Эймунд хитро усмехнулся:
– Дай мне распорядиться самому, потому что отсрочка – лучше всего, когда дело плохо, и еще нет Ингигерд-княгини, которая решает за них всех, хотя конунг – вождь этой рати; я буду держать стражу, господин.
Оказывается, Ингигерд – главный политик и военный деятель на Руси. Жена спешит к мужу. Но что задумал Эймунд?
Вартилав предоставил Эймунду свободу действий. Тот организовал засаду. «Сидят они так семь ночей с войском. И однажды ночью было ненастно и очень темно. Тогда Эймунд ушел от своей дружины и Рагнар. Они пошли в лес и позади стана Ярицлейва сели у дороги». Эймунд заволновался:
– Этой дорогой поедут мужи Ярицлейва-конунга, и, если я хочу скрыться, мне надо было бы уйти, но побудем сначала здесь.
Посидели немного.
– Неразумно мы сидим, – заметил предводитель норвежцев.
И тут – повезло. «Слышат они, что едут и что там женщина. Увидели они, что перед нею едет один человек, а за нею другой».
– Это, верно, едет княгиня, – догадался Эймунд. – Станем по обе стороны дороги, а когда они подъедут к нам, раньте ее коня, а ты, Рагнар, схвати ее.
Когда дружинники Ярослава проезжали мимо, «они ничего не успели увидеть»: конь под Ингигерд пал от стремительного и точного удара Эймунда, а сама княгиня исчезла. «Один говорит, что видел, как мелькнул человек, бежавший по дороге, и не смели они встретиться с конунгом, потому что не знали, кто это сделал – люди или тролли. Поехали они тайком домой и [больше] не показывались».
Ингигерд надменно заявила:
– Вы, норманны, не спешите перестать оскорблять меня.
Эймунд отвечал вежливо:
– Мы с вами хорошо поступим, княгиня, но не знаю, придется ли тебе сразу же целовать конунга (то есть вернуться немедленно к Ярославу).
Обратим внимание, что княгиня называет Эймунда и его шайку норманнами. Сама она не относится к ним. Ингигерд – шведка, а норманнами именуют норвежцев. Формально они равны по титулам с Эймундом, но и здесь есть нюанс. Конунг – это король или князь по-скандинавски. Оба слова – князь и конунг – произошли, видно, от древнеарийского кунингас. Впоследствии так будут звать литовских вождей, у которых это слово как бы «законсервируется». У других потомков ариев оно трансформировалось. У немцев оно звучало как кёниг, у скандинавов – конунг, у англичан – кинг. У русичей – князь.
Однако конунги бывают двух сортов. Наиболее важный и могущественный – это правитель какой-нибудь территории, чем крупнее, тем лучше. Таким конунгом был отец Ингигерд, правивший шведами, или русский князь Ярослав. Но если ты собрал боевой отряд и пошел грабить соседей или нанялся на службу иноземному государю – ты тоже конунг! Таким бродячим «князем удачи» был Эймунд. И конечно, гордая Ингигерд дает понять: норманн ей не ровня.
Эймунд и его люди вернулись к Вартилаву «и говорят ему, что княгиня здесь. Он обрадовался и сам стал сторожить ее. Наутро она позвала к себе Эймунда-конунга и, когда он пришел к ней», предложила заключить мир.
– Лучше всего было бы нам помириться, и я предлагаю сделать это между вами. Хочу сначала объявить, что выше всего буду ставить Ярицлейва-конунга.
Эймунд ответил, что решать Вартилаву. Княгиня льстит:
– Твои советы ведь больше всего значат.
Эймунд идет к Вартилаву и спрашивает его, хочет ли он, чтобы княгиня устроила мир между ними. Вартилав мнется, возражает:
– Ведь она уже хотела уменьшить нашу долю.
То есть это она покушалась на часть Полоцкой земли, из-за ее амбиций Ярослав начал войну.
Эймунд задал вопрос:
– Ты будешь доволен тем, что у тебя было до сих пор?
– Да, – ответил Вартилав.
– Не скажу, чтобы это было [правильное] решение, – усмехнулся норманн, – чтобы твоя доля не увеличилась, потому что ты должен получить наследство после брата твоего наравне с ним.
Какой брат, какое наследство? По германскому принципу «братского совладения»? Это одно. Но Вартилав не брат, а племянник Ярицлейва. Или… перед нами опять вовсе не полоцкий князь, а скандинавский сказитель что-то напутал?
Эймунд отправился к Ингигерд и сообщил, что есть согласие на мировую.
«Затрубили тогда, сзывая на собрание, и было сказано, что Ингигерд княгиня хочет говорить с конунгами и их дружинниками. И когда собрались, увидели все, что Ингигерд-княгиня – в дружине Эймунда-конунга и норманнов. Было объявлено от имени Вартилава-конунга, что княгиня будет устраивать мир.
Осадная машина забрасывает замок бочками с греческим огнем. Гравюра из «Harper’s Magazine», 1869 год
Она сказала Ярицлейву-конунгу, что он будет держать лучшую часть Гардарики – это Хольмгард, а Вартилав – Кэнугард, другое лучшее княжество с данями и поборами; это – наполовину больше, чем у него было до сих пор. А Палтескью и область, которая сюда принадлежит, получит Эймунд-конунг и будет над нею конунгом, и получит все земские поборы целиком, которые сюда принадлежат, “потому что мы не хотим, чтобы он ушел из Гардарики”. Если Эймунд-конунг оставит после себя наследников, то будут они после него в том княжестве. Если же он не оставит после себя сына, то [оно] вернется к тем братьям. Эймунд-конунг будет также держать у них оборону страны и во всем Гардарики, а они должны помогать ему военной силой и поддерживать его. Ярицлейв-конунг будет над Гардарики. Рёгнвальд-ярл будет держать Альдейгьюборг так, как держал до сих пор. На такой договор и раздел княжеств согласился весь народ в стране и подтвердил его».
Интереснейший рассказ! Только вот… слишком интересный, чтобы быть правдой.
Эта басня противоречит всему, что мы знаем об истории Древней Руси. Брячислав, если верить скандинавам, захватывает Киев, Ярослав бежит в Новгород, Полоцк достается какому-то норманну. И самое главное: почему об этом не говорится в летописях? Там есть несколько рассказов о том, что Ярослав терпит военные поражения в борьбе с братьями, теряет Киев. Зачем скрывать еще одно поражение? Какой в этом смысл?
Нет, в данном случае мы склонны доверять летописным авторам, а не авторам саг, в головах у которых временами – полная каша по поводу событий на Руси.
«Вартилав» прожил после заключения договора не более трех лет и умер от болезни. А вот это немного похоже на рассказ о судьбе Мстислава Тмутараканского. В общем, рассказчик что-то слышал о русских князьях, но постоянно их путает. А заодно перевирает названия городов, размеры владений, факты…
Ведь что такое сага, повествующая о приключениях викингов? Вообразим: небольшой разбойный отряд отправляется за добычей и славой, затем возвращается на родину, но чем он занимался и правдивы ли россказни воинов – непонятно. Прихвастнуть любят многие солдаты.
