построение три!
И ощущение такой знакомой, нормальной магии. Волевым усилием я подогнула ногу, вынуждая тело чуть искривить маршрут к скрытым за перелеском магам.
Чернота — я не сразу поняла, что зацепила краем зрения. Потом сообразила: то место, из которого я резво улепётывала, заволокло чернотой.
Что-то метнулось на меня из этой тьмы. Рефлекторно я выставила щит, и меня отшвырнуло разрядом тока. Перелетая через высокую траву, добрым словом вспомнила базовые мечи боевых магов. Снова сработали рефлексы, выжимая ману на щит, и я врезалась в землю почти мягко. Разряды тока бились во взъерошенных волосах. Я видела наступающую на меня тьму, ощущала рядом магов, слышала их, но до них было слишком далеко.
Чёрное щупальце рвануло ко мне — и отскочило от клинка материализованной маны. Моё рефлекторно созданное оружие осыпалось сверкающими осколками. Я попятилась, рыча на неизвестного, расползающегося по полю врага. Следующий удар щупальца отразила когтями из маны — и рука бессильно упала от сильнейшего истощения магических каналов.
Нечем было отбивать атаки, я пятилась и отскакивала от щупальца, молясь всем покровителям, чтобы сзади не попалась кочка или овраг, которые остановят моё отступление. Понимала, что это падение неизбежно, особенно когда появилось второе щупальце, а за ним и третье. Я даже на помощь позвать не могла — такого сильного сосредоточения требовало уклонение от вытягивающихся за мной щупалец.
Из сгустка тьмы поднялось огромное щупальце, раз в двадцать больше предыдущих. Размахнулось, намереваясь меня расплющить. Я приготовилась уходить перекатом, потому что площадь поражения у этой хрени должна быть…
Передо мной взметнулась стена огня.
«Родная!» — хотелось заорать и нырнуть в спасительное пламя, хотя оно не моё, да и с элементом молний его не подчинить.
