– Одна ли, – гаркнул за спиной лис.
– Одна, одна, – закивал головой незнакомец. – Чего?
Он обернулся в поисках говорившего, но естественно на уровне его глаз там никого не наблюдалось
– Там кто-то есть? – участливо спросила я, наивно хлопая ресничками.
– Разве ты не слышишь? – обернулся он ко мне. В его глазах загорелся страх, лицо вытянулось и посерело.
– Слышу что? – удивилась, продолжая строить глупую дурочку.
– Эй, не игнорируй меня, раз уж позвал, – опять раздалось за спиной у мужика.
– Вот слышишь, – он крутил головой в темноте, но лис крутился у его ног, и мужик его не замечал.
– Я ничего не слышу, – покачала я головой. – Но говорят ночью может привязаться неуспокоенный дух и тогда … он будет ходить за тобой и говорить с тобой и так пока не сведет с ума…
– Ага, ага, это я, – поддакивал лис.
– Я не хочу, не хочу, – начал пятится назад мужик, а потом и вовсе побежал.
– Куда же вы! – кричала ему вслед я. – А как же я?
И не сдержавшись, рассмеялась над выходкой лиса.
– Разве мы не торопимся? – позвал лис. Пришлось прийти в себя и поспешить к таверне.
Лис дёрнулся вперед и посеменил, подгоняя меня, но я не знала, где находится эта таверна и несколько десятков минут мы потратили на поиски.
Оказалось, таверна почти на окраине и не внушала доверия своим видом. Облезлые стены, перекошенная дверь и окна – это здание вообще грозилось упасть совсем скоро. Около этой покошенной двери нас ждал радушный прием: подхватили меня под руки и втащили в помещение. Лиса просто не пустили, но и я не настаивала – лучше подальше и в безопасности.
– Наконец-то ты пришла, Ника, – хрипел Марик с заплывшим глазом, рассечённой губой и расцарапанной рукой. Ну вот как так надо было вляпаться? В маленьком помешении был всего один стул, на котором и сидел Марик, рядом с ним стояли трое лысых, перекачанных парня-шкафа, один из них держал верёвки, которыми был связан Марик. Все трое были намного выше меня и наглые, пристальные взгляды заставляли поёжиться.
– Принесла денежки за своего парнишу? – нахально поинтересовался похоже главный из этих троих и обошел меня по кругу, дернув за волосы. – А ты красивая, – дыхнул мне перегаром в лицо, как содержалась, чтобы не ответить кулаками, сама не понимаю.
– Заплатишь денежками или может…
– И сколько он должен? – невозмутимо отозвалась я.
– Ника, деньги отдавать не надо, нужно только выиграть, – глупо улыбнулся Марик.
Да что с ним вообще такое? Выиграть? Я в шашки-то играть не умению, а тут другой мир со своими играми.
– Ты позвал меня для того чтобы я сама выиграла себе на сумочку из новой коллекции? – возмутилась я, загоревшись праведным гневом.
Все четверо выпали в осадок.
– Я начала с тобой встречаться чтобы самой себе деньги зарабатывать? Ты зачем вообще со мной познакомился? Если бы это вообще был первый твой проступок…
Грозно расхаживала по небольшой комнатке и зло всматривалась в глаза каждому из бритоголовых.
– Представляете как-то я прошу его купить мне всего ли дюжину платьев, я же не могу ходить в одном и том же дважды, – вещала я, смотря на каждого так, словно они сами провинились, – а он хлопает своими глазенками, – я толкнула Марика в голову, – мычит и ничего сказать не может. Вот у вас есть ведь девушка?
Я посмотрела на бритоголовых, прищурив взгляд и ожидая ответа.
– Еесть, – недружно ответили те.
– Вот вы же дарите ей подарки, что она попросит? Дарите. А я попросила всего лишь карету и лошадей вместе с ней. Всего лишь. Разве это большой подарок? Лучше попросить последнюю версию портмобиля? Или может многоразовый портальный камень? Я всего лишь карету попросила, – чуть не плача говорила я, тыча пальцем уже в грудь главаря, – а он как давай орать на меня. Орать! На меня! Вы орете на свою девушку? Вот именно девушки – хрупкие существа, им нужно внимание, дорогие подарки.
Я подошла к Марику, все еще глупо хлопающиму глазами и озиравшемуся по сторонам.
– Ну ничего, – я взяла руками его лицо и улыбнулась, – скоро познакомишься с моей мамой, она из тебя идеального парня сделает, – сюсюкала я, вытянув губы трубочкой.
Парни стали странно на меня коситься и уже дошли до кондиции.
– А вы, – резко и радостно обернулась я к бритоголовым, – хотите быть идеальными парнями. Мама сделает вас таковыми, – я опять стала маячить перед ними. – Будете мыть полы, стирать, готовить, даже шить вас научат. После такого, – я закатила глаза блаженно, – любая девушка возьмет вас в жены. Ну что, – встала уперев руками в бока, – рекомендовать вас моей маме?
– Ннет, ты это, забирай своего парня, – мужики тут же подступили к Марику, подняли его на ноги и толкнули ко мне. – Простим мы вам весь долг, только не приходите больше, пожалуйста.
Еще несколько «пожалуйста, не появляйтесь здесь снова» по дороге и вот мы уже на улице и свободны.
– Тебе говорили, что ты сумасшедшая? – растирал больную руку Марик.
– А тебе?
– Ну неужели, – нашел нас лис.
– Да-да, мы слегка задержались. – ответила я лису, опередив вопрос. Иногда мне казалось, что он меня контролирует как папочка.
– Если мы попадемся, нам несдобровать, – все же вставил лис.
– Если мы попадемся – меня выгонят, – прибавил Марик.
– Давайте просто тихо пойдём до академии и ляжем спать, – попросила я и поторопилась последовать своему же совету.
На обратной дороге до академии нам повезло – никого не встретили, тихо вернулись на территорию и уже пробирались к общежитию, когда впереди заметили фигуру.
– Подождем здесь, – потянул меня на себя Марик и усадил рядом со стеной. Фигура приближалась все ближе, но встав на месте, развернулась и удалилась.
– Пронесло, – выдохнул Марик и мы двинулись дальше: коридоры, коридоры и наконец моя комната.
Я протягивала руку к двери уже мысленно засыпая в мягкой кроватке, как руку схватили и потащили в другом направлении.
– Вы чего? – не поняла я. – Отпустите.
– Вы нарушили правила, мне нужны объяснения, – тянул меня за руку магистр Стоулиш.
И сколько он знает? И как оправдаться? Что же делать?
Мысли метались в голове в панике. Я осмотрелась в поисках лиса, чтобы воплотить его план в действие, но его и след простыл.
– От Вас я подобного не ожидал, – наконец, мы оказались в кабинете магистра, он сидел за столом, я – напротив. – Любите погулять по ночам? Вы вообще понимаете, что творите?
По словам можно было подумать, что меня отчитывают, но тон был насмешливым, даже презрительным.
