Битва на Саве продолжалась долго, «и никакое ромейское войско не показалось на мосту в Далматии, хотя он был беззащитен», с откровенным упреком говорит Менандр. К Баяну подходили подкрепления, а гарнизон Сирмия терпел голод. «Совершенный недостаток в съестных припасах заставил их употреблять в пищу вещи отвратительные». Сингидун оставался в стороне: не вмешивался в конфликт, и его не трогали авары. Баян показывал, что всего лишь хочет получить свое. Под Сирмием маневрировала небольшая ромейская армия под началом полководца Феогнида, но помочь городу не могла. Наконец император Тиберий приказал Феогниду заключить мир на условиях, что Баян выпустит всех жителей Сирмия – пусть аварам достанутся развалины города. Баян согласился выпустить жителей на условиях, чтобы они взяли не больше одного платья. Условия были выполнены.
После этого Баян потребовал дань за три года. Следовательно, именно столько времени продолжалась война между аварами и византийцами (579–582).
Рассказ Менандра обрывается, но, к счастью, до нас дошло сочинение византийского ученого по имени Феофилакт Симокатта (Курносый Кот). Этот автор продолжил рассказ о войнах ромеев со славянами и аварами. Поскольку другое важное сочинение, написанное современником событий – монофизитом Иоанном Эфесским, – сохранилось в незначительных отрывках, труд Феофилакта приобретает тем большую ценность.
5. Сингидун
Положение Византии немного улучшилось на одном из фронтов. Прекратилась война с тюркютами. В их каганате сменился верховный правитель. В 581 году умер Арслан Тобо-хан, его преемником стал сын Амрак, но через несколько месяцев отказался от власти под давлением родовой знати. В каганате начались распри, и война с византийцами была прекращена. Ее остановили в 582 году, а может быть, даже сразу после смерти Тобо-хана. Больше тюркюты никогда не враждовали с Византией, тем более что каганат стал быстро распадаться. Тиберию, однако, не пришлось воспользоваться выгодной внешнеполитической ситуацией. Царь много болел, а в августе 582 года поел каких-то ягод и заболел дизентерией. Болезнь оказалась смертельной. Незадолго до своей кончины Тиберий передал трон полководцу Маврикию, которого женил на своей дочери.
Маврикий был ханжа и скопидом, который разными способами присваивал имперское имущество для своей родни. Он не считался с мнением демов – цирковых партий, а в религиозной политике продолжал наступление на монофизитов и обозлил их настолько, что религиозные диссиденты готовы были признать любую власть, даже персидскую, только бы не подчиняться православному императору и патриарху. Вскоре из-за этого возникла опасность отделения Сирии и Египта.
В Италии продолжалось наступление лангобардов, на Востоке приходилось воевать с персами. На Балканах продолжался хаос. Славяне вторгались на полуостров, а каган Баян искал повода нарушить только что заключенный мир с Византией.
Авары – это «племя самое вероломное, ненасытное из всех кочевников», полагает Феофилакт Симокатта. Византийцы никогда не стеснялись в выражениях по отношению к варварам, но на деле оказывались более лояльны, чем сами варвары. Правда, теперь речь шла об элементарном выживании. Нужно было что-то придумать, дабы отразить врага.
Ромеи снеслись с днепровскими антами и возобновили с ними дружбу. Маврикий вернул себе в титулатуру слово «Антский». Ясно, что союз был направлен против аваров, но не только. Анты желали вернуть территории, потерянные после двух неудачных войн со словенами, кутургурами и теми же аварами. Но анты и ромеи вели себя осторожно, опасаясь нападать на врага первыми.
Баян медлил год или полтора, прежде чем вновь атаковать Византию. Почему? Может быть, за это время он расширял свою державу за счет славян или укреплялся на захваченных землях в Чехии и Словакии? В то же время каган изощренно издевался над ромеями. Сперва он потребовал показать ему одного из императорских слонов. Животное пригнали в ставку кагана. Баян подивился и вернул слона византийцам, но тотчас придумал новую просьбу – прислать ему золотое ложе. Предмет изготовили и отправили аварам. Каган вернул и его, «проявив тем еще большую свою хвастливую наглость». Ромеи стерпели оскорбление.
Повод для новой войны с византийцами всё не находился. Тогда Баян потребовал увеличить размер ежегодной дани до 100 тысяч золотых. Это было слишком. Император отказал. «Тогда гунн презрел все договоры и пустил свои клятвы по ветру», – говорит Симокатта. Главные подробности о войне есть только у него, а упоминания – у Феофана Исповедника (Летопись, л.м. 6075, р.х. 575) и Евагрия Схоластика (Церковная история. Кн. VI, гл. 10).
Авары напали на Сингидун (Белград), застали врасплох его население и захватили плохо укрепленный город. Это получилось лишь благодаря разгильдяйству жителей и самого византийского царя. Маврикий плохо начинал правление. «Но не без боя взял варвар город: сильное столкновение произошло в воротах города, и многим аварам суждено было погибнуть, и одержали они, как говорится, кадмову победу», – пишет Симокатта (История, IV, 3). Правда, судя по дальнейшим действиям кагана, упоминание о «кадмовой» (римляне сказали бы «пирровой») победе – просто фигура речи. Не исключено, что Баян использовал в качестве пехоты подвластных ему славян, и тогда всё встает на свои места. «Пушечное мясо» полегло в воротах Сингидуна, а тяжелая аварская конница продолжала поход.
В окрестностях Сингидуна поселилась часть племени моравов, или мораван, уже покоренных аварами. Переселенцы дали имя протекавшей неподалеку реке – Морава. В будущем племя дунайских мораван войдет в состав сербов.
После штурма Сингидуна авары разделили силы. Часть славянских и аварских отрядов отправилась на юг, разграбила Элладу и заняла Коринф. Но это был отвлекающий маневр. Главные силы аваров под началом самого кагана взяли Августы и Виминакий в Иллирии, а потом отправились вдоль южного берега Дуная к Черному морю и захватили Анхиал – курортный город, в который византийцы ездили на теплые воды. Возникает вопрос: почему Баян отправился в свой головокружительный рейд между Балканским хребтом и Дунаем и зачем нарушил перемирие с ромеями?
Он искал возможность обойти словен и дунайцев, чтобы покорить их и восстановить восточную границу каганата по реке Дон. Но не только. Непосредственной причиной похода могло стать нападение антов на словен.
Отголосок этого события мы находим у Иоанна Эфесского в передаче Михаила Сирийца. Михаил говорит, что анты напали на «склавинов» и разорили страну дунайцев. Следовательно, анты верны союзу с Византией. Они пытаются вернуть придунайские земли. Может быть, словене попросили у Баяна помощи против антов, позабыв былые обиды? Если даже так, Баян использовал эту просьбу в своих целях и покорил дунайцев. Но возможно, что все стали воевать против всех: дунайцы и словене – против аваров, ромеев и антов, анты и ромеи – против аваров и словен, авары – против словен, ромеев и антов. Следовательно, Баян нанес антам поражение на Дунае и отбросил их, после чего покорил дунайцев, помирился со словенами и продолжал войну против ромеев. Причем это был не набег, а планомерное завоевание. Видимо, Баян собирался присоединить часть Балкан к северу от Гема и расселял на этих землях славян, причем давал налоговые послабления – брал вдвое меньше, чем византийцы. Это были первые шаги по славянизации Балканского полуострова.
