– И потому он тебе не понравился? Встречаешь по одежке?
– Нет! – Юви растерялась. – Он… Он просто… Он ведь такой старый!!! И определённо меня не привлекает, я точно не хочу становиться его женой!
– Ты сказала Видору?
– Конечно! Когда генерал удалился я тут же набросилась на Видора, но он отругал меня, объявив, что его решение неоспоримо и этот союз будет полезен. Полезен! Я что, мебель, которая должна своим удобством и красотой приносить пользу?! – Юви посмотрела на серебряного господина, в её блестящих глазах пылал гнев.
Айзек заботливо положил ладони на девичьи плечи и успокоил:
– Ты не вещь, – а после добавил: – Почему ты так категорична в своём решении, насколько я понял, удалось оценить лишь его вид, что же до общения?
– Общения? Ну. Да. Он был вежлив и обходителен, похвалил Видора за то, что тот "воспитал такую красавицу", бр-р-р… но мне-то какое дело? Ему всё равно не удастся привлечь меня.
– Почему?
– Потому что я…
Айзек отклонился чуть вправо, глянув через плечо девы солнца, потому не расслышал продолжение фразы, которую она произнесла.
Серебряный господин заметил вдалеке сестру, идущую твёрдой, преисполненной негодованием походкой. Руки её были сложены на груди, а лицо выглядело крайне мрачным.
Перед Айзеком встал выбор: поддержать Юви или позаботиться об Авроре?
Он принял решение без раздумий.
– Прости. Я вынужден оставить тебя. Прошу, обдумай всё, как следует, взвесь "за" и "против", не слишком ли поспешны твои выводы? Завтра мы продолжим наш разговор, – голос Айзека звучал убедительно, но немного спешно, и всё же был преисполнен вниманием.
Юви растерялась. Не находясь с ответом она подарила ему кивок одобрения и позволила заняться делами, оставив её в одиночестве. Лишь спустя несколько минут после ухода серебряного господина, девушка сообразила, что только что произошло.
Айзек немедля последовал за сестрой. Аврора шла, не разбирая дороги. В данный момент ей было не важно, в каком направлении двигаться, главное – не стоять на месте.
Мысли серебряной девы путались: с одной стороны, ей должно быть всё равно на личную жизнь Авалона и Рейлы, а с другой – она испытывала ярое негодование. Тёмный господин являлся сплошным разочарованием, потому удивляться его поступку не стоило, но вот Рейла, верная и любящая подруга, зачем ей было соглашаться на подобное? Аврора не ревновала, она была в ярости! После того, как Айзек сообщил ей о том, что отец согласился разорвать помолвку, Мун никому не рассказывала о представившемся шансе, потому окружающие, в том числе и Рейла, думали, что она и тёмный господин обручены. Если посмотреть на произошедшее свысока, отметив детали всей нелицеприятной картины, выходило так, что Авалон не только изменяет невесте с адепткой собственного клана, так ещё и близостью с её личным стражем не брезгует! Мун демонически раздражало то, что Авалон, недавно внушавший ей своё намерение позаботиться, легко пошёл на неприкрытую "измену", втоптав невесту в грязь на глазах общественности. А Рейла, которая якобы "любит её", без раздумий отбросила чувства и полезла к тому, кто предназначен Авроре. Хороши опекуны!
Пусть Мун не любила тёмного господина, пусть их помолвка уже была в шаге от разрыва, но на людях они оставались "почти женаты", а также, по слухам, "прекрасно проводили время, развлекаясь за стенами Красного замка". Серебряная дева сгорала от гнева, осознавая поступок двух связанных с нею людей, которые одним поцелуем завтра дружно прославят её невесткой, жених которой ходит направо и налево, не заботясь о её чести. «И ведь можно было понадеяться на то, что в ночи никто их не видел и об этом не прознают, но к несчастью мы в Красном замке(!). В месте, где что-либо скрыть, будучи незащищённым четырьмя стенами и заклятием запечатывания комнаты, практически невозможно!»
Может быть, Аврора впустую разжигала огонь ненависти, преувеличивая ужас произошедшего и никто из посторонних на самом деле не узнает о случившемся, но всё же поступок Рейлы и Авалона был чистейшей воды неуважением, проявленным к серебряной деве. Если Найт в своей неугомонности мог распускать руки (его не исправишь), то Рейла… она ведь должна защищать Аврору, а не портить ей жизнь!
Айзек окликнул:
– Сестра…
– Оставь меня!
Юноша схватил Аврору за запястье, но та ловко вырвала руку. Айзек так же ловко перехватил другое запястье и развернул лицом к себе, вынудив остановиться.
– Сестра!
Аврора раздражённо протянула:
– Ну что-о?
– Что произошло?
Аврора передёрнула плечами.
– Ничего.
– Мне так не кажется… – Айзек нахмурился. – Куда ты спешишь?
– Просто гуляю.
Айзек не поверил. Он скользнул рукой вниз, желая прощупать пульс серебряной девы, но та отдёрнула руку, не позволив брату попытаться.
– Если тебя что-то беспокоит, ты можешь рассказать мне.
Аврора не ответила. Она не хотела откровенничать.
Девушка отвела взгляд в сторону и задумалась. На тело и разум вмиг накатила усталость в связи с пережитыми событиями. Мысли путались, метались и бились о стенки черепа, отчего у серебряной девы вновь заболела голова. Она подумала, что ей стоит отправиться в дом и отоспаться, но возвращаться в комнату, где ждала Рейла, Мун не пожелает в ближайшие сутки. Ей нужно время и место, где она в одиночестве или, как минимум, вдали от нерадивой подруги, сможет переварить произошедшее, примириться или навечно воспылать гневом. Пойти ночевать к другим адептам Аврора не могла, а в связи с концом третьего месяца холодного сезона вариант с медитацией на открытой поляне тоже отпадал.
Аврора спросила, обращаясь к брату:
– Могу я остаться у тебя на ночь?
Айзек удивленно приподнял брови. Он хотел поинтересоваться о причине, но быстро предположил, что, возможно, дело было в Рейле.
Голос Айзека прозвучал спокойно:
– Хорошо.
Выяснять откуда растут ноги у произошедшей между подругами ссоры на многолюдной поляне было не самым разумным решением, потому серебряный господин отложил этот вопрос до момента, пока они не окажутся в запертой комнате один на один.
Если прибывших из других кланов учеников селили в гостевых домах, то таких важных личностей, как Айзек и его приближённые, размещали в гостевом крыле Красного замка на втором этаже.
Брат и сестра относительно быстро обошли громадное строение и проникли внутрь с заднего входа. Айзек не желал привлекать внимания, потому они двигались в тени. Оказавшись в просторном и пустом коридоре, юноша без труда провёл сестру в гостевое крыло.
Аврора всё это время хранила молчание. Она была глубоко погружена в свои мысли, потому схватила брата за руку, чтобы не потерять из виду или не споткнуться о кочку пока витает в облаках. Уязвлённая гордость всё ещё хныкала, подпитывая гнев в душе серебряной девы, который никак не желал униматься. Казалось, из-за столь негативных эмоций внутри Авроры медленно пробуждалось нечто постороннее, то, что должно было спать.
