Не с твоим везением, возразил кто-то.
Кто бы это мог быть?
3
У какого берега проснешься, цикада?
После ужина, когда мы остались наедине, Ран уселась напротив меня и начала перечислять собранное в дорогу. Сам я не взял бы и половины, но перечить не стал. Взвесив в руках переметную суму, я изумился. Сума оказалась подозрительно легкой. Такого не добьешься и самой тщательной укладкой! Ран – колдунья?!
– И это все…
Заканчивать вопрос не потребовалось: жена поняла меня с полуслова. Ну, или видела насквозь.
– Вторую суму понесет твой слуга.
– Что?!
– Не хватало еще, чтобы господин тащил всю поклажу, а слуга путешествовал налегке!
Я представил себе размеры и вес сумы, предназначенной для Широно – и ужаснулся.
– Но я ведь буду верхом…
– Лошадь следует беречь! – отрезала Ран.
Я хотел возразить, что слугу тоже стоит поберечь, но благоразумно промолчал. Пусть будет, как считает нужным Ран, а по дороге я разберусь.
В эту ночь наша беддо[1], то есть «постельная борьба», вышла особенно жаркой – нам предстояла разлука. В итоге я едва не проспал. Ничего, Ран разбудила.
Перераспределять поклажу довелось, еще не выехав из города – во дворе управы. Здесь нас ждали лошади и два тюка плотной ткани: походные палатки. Одна, побольше, для господ, другая для слуг. К тюкам прилагались связки бамбуковых кольев. Возникло краткое замешательство: как разделить груз между слугами и лошадьми, чтобы никто не отставал, задерживая остальных?
И тут за дело взялся инспектор. В результате Широно достались палатка и переметная сума полегче, слуге господина Сэки – вторая палатка и заплечная котомка, слуге инспектора – связка кольев и что-то еще. Еще одну связку я приторочил к седлу у себя за спиной. Кобылу мне выделили крепкую – пусть и не настолько, как мерин-дракон инспектора – а сам я весил куда меньше моих спутников.
Ну да, господин Куросава все время в разъездах. Кому и знать, как распределить груз? Запоминай, дознаватель Рэйден, учись. Пригодится. Эта дорога не последняя.
В самой поездке ничего примечательного не произошло. Знакомый путь к восточному побережью. Узорчатая парча осенних лесов. Темную зелень сосен и пихт прорывали алые вспышки кленов-одиночек и перемежали золотые россыпи гинкговых рощ. На рассвете горы и леса тонули в туманной дымке. Днем, в свете нежаркого осеннего солнца, проступали такие краски, что дух захватывало. Я бы сочинил подходящие к случаю стихи, но вовремя вспомнил:
Желтый лист плывет.
У какого берега, цикада,
Вдруг проснешься ты?
Басё, вы угадали. А мне лучше промолчать.
Забыл сказать: господин Куросава обзавелся новым слугой. Как он выглядел? Никак. Взгляд соскальзывал с него, как подошва с мокрого камня. Зацепиться решительно не за что. Ни худой, ни толстый, роста среднего. Лицо непримечательное, одежда блеклых тонов. Попробуй описать такого – и неминуемо потерпишь поражение. Отвернешься – забудешь о его существовании.
Да был ли он вообще?
На второй день пути я начал подозревать, что у слуги даже имени нет. Когда он был нужен инспектору, господин Куросава бросал в пространство: «Эй!» – и щелкал пальцами. Случалось, что не щелкал. Возгласа хватало: слуга возникал рядом и молча исполнял приказание.
Немой он, что ли?
Господину Сэки тоже прислуживал новый каонай. В его новизне, признаюсь, я не был уверен. Куда, спрашивается, подевалась моя хваленая наблюдательность? Серый балахон, лупоглазая маска карпа. Прошлый слуга вроде бы был шире в плечах и самую малость выше, но меня могла подводить память. Если это новый каонай, значит, прежний обрел лицо в смерти подобно Мигеру? Думать о таком не хотелось. Знаю, безликие за тем и идут к нам на службу.
И все равно – не хотелось.
Дважды мы вставали на ночлег в лесу. Вероятно, у инспектора были веские причины отказаться от гостеприимства почтовых станций. Уж не знаю, чего хотел Куросава: срѐзать путь, что, кстати, возбранялось предписаниями, дозволяющими путешествовать только по проезжим трактам, предъявляя грамоты на каждой заставе – или спасти постояльцев от своего жуткого храпа, способного пробудить мертвого. Палаток мы не разбивали, не желая поутру тратить время на сборы. Спали, завернувшись в одеяла – благо, погода благоприятствовала.
Стояли последние теплые дни осени.
Вечером третьего дня мы добрались до знакомой станции. От нее до поста береговой стражи было рукой подать. Стемнело, и господин Сэки решил, что будить доблестных стражей посреди ночи не имеет смысла – все равно до утра нас на остров не повезут. В итоге третью ночь мы провели под крышей, со всеми удобствами.
Я помнил замечательно вкусный завтрак в местной харчевне. Повар и на этот раз не разочаровал. Утро едва вступило в свои права, когда мы – бодрые, сытые и готовые действовать – подъехали к посту. Наше появление не осталось незамеченным: караульный в дозорной башенке заорал так, что с деревьев заполошно взлетела стая ворон.
Начальник поста объявился быстрее, чем мы успели спешиться. Строго между нами: его чрезмерная расторопность мне сразу не понравилась.
4
«Все пропало!»
– Рад вас приветствовать, господа!
Улыбка на лице начальника поста выглядела настолько вымученной, что мне даже стало его жалко.
– Господин инспектор! Господин старший дознаватель! Господин…
– Дознаватель.
– Господин дознаватель! Меня зовут Яманака Гохэй! Как добрались?
– Без происшествий, – буркнул Сэки Осаму.
– Не желаете ли поесть? Выпить чаю? Отдохнуть с дороги?
– Благодарю вас.
Неприязненная вежливость старшего дознавателя лишила Яманаку дара речи. Кажется, Сэки Осаму тоже что-то заподозрил.
– Все, чего мы хотим, – продолжил господин Сэки, – так это немедленно приступить к исполнению своих служебных обязанностей.
– Как пожелаете, господа! Как пожелаете!
Пальцы начальника поста теребили свисавшие вниз концы пояса. Не могли остановиться, словно жили своей собственной жизнью.
– Мы намерены переправиться на остров. Пусть корабль будет готов к немедленному отплытию.
Корабль, тайком усмехнулся я. Плавали, знаем. Парусная лодка, вот и вся посудина. С другой стороны, в прошлый раз все разместились, и в этот раз…
Яманака съежился от страха:
– Мне больно вам об этом сообщать, господа. Но корабль, увы, в ремонте. Он не сойдет на воду и через пять дней…
– Лодки есть? – господин Сэки возвысил голос. – Обычные лодки?
