Юви зарделась. Она робко кивнула и вложила руку в ладонь Айзека.
Серебряный господин мягко сжал девичьи пальчики и повёл спутницу в центр залы.
Они легко протиснулись сквозь толпу, которая будто бы расступалась перед серебряным господином. Айзек развернул Юви лицом к себе и приобнял за талию. Девушка опустила ладони ему на плечи и шепнула:
– На нас все смотрят.
– Пусть смотрят.
На них уставилось множество глаз. Серебряный господин за два часа не удостоил вниманием ни одну юную особу, а тут… не успела дева солнца явиться на бал – сразу пригласил на медленный танец. Юноши были поражены, а девушки сгорали от зависти. Почти все адепты знали Юви как вредную и заносчивую девицу без друзей, потому сейчас наверняка задавались вопросом, как ей удалось привлечь внимание Айзека?
Когда краска сошла с лица, Юви осмелилась поднять глаза и столкнулась со взглядом поблескивающих серебристых радужек. Этот взгляд вроде был тёплым, но одновременно холодным, словно металл.
Юви занервничала, но по другому поводу:
– Владыка должен прийти с минуты на минуту…
– Он всё еще не представил тебе того генерала?
Юви покачала головой, тело её напряглось, а движения стали скованными.
Айзек склонился к уху девы солнца:
– Всё будет хорошо. Я могу подождать тебя на поляне, если захочешь поговорить.
Юви кивнула не раздумывая.
Айзек промурлыкал:
– Договорились.
Он закружил её в танце так умело, словно являлся лучшим артистом всех времён и народов.
Айзек рос разносторонним и одаренным человеком, потому тяжело найти что-то, чего он не знал или не умел делать. Юноша с детства обладал небывалой страстью к познанию, потому повзрослел очень рано. Когда Авроре исполнилось три года их мать умерла, а шестилетний Айзек занял её место в глазах сестры. Если точнее, он занял место обоих родителей, посвящая воспитанию и обучению Авроры всё свободное время. Душа их отца, владыки Луны, после смерти жены раскололась, отчего тот вполовину перестал испытывать чувства, а также до́лжно заботиться о детях, отдав всего себя клану и политике.
Айзек рано научился принимать решения, нести ответственность, а с четырнадцати лет вовсе начал посещать светские мероприятия в качестве правой руки владыки. Несмотря на уничтоженное детство он не думал винить в этом отца, судьбу или кого-то ещё. Всю жизнь серебряный господин находил утешение в объятиях сестры, а её любовь говорила о том, что всё, над чем он трудился, не напрасно.
Что касается романтических отношений – Айзек никогда не тратил время на девушек. Вокруг него вертелись разные особы, но ни с одной он не задерживался дольше, чем на сутки. Пока все люди стремились к общности и семье, Айзек грезил о мире между кланами и равноправии. Он был рождён, чтобы заботиться о других, но не о себе.
Когда музыканты прервались к Юви подошёл один из слуг, пригласив проследовать за ним. Девушка неуверенно взглянула на Айзека, боясь отпустить его руку.
– Иди, – серебряный господин наградил её ласковой улыбкой.
Юви поджала губы и, коротко кивнув, последовала за слугой.
Айзек проводил спутницу взглядом, после чего, не став топтаться на месте, вернулся к компании закадычных друзей.
Теодор отметил:
– Это было изящно. Вы хорошо смотритесь в паре.
Даниэль задумчиво хмыкнул:
– Я думал, что дева солнца избалованная ворчунья, но она вон как раскраснелась подле тебя, словно невинный цветочек.
Теодор кивнул, с чинным видом отпив вина.
– Айзек, ты определенно ей нравишься.
Даниэль хохотнул:
– Ой, покажи мне того, кому он не нравится!
Сет вклинился в беседу:
– Я слышал, Юви выдают за генерала?
Теодор кивнул:
– Да, я тоже слышал.
Айзек подтвердил, наконец подав голос:
– Это так.
Даниэль поинтересовался:
– И что, ты ничего не сделаешь?
– Нет.
– Но она же единственная, кого ты подпустил к себе!
Теодор лениво-насмешливо протянул:
– Да-а, Айзек и "подпустил к себе девушку" – это взаправду что-то невероятное, редчайшее событие.
Даниэль взглянул на Тео:
– И посмотри, он ничего с этим не делает! Айзек, неужели тебе всё равно?
Серебряный господин не ответил, словно не слушал. Он стоял безмятежно, глядя куда-то в сторону, будто душа его давно освободилась от мирских сует.
Даниэль шепнул товарищам:
– Он совсем безнадёжен.
Теодор кивнул:
– Полностью согласен.
Сет поддакнул:
– Абсолютно безнадёжен.
Только трём этим юношам позволялось открыто выражать своё мнение в диалоге с серебряным господином. Даже Аврора не смела раздавать брату откровенные советы или дерзко подшучивать над ним. Окружающие – маленькие и взрослые, – все одинаково уважали Айзека и лишь трое закадычных друзей были небольшим исключением. Безусловно, они возвышали его, но в первую очередь относились как к другу, брату, товарищу, равному, потому и диалоги складывались соответствующие.
Айзек ещё постоял, краем уха слушая разглагольствования друзей. Тема их диалога наконец оставила Юви и переключилась на комментирование торжественных образов, которые повстречались на балу. Фразы вроде "Она красива", "А как тебе вон та?" звучали со стороны Теодора, когда Даниэль передразнивал его, говоря: «Тот парень… как он тебе?», а Сет хранил молчание, редкими кивками демонстрируя причастность к беседе. В конечном итоге Теодор взбесился на Даниэля из-за его непрекращающихся издёвок, потому тема обсуждения чужого внешнего вида сошла на нет.
Айзек к этому моменту уже покинул бальный зал и отправился на поляну. Он отошёл в тень, подальше от гудящей толпы и, заведя руки за спину, возвел глаза к небу, обратив взор к звёздам. Юноша стоял неподвижно, погруженный в свои мысли он анализировал отрывки диалога с друзьями, размышляя о том, стоит ли сделать шаг?
Юви неожиданно дёрнула Айзека за рукав, вынуждая вернуться в реальность. Лицо серебряного господина просветлело, а уголки губ приподнялись, но не от радости встречи, а по привычке.
Айзек бегло оценил внешний облик подруги и подытожил:
– Ты зла.
Юви всплеснула руками:
– Демонически!
– Неужели он так неприятен?
Юви замялась:
– Ну, не то чтобы… – Она быстро затараторила: – Он старше на пятнадцать лет, очень высокий, широкоплечий и выглядит… Как мясник!
