Айзек закрыл неприятную тему и перевёл диалог в позитивное русло. Дальнейший путь к замку они провели в лёгкой и непринуждённой беседе. Юви принялась рассказывать забавные истории, произошедшие с ней за минувшие полгода, отчего Айзек пару раз расхохотался, назвав её "удивительной". Девушка зарделась и смолкла от смущения, потому серебряному господину пришлось взять ведение диалога на себя, впоследствии воздерживаясь от комплиментов. Он не вкладывал чувства в слова и после реакции Юви подумал, что лучше не давать ей ложных надежд.
Глава 29. Тайна. Аврора
Рейла гаркнула на Авалона:
– А я говорю, что ничего не заметно!
– Да она хромает, как девяностолетняя старуха.
Аврора гневно толкнула Найта в живот, но тот, казалось, даже не почувствовал.
– Сам ты старуха!
Ребята ругались уже полчаса, стоя на поляне возле Красного замка. Авалон пытался объяснить Авроре, как лучше скрыть хромоту, но в итоге лишь подливал масла в огонь и бесил окружающих. Девушки вообще не понимали, зачем он торчит рядом с ними, когда изначально шёл абсолютно в другую сторону!
Нога у Авроры разболелась и теперь притворяться стало сложнее. Она устало села на траву, взглянула на Авалона снизу вверх и сказала:
– Как же ты меня достал! И дня не прошло, а ты опять глаза мозолишь!
Авалон перестал активно спорить с Рейлой и хохотнул:
– Может быть, я люблю тебя, вот и не могу ничего с собой поделать?
Аврора пихнула Найта здоровой ногой, но юноша ловко отскочил в сторону и съязвил:
– Дорогая, твои попытки отомстить выглядят жалкими.
Аврора зарычала, стараясь продемонстрировать свою грозность, но для Авалона эти сто шестьдесят восемь сантиметров оскалившейся хрупкости с копной вьющихся белых волос выглядели как маленький кролик, пищащий на демона-лиса.
Рейла фыркнула заместо подруги:
– Сгиньте, ваше тёмное высочество! Вы нам надоели.
Авалон сверкнул глазами в сторону стража и ответил, мгновенно переменившись в лице:
– Думай, кому приказываешь. Из нас троих слуга здесь ты.
Было видно, как каждый мускул на лице Рейлы обратился в камень от возникшего в теле напряжения, призванного сдержать вспыхнувший гнев.
Аврора вздёрнула бровь, в душе подивившись резкой смене тона и выражения лица тёмного господина. Не то чтобы ей Авалон не хамил, но даже когда хамил выглядел как-то… иначе.
Мун встрепенулась, сообразив, что стоит вступиться за Рейлу.
– Авалон! – осудила она.
– Что? – Найт холодно посмотрел вниз. – Я не прав?
Аврора шумно выдохнула, поднимаясь с земли и, превозмогая ощутимую боль, подошла к тёмному господину. Встав вплотную, она уставилась на него, прожигая юношу взглядом, отчего между ними вновь воцарился невидимый шторм.
Когда Мун была заперта в комнате Авалона, ей на мгновение показалось, что он стал другим. Пусть они продолжали препираться, но от него всё же веяло каким-то искажённым теплом, которое сейчас окончательно испарилось. Стоило им встретиться на глазах у посторонних и всё, что делал Авалон – метал в Аврору острые льдинки. Юноша вновь превратился в грубияна, который от скуки пристал к девушкам, лишь бы побесить.
Аврора процедила:
– Рейла мне как сестра. Оскорбляя её, ты оскорбляешь меня, – тон её голоса был жёстким и пробирал до мурашек, но Авалону, казалось, всё нипочём.
Найт уже хотел съязвить что-то в своей привычной манере, но Рейла внезапно схватила молодых господ за предплечья и начала тараторить:
– Ребята… Ребята… Айзек… Там Айзек…
Все трое уставились в одну точку, заметив вдалеке мимо проходящего Айзека, который заботливо поддерживал Юви под локоть. Серебряный господин остановился, обратив внимание на святую троицу и тут же начал что-то говорить деве солнца, видимо, прощаться.
Аврора не обратила внимания на то, что брат разгуливал под руку с этой девчонкой, вместо этого покачнулась и, пытаясь устоять на ногах от волнения, вцепилась в чёрные одежды Авалона. Казалось, все силы покинули тело серебряной девы – настолько пугала предстоящая беседа с братом, ведь от результата зависела жуткая тайна Авроры.
Рейла тоже вцепилась в Авалона, уже позабыв, что секунду назад желала лишить его головы. Она повисла на юноше, нервно поглядывая в сторону Айзека.
Картина получилась до жути комичная: замерший, подобно величественной статуе, Найт и две повисшие на нём серые груши.
Авалон прошипел, обращаясь к Авроре:
– Что ты творишь? Держи себя в руках!
Он схватил серебряную деву за плечи и слегка тряхнул. Хотя вид у Найта был суровый, а в голосе сквозило раздражение, его руки держали девушку заботливо и нежно, не позволяя упасть.
Авалон посмотрел Авроре в глаза, отчего та потеряла дар речи – настолько прекрасно блестели его очи в лучах солнца. Янтарные, они стали такими светлыми, будто стеклянными, и источали то искажённое тепло, которое она помнила.
В результате Аврора только пуще растерялась, тупо уставившись на Авалона, который, тем временем, уверенно произнес:
– Успокойся. Когда он подойдёт – мы с Рейлой уйдём. Ты постоишь немного, а после сядешь на землю, прикинувшись, будто так надо.
Аврора промямлила:
– Но как… под каким предлогом я сяду? Зачем мне садиться на землю?
Авалон ответил с раздражением:
– Ты что, на траве не можешь захотеть посидеть? Это обычный жест, просто сохрани невозмутимость, словно всё так, как должно быть…
Рейла перебила:
– Ка… кажется, он идет сюда.
Аврора пробубнила:
– Посидеть… захочу посидеть… точно… мы же так и планировали…
Авалон косо посмотрел в сторону, даже не повернув головы. Айзек приближался к ним неспеша, не обращая на ребят внимания, так как провожал взглядом отдаляющуюся Юви.
Аврора задышала учащенно, словно собиралась говорить не с братом, а с каким-нибудь божеством. За последние полгода она стала такой сильной и в меру холодной, но сейчас вся её невозмутимость пропала бесследно и дело было не в брате, а в их близости с Найтом.
Авалон молча прижал серебряную деву к груди, поразив столь неожиданным жестом.
Аврора тут же прошипела, дёрнувшись:
– Что ты делаешь?
– Прикрываю тебя. Ты от волнения стала совсем белая, ну… ты и так не особо цветная, но сейчас вообще как мел. Будет обидно, если проницательный серебряный господин это заметит.
Аврора ощутила, как возмущение отпихнуло волнение в сторону. Что значит, не особо цветная?! Вовсе она не белая и вовсе не мел!
