Спустя столько лет, сквозь череду совершенных ошибок и разные, абсолютно разные, дороги, я все еще хочу этого мужчину до дрожи, до внутреннего тремора, до умопомрачения. Он моё наваждение.
— Андрей сказал, вино допили, я привез, — останавливается напротив, и я физически ощущаю его обжигающую ласку, хотя Арман даже меня не касается. Он проделывает это взглядом. И меня кроет.
— Отлично, а мы с Ангелиной пошли купаться. Не скучайте тут без нас! — Света хватает меня за руку и уводит, и все что остается только прервать этот невербальный контакт, чистый секс в нем и отвернуться с диким ощущением незавершенности. Мне его мало.
25
Света уверенно шагает по мощеной дорожке к калитке у самого дальнего конца забора, и я плетусь следом, ощущая, что ноги слушаются с трудом.
Все же искупаться надо хотя бы для того, чтобы слегка протрезветь.
— Слушай, Хасанов на тебя так слюни пускает, я даже удивлена, он обычно так не залипает на девушек.
Света оказывается до ужаса прямолинейный человек, я все еще не могу привыкнуть к такому. Хотя она чем-то напоминает мою Полинку, та тоже за словом в карман не полезет.
— Он просто трахнуть меня хочет, ничего особенного, Свет, — надо учиться произносить слово «трахнуть» не краснея. Это целое искусство.
— Нет, Лин, тут другое. На тех кого он хочет трахнуть он смотрит иначе. А на тебя он смотрел так, как на меня восемь с лишним лет назад. Мы тогда с Андреем только встречаться начинали…
Что-то припоминаю, Света говорила, что у Андрея был соперник, значит, вот, о ком она говорила!
— Арман за тобой ухаживал? — ноги и без того непослушные заплетаются, и я запинаюсь, не дойдя до пляжа.
— Да, мы после этого стали друзьями. Я сказала ему, что мне нравится другой, а он это принял и мы с тех пор дружим. Правда Андрей первое время бесился, но сейчас кажется понял, что мы с Хасановым не пара и даже перестал его подкалывать и угрожать что морду ему набьет.
Света делает последний шаг и ступает на песчаный пляж, явно искусственный. Озерцо небольшое его за минуту можно обойти по периметру, но такое чистое и сияющее в свете вечернего солнца, что немедленно хочется раздеться и нырнуть. Мы стоим под куполом плакучих ив, которые образовали что-то в виде крыши над золотым песком, который мгновенно забился в обувь.
— А я все гадала, почему вы дружите, — скидываю сарафан на землю и стряхиваю с ног обувь. Света тоже раздевается и шагает к кромке воды, и я иду за ней. Теплый вечерний бриз теребит волосы и ласкает кожу, и я безотчетно улыбаюсь. На душе так легко и беззаботно, что кажется будто я в отпуске уже месяц, и жизнь на паузе и проблем никаких. — Холодная.
Касаюсь кристальной воды пальцами ног и тут же отступаю, а Света закатывает глаза, и с разбегу уходит под воду, почти не потревожив глади.
А может и мне стоит так же?
Рвано выдыхаю и зажмурившись бросаюсь в пучину. Мгновенно обволакивает прохладой, пузырьки путаются в волосах, тело обдает бодрящим покалыванием. Но легкая паника накрывает, и я торопливо выныриваю и безотчетно ищу дно ногами. Опьянение как рукой сняло, и я как стеклышко трезвая и дрожащая.
— Говорила же, кайф! — Орлова выныривает рядом, сверкая счастливыми глазами.
— Да, — выдыхаю и расслабляюсь, ощущая как вода выталкивает тело. Ложусь на спину и смотрю в голубое небо: пара стрекоз играет в догонялки и какая-то бабочка порхает надо мной ища куда приземлиться.
— Мы с Андреем любим тут позависать, земля вокруг выкуплена и озеро наше, так что никто не тревожит. Идеальное место, — мечтательно выдыхает, и я снова улыбаюсь.
26
— Ну что вы тут, долго? — со стороны забора доносятся голоса мужчин, и я вижу, как Андрей и Арман шагают по тропинке к пляжу, и все расслабление как рукой снимает. Встаю на песчаное дно и ловлю безмятежный взгляд Светы. Она поворачивается и кричит в ответ мужу.
— А вы заждались? А полотенца для нас несете? — она переводит взгляд на ношу в руках мужа и снова кричит. — Или рискнете к нам присоединиться?
Орлов с Хасановым переглядываются и останавливаются у кромки воды.
— Там водка стынет, мы после искупаемся, — Андрей кивает в сторону дома и Света вздыхает и поворачивается ко мне.
— Пойдем, пока шашлык еще не остыл. Они правы, искупаться мы и ночью успеем.
Ночью?
Вскидываю брови, и Света заговорщически улыбается и цепляет меня за руку.
Она — это что-то с чем-то!
Выходим на берег, и дрожь накрывает. Света падает в объятия мужу, а я выхватываю из рук Армана полотенце и пытаюсь в него укутаться, но руки дрожат, и Хасанов забирает его у меня легко расправив набрасывает на мои плечи.
— Замерзла? — голос звучит тихо, а легкая хрипотца в нем заставляет мой пульс снова ошибиться. Арман цепляет края полотенца и притягивает меня им как арканом беря в плен своих сильных горячих рук. Только вот я уже протрезвела и мне почти стыдно за те переглядки, ведь разум-то вернулся на родину. — Дрожишь вся…
— Все нормально, — кошусь в сторону Орловых, и вдруг понимаю, что эти двое сбежали. Просто кинули меня тут наедине с Хасановым, вот предатели! — Пойдем, по дороге согреюсь.
Но он не дает сдвинуться ни на шаг, лишь крепче сжимает, притягивая еще ближе.
— Ты красивая, — смотрит на меня задумчиво и отводит мокрую прядку с моей щеки. — Только губы посинели…
И не давая мне опомниться, склоняется и целует. Мои губы, и правда, ледяные и на контрасте с его горячими это кроет диким возбуждением, и голову кружит еще сильнее. Его колючая щетина царапает мою кожу, но мягкость его губ и настойчивость языка отвлекает от этого острого ощущения, и от сладости поцелуя дыхание перехватывает.
Скорее чувствую, чем слышу его хриплое рычание и подаюсь вперед, приставая на носочки. Голые ноги обдувает бриз, и хочется теснее прижаться, чтобы стало так же тепло как в его объятиях. Сильные руки скользят вниз, обжигая кожу своим жаром, клеймя невидимыми следами, и я поддаюсь наконец давно терзавшему меня желанию и обхватываю широкие плечи Хасанова, повисая на его шее. Полотенце давно спало, но я уже не мерзну и дрожь, которая била тело минуту назад жидким огнем растеклась по венам неся другое, более губительное чувство.
Арман с глухим стоном отстраняется и тяжело дышит, глядя в мои затуманенные глаза.
— С ума меня сводишь… — прижимает мою голову к своей груди, только бы снова не наброситься на мои губы, и медленно выдыхает. — Украсть тебя и увезти подальше отсюда, чтобы никто не мешал…?
Риторический вопрос, и я понимаю, что он просто пытается взять себя в руки. Его сильно кроет, наверно так же как меня. Тяжело дышу и не могу выровнять пульс. Все еще жмусь к груди пахнущей морским бризом и кедром и понимаю, что если бы не Орловы, могла бы так бесконечно стоять тут и просто быть рядом.
