Голос Адриана прозвучал задумчиво:
– Мне показалось, что внешность этого мертвеца напоминает жителя тёмных глубин…
Луи качнул головой:
– Не знаю… Мне он напомнил лишь мертвеца. Очень странного, сильного и сообразительного мертвеца. Да и откуда жителю тёмных глубин взяться в солнечных землях? Даже в качестве трупа.
– Не могу ответить, но это меня и настораживает.
Луи хмыкнул, размышляя вслух:
– Если эта тварь прицепилась к нашему кораблю, чтобы уплыть в лунные земли, то по такой же схеме она, в своё время, могла покинуть тёмные глубины. В таком случае уровень сообразительности этого существа не соответствует умственным способностям обычных мертвецов. Не думаешь, что стоит спросить у Авалона о том, что они с Авророй утаили от тебя? От всех нас.
– Авалон не расскажет. Он ещё тогда сказал, что эта тайна касается лишь его и Авроры, по этой причине он не предаст её доверие.
Луи прыснул:
– Чего?! Мы сейчас точно Авалона обсуждаем? Когда он успел стать человеком чести?
– Я же говорил, ты многого о нём не знаешь.
Луи брезгливо фыркнул:
– Ты до конца жизни собираешься защищать этого идиота?
– Он не идиот.
Луи протянул:
– Ну вот опя-ять… Что с этим парнем не так? Только не говори, что ты был влюблён и в него?
– Что за вздор? – Адриан сморщил нос.
Луи недоверчиво сузил взгляд, всё еще подозревая товарища в том, что тот питал нежные чувства к тёмному господину. «Иначе какого демона он с ним якшается? – подумал принц. – Найт же неисправимый засранец!»
Адриан ответил на недоверчивый взгляд товарища:
– Я правда никогда не был влюблён в Авалона, в этом смысле я не симпатизировал никому, кроме тебя. И я не защищаю его, а просто стараюсь убедить окружающих не делать поспешных выводов. Не могу рассказать всю подноготную, потому что это личные мысли и чувства тёмного господина, потому мне остается лишь каждый раз напоминать, что перед вами не вся картина, а только её кусок. Общаясь с человеком ты можешь полагать, что видишь его насквозь, но на деле ты знаком лишь с той его частью, которую он тебе демонстрирует. Думаю, ты понимаешь, о чём я? – Адриан выжидающе посмотрел на Луи.
Принц нахмурился, ощутив, будто Скай говорил не об Авалоне, а о нём. Луи даже не понял, с чем связан этот намёк. Точнее, он понял, но Адриан не мог о таком знать!
Скай со вздохом продолжил:
– К тому же, раньше Авалон вёл себя намного хуже, чем сейчас. Эти полгода сильно изменили его.
– Как ты это понял? Я не заметил в нём ничего нового, как был хамоватым бунтарём, так им и остался.
Адриан переместил ладонь со своего колена на колено принца и мягко сжал.
– Он слишком много говорит о ней.
Луи чуть отвлекся на руку товарища, потому ответил не сразу:
– О ком?
– Аврора.
– И что же было в его речах?
– Беспокойство. Мне кажется, они не только скрыли от нас подробности той охоты и сущность твари, которая напала на серебряную деву, но и что-то ещё, то, из-за чего мертвец может преследовать её.
– Хочешь сказать, у Авроры есть что-то, что нужно мертвецу?
– Или что-то, из-за чего её хотят убить.
Луи накрыл ладонью руку Адриана, задумчиво рисуя круги на его коже.
– Этот мертвец… не будь мы ограничены в силах и пространстве, то даже так одолели бы его не сразу. Судя по способностям, его можно приравнять как минимум к пяти опытным заклинателям. Ума не приложу, кто его создал. Клан Ночи?
Адриан покачал головой:
– Они не способны управлять тварью на таком расстоянии.
Луи возразил:
– Но это не обычная тварь. Он явно соображал, у него даже свой стиль боя присутствовал, может быть, этот вид мертвецов не нуждается в нескончаемой мелодии лиры?
– Не могу знать… Если Аврора и Авалон столкнулись на охоте с такой же тварью, но при этом серебряная дева осталась безмолвной и никому об этом не сообщила, значит, Авалон смог убедить Аврору в непричастности его клана к созданию подобного существа.
– А ты не думал, что Авалон мог соврать? Клан Ночи – затворники и хитрецы, я даже не знаю, как выглядит их резиденция – настолько узкий круг лиц имеет доступ на Гору Скорби. Вдруг их владыка давно мутит нечистую воду, Авалон является соучастником, а Аврору он спас, чтобы отвести подозрения?
Адриан покачал головой, его ответ звучал однозначно:
– Всё не так.
Луи фыркнул:
– Отбрось чувства. Ты привязан к своему брату, потому мыслишь нетрезво, всячески выгораживая его.
Адриан с укором взглянул на принца:
– Понятия добро и зло для меня предельно прозрачны. Если Авалон причастен к подобному, не сомневайся, я стану первым, кто отдаст его под суд.
Луи не ответил. Он не хотел спорить с Адрианом; это раздражало, учащало дыхание и усиливало боль в рёбрах. Мысленно принц остался не согласен со словами Скайя, ведь очень тяжело казнить того, кому ты веришь и кем дорожишь. Люди слабеют, когда речь заходит о привязанностях. Кто-то способен закрывать глаза на грехи родных, кто-то может даже простить. В теории ты никогда не знаешь, как поступишь, если ситуация примет иной оборот.
Луи встрепенулся, когда Адриан убрал руку с его колена и собрался встать.
Принц тут же схватил товарища за край одежд и спросил:
– Ты куда собрался?
Адриан мягко улыбнулся:
– Боюсь, что со сломанными ребрами тебе будет некомфортно ютиться со мной на одноместной кровати.
– Тогда пододвинь свою.
– Я это и намеревался сделать.
Луи выдохнул. Он отпустил Адриана и позволил тихонько пододвинуть свою кровать вплотную к его. В дыру между постелями Скай впихнул своё одеяло, превратив две одноместные кровати в двухместную. Он подошёл к двери и закрыл её на защелку, после чего лёг подле Луи, накинув на них второе одеяло.
Принц лежал на спине и задумчиво-хмурым взглядом сверлил потолок, когда Адриан улёгся на бок, принявшись разглядывать профиль соседа по койке.
После начала их отношений Скай только и делал, что созерцал лицо своего товарища. В глазах Адриана Луи был чрезвычайно красив. Независимо от того, смотрел он на губы, брови, черты лица – всё это казалось чем-то прекрасным. Адриан долго питал нежные чувства к солнечному принцу, ещё столько же времени отрицал их существование в своей душе, потому сейчас, даже если за окном воцарится буря, он не упустит момента лишний раз полюбоваться Луи.
Солнечный принц имел острые скулы, аккуратный подбородок, небольшой прямой нос, чёткую линию губ, густые брови с изломом и блестящие глаза тигра. Отросшие рыжие волосы лёгкими волнами ниспадали на лоб, клонясь в сторону левого уха. Кожа лица обладала медовым оттенком, а нос и щёки украшали бледные веснушки. Луи был юн и очарователен, но это очарование обладало скрытой долей агрессии, как клинок, запрятанный в ножнах. Адриан не знал, что таилось за маской приветливости и дружелюбия принца, но он и не торопился узнать.
