Мы знаем, что в 535 году славянские отряды хозяйничали во Фракии. Главными были анты. Подробности сражений до нас не дошли.
К тому времени Юстиниан начал новую войну – с остготами. Этот народ паразитировал на римлянах и был им чужд, что подчеркивала разница вероисповедания. Вельски исповедовали православие, остготы были арианами. Римляне ненавидели пришельцев и тайно сносились с византийцами в надежде на освобождение. Юстиниан принял решение уничтожить остготов.
Император спешил разделаться с врагами на Западе до тех пор, пока сохраняется перемирие на Востоке – с Ираном. Две ромейские армии вторглись в Италию с юга и севера. Одна шла через Далмацию, в которой власть остготов была слаба. Другая, под началом Велисария, наступала на Сицилию и Неаполь.
Северную армию остготы отбросили, а южную не смогли. Велисарий взял Панорм (Палермо) и захватил Сицилию, затем вторгся в Южную Италию, осадил Неаполь, пошел на север и занял Рим. После этого северная ромейская армия перегруппировалась и захватила Салоны.
На этом легкие успехи византийцев закончились. Остготы, собравшись с силами, осадили Велисария в Риме. Битва за Рим продолжалась больше года. Византийцы направляли подкрепления на Апеннины. Эти решения были тем важнее, что эпоха массовых армий ушла в прошлое. Когда-то римляне могли мобилизовать сотни тысяч бойцов и сражаться сразу на нескольких фронтах. Историк Агафий Миринейский пишет, что армия поздней империи насчитывала по штату 645 тысяч человек. Разделив эту цифру на два, для Западной и Восточной империи, мы получим 322,5 легионера. Но в войске Юстиниана числилось всего 150 тысяч бойцов. Тому было несколько причин. Например, еще до Юстиниана римская армия стала комплектоваться наемниками. После убийства Ардавура, учиненного Львом Мясником, процент ромеев в войсках неуклонно возрастал, но сама армия становилось другой. Изменились принципы боевых действий. Если в позднеримскую эпоху главной силой на полях сражений была пехота, то теперь ее сменила конница. Гунны и сарматы выработали принципы эффективной войны. Первые были стрелками, вторые – тяжелыми кавалеристами. Оба метода военных действий были затратны и требовали многолетней выучки. Война стала делом профессионалов. Византийцы, в свою очередь, изменили методы обороны и нападения. Теперь имперские границы караулили гарнизоны, в которых служила пехота, а наступательные операции выполняли в основном кавалеристы. Но их не хватало для обороны протяженных границ империи, которая в то время включала Балканы, Малую Азию, Сирию и Египет, если не считать Северную Африку и Апеннины, где продолжались войны и столкновения с варварскими племенами. В Африке это были берберы, в Италии – готы. Поэтому, видимо, поражение и гибель Хильбуда были очень важны с точки зрения обороны. Погибли профессионалы, и обучить новых людей в короткие сроки не представлялось возможным.
Этим воспользовались анты и кутургуры. Словене по какой-то причине не участвовали в этих вторжениях. Кажется, они были заняты в распрях, которые переживало Лангобардское королевство, расположенное в Словакии. Но это не значит, что словене отказались бы от приглашения пограбить Византию. Похоже, что между ними и антами возникло недопонимание. Пройдет немного времени, и оно перерастет в ссору.
В 537 году, в разгар Готской войны, состоялось вторжение антов и кутургуров в Малую Скифию (совр. Добруджа) и Мёзию. Анты и болгары угнали множество пленных за Дунай, чтобы получить выкуп. Набег остался безнаказанным.
Но в то же время мы видим, что наемные анты и словене, как и протоболгары, активно участвуют в войнах Юстиниана на стороне византийцев. Под 537 годом у Прокопия Кесарийского имеется рассказ о том, что Юстиниан направил 1600 воинов в Италию на помощь Велисарию. «Большинство из них были гунны, славяне и анты», – сообщает Прокопий. Иначе говоря, в этом войске были анты, «склавины» и протоболгары. Может быть, перед нами пленные. Византийцы имели такую практику. Пленные вандалы и готы сражались против персов, персы и армяне – против готов. Но возможно, что по нескольку сотен словен, кутургуров и антов вступили в византийскую армию как наемники, хотя последнее всё же менее вероятно, учитывая общинный дух архаических обществ.
В 538 году – новое вторжение. Дошло до того, что в Мёзии ромейские власти разрешили продавать и закладывать церковную утварь для выкупа пленных. Тогда же отряды антов появились под стенами Фессалоник. Казалось, Балканы погружаются в хаос… Прокопий приводит фантастические цифры в «Тайной истории». По его мнению, славяне за время своих набегов угнали в плен порядка 20 миллионов византийцев, хотя, по подсчетам современных историков, в европейской части Византии тогда жило не более пяти миллионов человек. Кесарийцу вторит Феофан Исповедник, описывая события 538 года. «В этом году поднялись Болгаре [кутургуры], – пишет Феофан. – Два князя со множеством болгар и Друнгом вторглись в Скифию и Мисию в то время, как в Мисии начальствовал войсками Юстин, а в Скифии Баударий. Эти полководцы двинулись против болгар, решились на битву; и пал в битве вождь Юстин; и назначен был вместо него Константин, сын Флоренция. И дошли Болгары до пределов Фракийских. И вышел против них полководец Иллирика Акум гунн, которого царь воспринимал от крещения. И римские войска, оцепив Болгар со всех сторон, стали их рубить и избили многое множество, и отняли всю добычу и разбили наголову, умертвив двух князей болгарских. И когда победители возвращались с радостью, напали на них другие Болгары и поймали на аркан бегущих Константина, Акума и Годиллу. Из них Годилла кинжалом перерезал аркан и убежал; а Константин и Акум были взяты живые. Константина болгары выдали на выкуп за 1000 номизм, и он возвратился в Константинополь. Акума же повели в свое отечество вместе с другими пленниками» (Хронография, л.м. 6031, р.х. 531; хронология смещена на семь лет).
В следующем году война продолжалась, и византийцам сопутствовал успех. Магистр милитум Иллирика выступил против болгар и нанес им поражение. Много врагов погибло или попало в неволю. Пленных показывали в Византии на ипподроме. «И настал глубокий мир во Фракии», – сообщает Феофан Исповедник. Он оказался непродолжителен, и вскоре борьба возобновилась.
5. «Но издревле живут в народоправстве»
Тот же Прокопий Кесарийский, пользуясь случаем, дал довольно подробное описание быта славян. «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим. И во всем остальном у обоих этих варварских племен вся жизнь и законы одинаковы», – пишет историк. Советские ученые очень любили эту фразу, цитировали ее десятки раз, включали в хрестоматии, комментировали, рассуждали, строили теории. Замечательный романист, но абсолютно некомпетентный историк Валентин Иванов в эпическом романе «Русь изначальная» нарисовал картину коммунизма у древних славян, основываясь как раз на свидетельстве Прокопия Кесарийского.
Но со времен Прокопия миновало полторы тысячи лет. Историческая наука ушла далеко вперед, и стало ясно, что «демократия» – это вовсе не синоним благополучия. То есть в государственном устройстве ранних славян нет ничего плохого и ничего хорошего. Это просто один из вариантов адаптации к окружающей реальности, способ комфортного существования в мире раннего Средневековья. Да и тогдашнюю демократию идеализировать не стоит. Это была военная демократия, как у ранних германцев или у эллинов времен Гомера.
