В горле пересыхает, и я пытаюсь сглотнуть, но не удается избавиться от прожигающего глотку кома.
Сын.
Да похуй что там в файлах, у меня блядь есть взрослый сын! Взрослый сын.
Эта мысль как прохладная вода действует на разгоряченный мозг, и сердце больно сжимается. Ребенок. Пацан. Моя плоть и кровь.
Беру первый файл и достаю документы, сложенные аккуратной стопкой. Глаза режет, когда пробегаю ими по строчкам. Сменила фамилию на девичью. Ожидаемо, но в грудине все равно резануло. Значит у моего пацана фамилия не моя…
Читаю, все больше вязну в паутине воспоминаний, и ком в горле все растет. Устроилась на работу, оформила отпуск…
Второй фаил, третий, и вот я добираюсь до последнего листа, жадно проглатывая информацию о жизни моей благоверной бывшей супруги.
В голове события складываются в общий водоворот, но одна маленькая деталь не сходится.
Возвращаюсь ко второму году и перечитываю документы, убеждаясь, что мне не померещилось.
Маленькая расчетливая сучка.
Возможно, если бы ни эта деталь, я бы мог прямо сейчас выдохнуть, но эта мелочь рушит старательно возводимый карточный домик своей неточностью.
У моего сына поддельное свидетельство о рождении.
Она сделала его младше на год, и теперь ему якобы пять, хотя по факту шесть лет. Она сознательно замутила это, понимая, что если я начну пробивать, год рождения меня уверит, мол пацан не мой.
Идеальный план, вот только я помню, когда умер мой тесть, и теперь пазл складывается. А я получаю ответ на вопрос, мучивший меня все эти годы.
И пускай Ангелина подделала год рождения нашего сына, я точно уверен, что ребенок мой.
Потому что он родился ровно в день похорон своего дедушки.
39
Просыпаюсь от жуткой головной боли. Открываю глаза, и их режет утренний свет, льющийся в окно кабинета. Проспал.
Сажусь, болезненно морщась, когда тошнота подкатывает к горлу. Оглядываю лежащие на полу бумаги, и реальность как бетонная стена наваливается сверху.
У меня есть сын.
Не спал всю ночь, перечитывал. Вновь и вновь пробегал глазами по событиям жизни Ангелины и не мог понять, что ищу. Ответы я получил. И даже более того, узнал о ней всё, но мне все равно было мало, и я как одержимый снова и снова читал.
Да, у нее были мужчины, но о них есть лишь упоминания в виде эпизодов и фотографий сделанных мельком: рестораны, кафе, парки. Она ходила на свидания. Но нет ни одного упоминания о том, заходили ли эти отношения дальше.
Судя по тому, что таких встреч было не так много и кроме как парой фото они ничем не выделялись, выводы я сделал верные.
И они явно были в ее пользу.
Но что меня бесит больше всего: нет ни строчки о ее женихе. А вот о нем мне хотелось бы узнать всё: любит ли он ее, что их связывает, почему позволяет своей невесте трахаться с другими…? На эти вопросы ответов в папке не было, было лишь короткое упоминание о их помолвке в газете, которое я итак видел после того как вернулся с маскарада.
Поднимаюсь на ноги и стягиваю футболку в которой спал. Мобильник оказался на столе, и как только я его включаю, мне тут же сыпятся смс и пропущенные звонки. Набираю Людмиле, диктую короткие инструкции и отменяю все встречи на сегодня.
Не до работы. Плевать даже на крупнейшую в этом году сделку.
У меня блядь сын.
Я должен снова с ним увидеться.
Но действовать нужно аккуратно, ведь без согласия Ангелины сделать это не получится.
Иду в душ и, переодевшись, чувствую себя значительно лучше. Выпиваю шипучку, и голова проясняется. За руль не рискую, слишком мало сна и много алкоголя в крови со вчерашней ночи.
Вызываю Жору.
Сначала заезжаю в магазин игрушек, и там-то я понимаю, что нихрена не знаю о своем ребенке: что он любит? Какие мультики смотрит? В какие игрушки играет? Играет ли вообще? Ведь ему уже шесть, и кстати скоро у него день рождения…
Скупаю половину магазина и под отказ загружаю багажник. Когда узнаю о нем больше, буду действовать вернее.
До начала учебного года остается всего ничего, и я осматриваю пустое крыльцо школы, в которой работает Ангелина и киваю Жоре чтобы ждал.
Поднимаюсь по ступеням, ощущая, как невидимая удавка затягивается на шее все сильнее, и как только толкаю входные двери, дышать становится невыносимо. А ведь только вчера я входил сюда в приподнятом настроении от мыслей что проведу этот вечер с Линой.
— Ангелина Викторовна у себя? — подхожу к охраннику, протягивая документы, но тот качает головой, сбивая меня с толку.
— Отпуск взяла по семейным обстоятельствам. До какого ее не будет, не знаю. Что-то передать?
— Нет, — забираю документ и старательно гашу ярость поднимающую свою змеиную голову. Какой нахуй отпуск? Первое сентября на носу.
Намек жирный и весьма красноречивый.
Сбежала. И я готов поспорить, дома ее тоже нет.
Убеждаюсь в правильности выводов, когда я десятый раз подряд звоню в ее дверной звонок. Слышу скрип открываемой двери, и из соседнего проема высовывается голова соседки.
— А Ангелиночки нет дома, — женщина сканирует меня с ног до головы и деловито поправляет очки в толстой оправе. — А вы кто?
— Друг, — раздраженно стискиваю челюсть и иду к лифту, попутно набирая номер Орловой. Она по-любому должна быть в курсе.
— Передать ей что? — в спину кричит, и я отрицательно мотаю головой, слушая гудки.
— Привет, я на работе, что-то срочное? — Света отвечает, стараясь перекрыть шум на заднем плане.
— В курсе, куда Ангелина свалила? Снова ты ее прикрываешь?
Молчание тянется секунд пять, а потом Орлова входит в роль моей мамочки и начинает меня отчитывать.
— Хасанов ты опять? Снова за ней таскаешься? Да если бы знала, не сказала бы где она, вы запарили уже в догонялки свои…
— Ладно-ладно Свет. Осади. По братски, держи в курсе, если выяснишь что. Все-таки у Ангелины от меня семилетний сын.
— Что? — возня в трубке, хлопок двери и тишина, отчего голос Светы отчетливее. — Рассказывай давай, Хасанов, в смысле, сын?
— Не могу сейчас, занят. Давай вечером пересечемся, ок?
Не дожидаюсь ответа, кладу трубку, потому что физически не готов отвечать на град вопросов. А они посыпятся, потому что Орлову хлебом не корми, дай вытянуть из меня все подробности.
Ей бы следачкой устроиться, а не салоном красоты заведовать. Вот идеально было бы.
Сажусь в машину на заднее, и перехватываю вопросительный взгляд Жоры в зеркале заднего вида.
